Гран-при за лучший прикол - Галина Гордиенко

― А он что, не знает? ― Ваня смотрел хмуро.

Уж слишком невинно поглядывали на него дамы. А в ангелов верилось плохо, не сталкивался с ними Ваня, как-то не приходилось. Машка, она, конечно, почти… временами, местами и когда спит зубами к стенке!

«За нос водят, ― убито подумал Епифанцев. ― Уверены, что не звякну Сереге. Вот уж братец по несчастью, евонная Лелька ничуть не лучше моей Машки, хоть Машке в жизни не научиться ТАК ресницами хлопать…»

― Впрочем, чего ж не позвонить? ― пробормотал Ваня.

― Ага-а, ― согласился с ним Василий. ― Чего ж не позвонить…

― У-у, предатель, ― прошипела Маша и показала попугаю кулак.

Васька зажмурился, кулак выглядел как никогда убедительно. Лелька что-то еле слышно шепнула подруге. Маша просияла, и с вызовом крикнула:

― Ну, звони, звони, раз родной жене не веришь!

― Верю, верю всякому зверю, ― рассеянно пробормотал Ваня, ― а тебе, ежу, погожу.

Ваня набрал нужный номер. Поздоровался с Мишкой и попросил пригласить отца к телефону. Леля с Машей настороженно переглянулись.

После обмена приветствиями и дежурных фраз о работе и семье, Ваня осторожно спросил:

― Слушай, а что за сабантуй у вас в субботу намечается? Маша мне всю плешь проела, нельзя ли к вам присоединиться, они вон с Лелей сидят тут, костюмы карнавальные примеряют. Ну да, у нас. Да ты что? Я и не знал, что Леля на работу устроилась. Ах, секретаршей! Нет, Машку ни в жизнь не пущу, пусть ребенка мне рожает, о-о, трех как минимум… Ага!

― Фиг ему, таракану рыжему, а не трех охламонов, ― зло прошипела Маша Лельке на ухо. ― Не верит мне!

― И правильно делает, ― засмеявшись, шепнула Лелька. ― Мы ж заврались!

― Ты ведь сказала, что в самом деле… ― встревожилась Маша.

― Карнавал-то да, а вот все остальное…

― Остальное не считается, какое ему до остального дело?!

― Ну, он вообще-то за тебя волнуется.

― Иди ты ― за меня!

Ваня бросил трубку на диван и изумленно воскликнул:

― И правда ― карнавал!

Маша оскорбленно отвернулась.

Лелька покраснела, простодушный Ваня ей всегда нравился. Грубоватый, плохо воспитанный, некрасивый – все так. Но в нем чувствовалась какая-то чистота, детская непосредственность, что ли. Да и Машку он любил по-настоящему, а это уже подвиг.

― Ладно, детка, дуться, ― Ваня виновато чмокнул сердитую Машу куда-то в ухо. ― Я ж за тебя беспокоюсь, как бы ты по своей дурости…

― Ах, по дурости?!

― Ну, по легкомыслию, ― осторожно поправил Ваня.

― Это я легкомысленная?!

Ваня фыркнул и по пальцам перечислил события последних месяцев. Маша тоном ниже воскликнула:

― Так когда это было-то?

Ваня напомнил «когда». Василий радостно повторил, да еще со своими комментариями.

Маша попыталась ухватиться за Васькин хвост, чтоб напомнить вредной птице, кто в доме хозяин, но опоздала. Попугай держался настороже и вовремя удрал. Взгромоздился на люстру и уже оттуда обидно захихикал.

Маша в бессильной злости швырнула вслед красное перо. Василий приятным баском попенял:

― Что же ты, душечка, рвешь сердце старого еврею?

― Пристрелю гада! ― крикнула Маша.

― Таки смерть моя будет легкой, спасибо, детка…

Маша, всхлипнув от досады, упала мужу на грудь. Ваня с готовностью обнял непокорную жену и, изумленно посматривая на попугая, пробормотал:

― Это ж где он так под еврея косить наловчился?

― Телик, зараза, смотрит, ― глухо пояснила Маша. ― Что надо и не надо потом повторяет.

― Клево! Купить его, что ль, у Короткова? Классная ж птица, Маш…

― Я тебе куплю! ― вскинулась Маша. ― Сам знаешь, я о котенке мечтаю. ― Она виновато покосилась на Лельку ― подруга только что вернулась из ванной ― и шепнула: ― И о песике.

― Мечтаешь, так возьми, ― предложил Ваня.

Маша обернулась на груду коробок, беспорядочно сваленных посреди комнаты, и вздохнула:

― За игрушки спасибо, конечно, только я про живых говорила…

― Знаю, ― хмыкнул Ваня. ― Поэтому и сказал ― бери.

Маша вздрогнула и беспомощно осмотрелась. Ни котята, ни щенята среди коробок и свертков не лазили. Маша сердито засопела:

― Нашел тему для шуток!

― Да кто ж шутит?! ― Ваня развел руки в стороны и выдохнул в маленькое розовое ушко: ― В моих карманах посмотри. Только осторожно. Дрыхнут, поди.

