Мария Валевская - Мариан Брандыс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В горной обители гостей ждал ужин. После ужина отправились на отдых. В домике, откуда были выселены монахи, приготовили две комнатки для Марии и ее сестры. Император ночевал в палатке под деревьями. Под утро разразилась гроза. Разбуженный громыханием, Наполеон покинул палатку и перебрался «в ночном одеянии» в комнату Марии. «Наверное, он знал, что его прекрасная полька боится грозы, и хотел ее успокоить», – пишет историк Андре Кастелло, завершая этим предположением подробное описание первого дня пребывания Валевской на Эльбе.
Следующий день прошел в идиллической атмосфере. Наполеон был весел и беззаботен, ласкал маленького Александра, нежно беседовал с Марией, показывал им обоим видную вдали Корсику, рассказывал о своем детстве. Вспоминая спустя много лет этот чудесный день, Александр Валевский писал: «Удивительно, я был маленьким ребенком и все же отлично помню домик, в котором мы жили, помню Наполеона и все, что он мне говорил, припоминаю его палатку и даже сопровождающих его генералов».
В полдень в честь гостей был устроен завтрак под навесом, с участием польских офицеров из находящегося на Эльбе эскадрона легкой кавалерии полковника Павла Ежмановского. Один из приглашенных принес флейту и играл на ней мазурки и полонезы. Император оживился настолько, что пригласил Марию танцевать.
Тем временем в Порто-Феррайо происходила радостная манифестация в честь императрицы Марии-Луизы. Все были уверены, что именно она прибыла на таинственном корабле, чтобы разделить с мужем изгнание. Кого же еще мог приветствовать с непокрытой головой гофмаршал Бертран? Да и моряки, доставившие незнакомцев, рассказывали повсюду, что самая красивая из пассажирок, мать мальчика, несколько раз говорила о нем как о «сыне императора». Конечно же, это МарияЛуиза, а мальчик – римский король. Расшифровать, кто остальные пассажиры, также было нетрудно. Высокого мужчину в мундире сочли императорским пасынком, вице-королем Евгением Богарне, женщину придворной дамой императрицы.
Наполеон узнал об этом от своего врача Фуро де Борегара, который примчался галопом в горную обитель, чтобы засвидетельствовать почтение высоким гостям. Эхо, которое вызвало таинственное посещение, очень встревожило императора; он решил прервать визит Валевской, пока обо всем не узнала ревнивая (так он считал) экс-императрица. Вечером он сообщил подруге свое непреклонное решение – на следующий день им надо расстаться. Глубоко оскорбленная Мария подчинилась этому решению без единого слова. Сочувствующий Марии французский историк, который на основании рассказа очевидцев описал ее пребывание на Эльбе, замечает в этом месте, что дело приняло бы иной оборот, знай Наполеон, что произойдет месяц спустя. Это намек на то, что произошло с герцогиней де Колорно на обратном пути из Экс-ле-Бен в Вену. 27 сентября 1814 года, во время ночлега в гостинице «Золотое солнце» в Рижи, экс-императрица, в чьей любви и верности Наполеон был так уверен, стала любовницей генерала Нейперга.
3 сентября 1814 года Валевская с сестрой и сыном покинула обитель Мадонна-дель-Монте. Посланный вперед Теодор Лончиньский уже находился на маленькой пристани Марчиана-Марина, где стоял на якоре корабль, который должен был отвезти их в Неаполь. Император проводил Марию до самой Марчианы-Альты. Там состоялось прощание. Кастелло утверждает, что экс-фаворитка хотела в последний момент отдать императору все свои драгоценности, но он не принял жертвы. Другой историк, Жан Саван, утверждает, что Валевская получила от Наполеона большую сумму наличными и банковский перевод на 61 000 ливров. Чувствительные мемуаристы обращают внимание на мрачную обстановку, в которой происходило расставание любовников. На острове царил невыносимый зной, небо было затянуто черными низкими тучами, с моря доносился гул приближающегося шторма.
В Марчиане-Марине волна была такая высокая, что сесть на корабль оказалось невозможно. Эскортирующий путников капитан Бернотти отослал корабль к пристани Порто-Лоньоне на другом конце острова. Марии со свитой пришлось на лошадях проделать почти тридцатикилометровый путь между двумя пристанями. Это было слишком утомительное и опасное путешествие. Ехали ночью по скользкой горной дороге, под проливным дождем, под непрестанный свист ветра и раскаты грома.
К утру измученная процессия добралась наконец до Порто-Лоньоне. Море было по-прежнему бурное, комендант порта и полковник Павел Ежмановский, командующий гарнизоном местной крепости, пытались отговорить Валевскую от опасного плаванья. Но она не хотела и слышать об этом, ссылаясь на приказ императора. Согласно ее воле, сразу же, как только четыре пассажира поднялись на борт, корабль отошел от берега.
