Город - Владимир Константинов

Оторвавшись от воспоминаний, правитель оглянулся. Зал был битком набит куклявыми, внимательно, прилежно, но равнодушно взирающими на иконостас. Пантокрин усмехнулся. Хитер он. Ох, хитер! Правильно говорят: "Хитрость города берет". Спасайте, господин проповедник, этих чучел. Спасайте. Очень оно им нужно, ваше спасение. Ха-ха-ха!

Но вот на амвон вышел худой и высокий молодой человек с бледным и красивым лицом и, обратясь к "прихожанам", сказал:

- После нашей последней встречи прошел ровно месяц. Думали ли вы над тем, что я вам говорил?

- Да, отче, - дружно ответили собравшиеся.

- Согласны ли вы со мной?

- Согласны.

- Готовы ли вы к жертвам во имя Создателя нашего?

- Готовы, отче.

И озарила лицо Максима радостная улыбка, и запылали его прекрасные глаза неукротимым огнем веры, веры в великое предназначение свое. Он смотрел на равнодушные лица куклявых и они казались ему одухотворенными словом истины и готовностью служения Создателю, а в оловянных их глазах видел неземную благодать, ниспосланную им Всевышним. И окреп его голос, зазвучал торжественно и возвышенно:

- Братья и сестры! от имени Создателя нашего я благодарю вас за принятое вами решение! Знаю, непросто оно вам далось. Очень непросто. Велики соблазны сатаны-искусителя, они легки и доступны каждому из вас, они даруют вам забвение от тягот земного бытия, они ублажают тело ваше весельем и сладострастием, они манят вас миражными огнями "красивой и роскошной жизни". Соблазны эти сатана уже давно поселил в ваши бренные тела, смутил ими ваш разум. Потому-то трудно было вам от всего этого в одночасье отказаться. Но встав на путь беззаветного служения небесному Отцу нашему, вы приобретаете несравненно больше. Бессмертная душа ваша, пребывавшая доселе в летаргическом сне, начинает неустанно трудиться и как благодатная губка капля за каплей впитывает знания, дарованные нам Всевышним, любовь, мир и согласие поселяются в ней, а жизнь ваша будет наполнена высочайшим смыслом, радостью и благодатью.

Пантокрин слушал молодого проповедника и мысленно усмехался. Красиво говорил тот, очень убедительно. Несомненно, он очень таланливый и умный. Однако, выступать перед куклявыми, все равно что переносить мешками воздух с места на место - занятие не только бесполезное, никчемное, но и абсурдное. А ведь этот Максим чувствует себя неким мессией, спасителем человечества? Что ж, пусть "спустит пар" на куклявых, пусть их спасает. Очень это им нужно, да?! Ха-ха! И вновь правитель подивился себе. Хитер! Ох, хитер!

Он смотрел на молодого проповедника, расточавшего понапрасну свой ораторский дар перед куклявими, а в голове его уже зрел новый коварный план.

После проповеди правитель подошел к Максиму, похвалил:

- Вы сегодня были бесподобны, святой отец!

- Спасибо! - ответил тот, зардевшись.

- Но согласитесь, в храме Святого Линитима Искусителя говорить об искусителе сатане несколько того... Я думаю, что эта параллель случайна?

- Нет, вовсе не случайна. Ваш Линитим никто иной, как подручный дьявола! - сказал Максим запальчиво. - Вспомните, что он говорит: "Живи сам и дай жить другим", "Обретя блага на Земле, ты обретешь их и на небе", "Не упускай случая устроить себе Эдем на Земле". Разве это ни есть слова Сатаны?

- Так я и думал, - тяжело вздохнул Пантокрин, - что все это вы сознательно. Охо-хо! Прямо не знаю, что с вами делать? Ведь вы пытаетесь разрушить веру наших отцов, все чем жили многие поколения наших предков? Хорошо ли это?! Разве можно на обломках старой веры создать что-нибудь стоящее? Этому ли учит ваш Бог?

- Наш, брат, - поправил его Максим.

- Ну да, наш, - согласился правитель, усмехнувшись.

- Не нужно, брат, лукавить, - укоризненно покачал головой Максим. Ничего я не разрушаю, ибо разрушать нечего. Вы все разрушили задолго до меня.

- Не понял? - встрепенулся правитель. Монгольские глаза его превратились в узкие щелочки. Лицо вмиг посмурнело. - Кто вам сказал такое?

- У нас в сумасшедшем доме это знает каждый. Именно вы тридцать лет назад разрушили веру отцов, силою, угрозами и подкупом внедрили веру в Линитима Искусителя, а проще - Дьявола.

- Да вы опасный человек, святой отец. - Пантокрин добродушно рассмеялся. - Но только, уверяю вас, вы глубоко заблуждаетесь. Святой Линитим именно тот бог, который нужен народу.