Маша тоненько пискнула. Ее щеки моментально раскраснелись, зеленые глаза засияли, по-детски пухлый рот приоткрылся в ожидании чуда…

Ваня зажмурился, до того хороша в этот момент была его жена. Заинтригованная Лелька подошла поближе.

Маша сунула дрожащую руку в правый карман пиджака, глаза ее стали круглыми, совершенно прозрачными, она неверяще пролепетала:

― Тепленький…

― Уж надеюсь, ― проворчал Ваня. ― Платил за живых.

― Ой, како-ой!

Маша извлекла из кармана крошечное существо, явно только-только появившееся на свет. Ну, неделю назад. Или две, Маша не очень-то в этом разбиралась. Кусочек пепельного меха с ясными голубыми глазками, плоской мордочкой и острыми ушками.

― Мама моя! ― ахнула Лелька, подбегая к подруге. ― Хоро-ошенький…

Ваня закряхтел, ему-то как раз клочок серого меха хорошеньким не казался. Зато две девчонки, склонившиеся над котенком…

Ваня пожалел, что цифровой фотоаппарат находится в кабинете. Ведь тысячи раз обещал себе таскать его всюду с собой вот как раз на такой случай. И опять пролетел!

Он откашлялся и хрипло сказал:

― Маш, а Маш, а как же второй карман?

Дамы подняли на него непонимающие глазищи, одна ― пронзительно зеленые, как первая весенняя травка, другая ― фиолетовые от волнения, такого насыщенного синего цвета и в природе-то не существует.

Ваня громко сглотнул. Он был готов поклясться, подобной картины не видел еще ни один смертный.

― Маш, а второй-то карман, ― почти беззвучно повторил он.

Подруги переглянулись. Маша неохотно оставила котенка Лельке и почему-то на цыпочках проследовала к мужу. Ваня покорно поднял руку и кивнул на карман пиджака.

― О, Боже, ― благоговейно прошептала Маша. ― Лель, смотри!

Лелька снова ахнула: в Машиных ладонях сонно вертел тяжелой головенкой крошечный щенок эрдельтерьера. Она недавно видела таких на выставке: угольно-черный, с золотистыми круглыми пятнышками бровей, коротким, явно купированным хвостиком и широкими мощными лапами.

― Парни! ― прерывая потрясенное молчание, бросил Ваня. И неуклюже пошутил: ― Два мужика, блин! Так что держись. Маш, нас теперь трое против тебя одной.

Маша чмокнула малыша прямо в мокрый нос. Передала Лельке и бросилась к мужу на шею.

Она восторженно визжала. Тормошила его, и обцеловывала вслепую, попадая то в губы, то в щеки, то в нос или даже ухо. Ваня лишь блаженно жмурился, прижимая ее к себе покрепче.

Маша была до того счастлива, что если б Ваня догадался сейчас спросить, чего ради Лелька бродила по улицам в маскарадном костюме, Маша сказала б правду. И если б Ваня спросил о проблемах, она наверняка выложила б историю о пропавшем конверте. И о даме в синем бы рассказала.

Жаль, Ваня не спросил.

Зато он сообщил Лельке, что Тамара не дождалась ее и только что ушла, ей с Крысом пора гулять. А маленькая Дина без мамы наотрез отказалась садиться ужинать, так что нужно спешить домой. И предложил подвести.

Уставшая Лелька не отказалась.

Маша, завороженная своими питомцами, даже не заметила, что осталась одна. Сидела на паласе и восхищенно наблюдала, как знакомились с новым домом малыши, как смешно обнюхивали друг друга.

Она кормила их йогуртом из фарфоровых розеток, другой подходящей посуды не нашла. Перевела груду салфеток, пока кое-как вытерла смешные тупенькие мордашки. Равнодушно посмотрела на лужицы, оставленные на дорогом паласе, и подумала, что перед сном попросит Ваню его убрать, пока малыши не подрастут.

Котенок со щенком знать не знали, что им положено ссориться. Плотно прижавшись друг к другу, они задремали на диване. И Маша скоро заснула рядом, с нежной, светлой улыбкой на лице.

Ваня почему-то не посмел ее разбудить. Лишь накрыл всю компанию пледом. Но именно в эти минуты он окончательно решил, что Маше для полного счастья необходим ребенок.

Три!

Двое мальчишек, которых он будет гонять как сидоровых коз, чтоб из них выросли настоящие мужики, а не слюнтяи. И девочка, ее Ваня собирался баловать изо всех сил.

Принцесса!

Непоследовательная, непредсказуемая и прекрасная.

Как мама.

Тамара так и не побеседовала вчера с сестрой. Хотела перед сном позвонить, но передумала.

Какой смысл? Лелька наверняка открыто не сможет говорить, чтоб не тревожить Сергея. А обмениваться короткими междометиями глупо.

И вообще смешно!

Тамара представила, как они болтают с Лелькой о «даме в синем», о пропавшем конверте или «зимних» фамилиях, и покачала головой ― кандидаты в психушку, ей богу.