Спустя неделю Наполеон получил письмо из Неаполя, что его недавние гости благополучно прибыли в порт.
Пребывание Марии в Неаполе длилось почти полгода. Во Францию Бурбонов фаворитке Наполеона незачем было возвращаться, в Польше ситуация еще была неясной, а материальные дела Валевских были связаны именно с Неаполитанским королевством. Благодаря письму императора, привезенному с Эльбы, Мюрат согласился исключить майорат Александра из перечня конфискуемых наполеоновских пожалований. Валевским были выплачены единовременно все накопившиеся за 1813–1814 годы доходы. Это обеспечило мать и сына, позволив им беззаботно наслаждаться всеми прелестями солнечного Неаполя. Приятное времяпрепровождение только раз было омрачено скорбной вестью, которая в начале февраля 1815 года пришла из Валевиц.
«Во время нашего пребывания в Италии, – вспоминает Александр Валевский, – мать получила известие о смерти своего мужа. Ее скорбь я хорошо помню. Так же помню Неаполь, Везувий и море. Вижу все это, как сквозь дымку, четче вспоминается король Мюрат и неаполитанская королева Каролина (сестра Наполеона. – М. Б.), которая задаривала меня игрушками…»
Траур камергерши по мужу был недолгим, вскоре Марию захватили новые события. Во второй половине февраля 1815 года к ней явился (как утверждает Кастелло) эмиссар с Эльбы, кавалер Колонна, и вручил важное письмо Наполеона, адресованное Мюрату. Этот исторический документ (или его копия) сохранился в парижском архиве Валевских и был опубликован только недавно вместе с неизвестными письмами Наполеона к Валевской. Вот оно:
17 февраля 1815 года
Мой дорогой Мюрат, благодарю тебя за все, что ты сделал для графини Валевской; поручаю тебе ее, а особенно ее сына, который мне очень дорог. Колонна сообщит тебе об очень больших и важных вещах. Рассчитываю на тебя, а прежде всего на величайшую быстроту. Время торопит.
Кланяйся королеве и всем детям. Твой…
Время действительно торопило. Спустя несколько дней мир потрясло необычное известие: Наполеон бежал с Эльбы и высадился во Франции.
Мария, недолго думая, ликвидировала все свои неаполитанские дела и отправилась со своей свитой во Францию. Она не могла предвидеть, ч го возрожденное наполеоновское государство войдет в историю под невеселым названием «Империя ста дней».
XVIII
28 июня 1815 года, спустя десять дней после поражения под Ватерлоо, Валевская приехала с сыном в Мальмезон, чтобы в последний раз увидеться со свергнутым императором «ста дней», который готовился вновь покинуть Францию, Александр Валевский описал эту встречу в своих воспоминаниях.
«…Мы прибыли к вечеру в Мальмезон. Настроение было грустное, похоронное. Подробности этого визита очень смутно сохранились в памяти. Правда, у меня перед глазами фигура императора, я вижу черты его лица, вспоминаю, что он меня обнимал и, кажется даже, слеза покатилась у него по лицу… Но что из того? Я не помню ни слов, которые он мне сказал, ни одной другой подробности…»
И та же самая сцена в изложении французского историка Андре Кастелло:
«Мальмезон… Наполеон принимает графиню Валевскую и маленького Александра. Она долго плачет в его объятиях и предлагает ехать с ним в изгнание… Он обещает вызвать ее к себе, если позволит ход событий. Но ход событий – и она хорошо это знает – обяжет императора творить свою легенду, остаться в памяти своих потомков в роли мученика, создать тем самым трон для Орленка, а не доживать по-обывательски с одной из фавориток, будь ею даже сладостная Мари».
Встреча в Мальмезоне – это заключительный аккорд исторического романа. С этой минуты Наполеон исчезает из биографии Валевской. Его место занимает генерал Огюст (Филипп-Антуан) д'Орнано.
Все, что я знаю о генерале Орнано и его романе, а затем и о браке с Марией, взято из книг уже столь критикованного мною правнука-биографа. Но заключительная часть семейной биографии не вызывает таких сомнений, как центральная часть. Тут нет вопиющих противоречий между двумя версиями романа, балласт беллетристической фикции не подминает под себя документальную правду. Видно, что с прадедом-французом у биографа куда меньше хлопот, чем с прабабкой-полькой. Над правнуком-биографом уже не висит обязанность творить героическую легенду, поэтому не надо во имя родственных чувств подправлять исторические события и исторические фигуры. Он ограничивается изложением бесспорных биографических фактов, подкрепленных полным составом переписки, метриками и живой семейной хроникой.