- Кто же это решил?

- Я, - ответил Пантокрин, не скрывая самодовольства. - Здесь все решаю я.

- Значит вы ставите себя выше вашего бога?

- Он помогает мне управлять моим народом, - без тени смущения ответил правитель.

- Это бесовская гордыня, брат. Одумайтесь, вашей рукой управляет сатана.

- Да что вы говорите! - с наигранным удивлением воскликнул правитель. Он откровенно потешался над молодым проповедником. - А я, дурак, думал, что ею управляет моя Фаина. - Он обнял жену за плечи.

- Пока не поздно, брат, обратите свой взор к Создателю, отрекитесь от гордыни, снедающей вашу душу.

Правитель посмотрел на наручные часы, заторопился.

- Хорошо-хорошо, святой отец, я об этом подумаю. До свидания! До встречи!

- До свидания, брат! Храни вас Всевышний!

2. Пантокрин влюбился.

У церкви правителя поджидал роскошный "Мерседес" - подарок нечистой силы на день его рождения. Он сел в машину и сказал куклявому шоферу ехать в свою резиденцию. С некоторых пор он все больше полагался на куклявых и нечистую силу и все меньше доверял людям. Работа в воскресные дни также входила в стратегические планы Пантокрина. Народ должен знать, что их правитель трудится не покладая сил им во благо, даже в воскресные дни. Когда же ему очень не хотелось ехать на работу, он отправлял к резиденции "Мерседес", оборудованный тонированными стеклами и тот весь день торчал у парадного входа. А проходящие мимо обыватели с почтением говорили: "Наш Великий Правитель опять работает!" И тяжко вздыхали, так как работа ими вспоминалась как нечто совершенно ужасное, страшнее даже мифического дракона о трех головах.

Но сегодня правителя ждала серьезная работа. Он пожелал лично допросить суперагента 0011. Ему донесли, что при допросе она не только непочтительно отзывалась о нем, Пантокрине, но и всячески оскорбляла и грозила страшными карами. Опасность шпиона Остального мира была очевидной. За столь короткий срок он умудрился ни только соблазнить суперагента, но и полностью её перевербовать. И Пантокрин пожалел, что отказался от встречи с Орловым. Возможно его можно было бы купить. Такой человек ему просто необходим.

В резиденции его поджидали сразу две новости: неприятная и приятная. Неприятная - шпион расколол подсадного агента и, едва покинув тюрьму, оглоушил его, связал и бросил в кусты. Приятная - в настоящее время шпион скрывается в квартире бывшего великого ученого Романа Березина. Но и приятная новость была с гнильцой. Дело в том, что когда-то, давным-давно, Пантокрин с Романом Березиным учились в одном институте и даже дружили. Это он, Пантокрин, став правителем города, пригласил к себе Романа возглавить науку в городе, предоставил ему все возможности для этого. Куклявые - итог многолетней работы Березина. Но когда он вдруг взбунтовался и попробовал уничтожить свое детище, правитель отправил его в обыватели. Честно признаться, смалодушничал, пожалел старого друга. И вот он, результат его малодушия - Березин спутался со шпионом и работает на Остальной мир. А ведь это можно было предвидеть? Березин никогда не внушал доверия. Никогда.

Все это сообщил ему премьер-министр Грязнов-Водкин. После доклада, выждав приличествующую паузу, он спросил:

- Что будем делать, Наисветлейший?

От этого вопроса правитель пришел почему-то в ярость. Задергался как припадочный, заорал истошно:

- Это ты меня спрашиваешь, кретин?! Премьер недоношенный! Вот она твоя система безопасности! С одним шпионом справиться не можете. Уволю к такой матери! Всех! Всех до одного! Бездарности! Недоучки! Линитим! ты видишь с кем приходится работать?! - и Пантокрин вылил на уши бедного премьера огромный ушат отборнейшей матершины. После чего немного успокоился. Сказал:

- Немедля арестовать сукиных детей и пытать, пытать, пытать. Жечь каленым железом, рвать на части, чтобы они мечтали о смерти, как о манне небесной.

- Слушаюсь! - Грязнов-Водкин по-военному щелкнул каблуками.

- Да подключите к аресту нечистую силу. А то я на этого дурака, шефа полиции, не расчитываю. Его агенты от безделья совсем, понимаете ли, разучились работать.

- Слушаюсь! - вновь щелкнул каблуками премьер.

- А ты что выкаблучиваешь? Ты жа не адъютант какой-нибудь, а премьер, человек солидный?

- Армию вдруг вспомнил, Наимудрейший, - смущенно ответил Грязнов-Водкин.

- Армию? - Пантокрин внимательно, оценивающе посмотрел на премьер-министра. - А что, Петя, может мне тебя действительно направить укреплять армию, а? Будешь командовать моей гвардией? Ты как на это смотришь?