Пепел прошлого (СИ) - Медведева Евсения

— Придурок, — я не могла пошевелиться, ощутив, как все мышцы расслабились, а ноги задрожали, будто все силы покинули меня вместе с выдохом возбуждения.

— Есть немного, — он наклонялся все ближе и ближе. Я прикусила губу, чтобы прийти в себя, ощутив, что это не сказка, а реальность. Но нет, реальность слилась со сказкой, закружив меня, подобно мелким снежинкам над нашими головами. Ощущала холодное прикосновение его носа, а потом, как контраст теплое дыхание на щеке. Ждала поцелуя. Да, именно ждала, но он замер, просто вдыхая запах моих волос.

— Чего ты от меня ждешь?

— Свидания, Лизи. Ты мне должна еще парочку.

— А что потом?

— А потом ты придешь ко мне в дом, разденешься у самого порога…, - рассмеялся он, резко оборвав свою, а может, и мою фантазию, и отклонился. — Иди, а то я не очень люблю нежничать на чужих глазах.

Из-за того, что наши дома находились почти напротив друг друга, все мое семейство, вернувшееся из торгового центра, стояло у гаражных ворот, наблюдая за нами. Мила и Ванька открыли рты и не шевелились, а Дэн раскраснелся то ли от морозного воздуха, то ли от закипающего гнева.

— Слабак, — прошептала я. — То есть тебе нравится целовать только панд?

Его смех застал меня, когда я уже подбегала к калитке. Я сдерживалась, чтобы не завизжать от радости, заполнявшей меня до самой макушки. Хотелось искриться и сиять, как новогодняя елка…

****

Дети играли в детской зоне, а довольно сытые родители, к тому же, уже изрядно выпившие, уселись на мягкий диван напротив камина. Давно я не встречала этот светлый праздник в более спокойной атмосфере. Мы поужинали, весело переговариваясь. Не было тягостного молчания, только легкость и ощущение реального счастья. Кира захлопала в ладоши, когда уговорила взрослых дядек поиграть в Крокодила, решив быть первой, чтобы подробно рассказать правила этой, по ее мнению, веселой игры… Она поджимала нос и присаживалась, ставя руки на бедра.

— Ма, ну это же утка, — шептал мне Ваня, пристроившийся рядом со мной. — Почему все молчат?

— Потому что, Иван, тетя Кира должна устать показывать нам домашних животных, чтобы отказаться от этой тупой игры, — прошептал Макс, сидевший на барном стуле прямо за нами.

— Это же не честно!

— Вань, мы выиграли в конкурсе снеговиков тоже не совсем честно, но тем не менее, ты же съел тот огромный кусок торта?

— Конечно, — шикнул Ванька, закатив глаза. — Кто откажется от шоколадного торта с малиной? Дядь Макс, это же нереально.

— Вот и сейчас, считай, что мы играем в самого терпеливого, — он положил подбородок на кромку дивана. Его дыхание щекотало мое ухо, но я не отводила от сына глаз. Он хмурился, переводя любопытный взгляд от меня к Максу.

— Хоть это и не честно, но очень смешно, — он захихикал, прижав ко рту ладонь.

Кира очень старалась показать нам утку, как можно правдоподобней. Отчего раскраснелась, а рыжие локоны, аккуратно уложенные в витиеватый пучок, выбились и прилипли к взмокшему лбу. Влад улыбался и выкрикивал все, кроме утки. Он перебирал тропических животных, даже вспомнил динозавра, чем очень злил свою жену. Мне стало ее так жаль, что я открыла рот, чтобы произнести слово, как острый взгляд зеленых глаз повернулся ко мне, а теплая ладонь сзади перекрыла рот. Влад подмигнул Максу, а потом и Ваньке, захихикавшему еще громче.

— Иван, у меня к тебе серьезный разговор, — неожиданно начал Макс, так и не убрав свою ладонь.

— Я слушаю, — он обернулся, сделав такое серьезное лицо, что мне стало смешно.

— Не мог бы ты отпустить свою маму на свидание со мной? — Макс чуть откашлялся, прежде чем произнести эти слова. Даже показалось, что по щекам пробежал легкий румянец.

— Хм, — сын повернулся, окутав меня теплотой своих карих глаз. — А ты ее не обидишь?

— Нет, что ты.

— Свидание?

— Так точно.

— Самое настоящее, как у принца и принцессы?

— Да, может, даже капельку лучше, — рассмеялся Макс. — А за это ваша бабушка отдаст вам огромные коробки с подарками лично от меня.

— Подарки для нас с Милой?

— Ага.

Я застыла и обвела взглядом комнату, наткнувшись на Булю, безразлично пожавшую плечами. Она обнимала Милу, уютно прикорнувшую у нее на коленях, а затем подмигнула и громко крикнула:

— Утка!

— Точно! — взвизгнула вконец вымотавшаяся Кира. — Буля! Я обожаю тебя!

— Все, хватит мучить девку. Ну или делайте это не у меня на глазах, — бабушка передала внучку задумчивому Дэну. — Нам пора домой.

Кира что-то кричала Владу, отчаянно размахивая руками, остальные хохотали, схватившись за животы. Ощущение тепла и уюта заполнили не только этот дом, но и меня. Мне было так уютно, что не хотелось вставать с этого замшевого дивана. Не хотелось отпускать сына, да и не хотелось, чтобы шепот Макса, ласкавший мое ухо, прекращался.

— Ну, хлопец, отпустим мамку? — Буля присела, взяв ладонь Ивана.

— Да, я думаю, что ему можно верить, — Ванюша поцеловал меня и пошел за Дэном и бабушкой.

— Что ты задумал, Макс?

— У меня для тебя тоже есть подарок, — его глаза сверкали. Он явно что-то задумал, но мне было все равно. Я готова была ко всему… Уже готова.

Веселящаяся компания не обратила на нас никакого внимания, когда Макс взял меня за руку и вывел из празднично украшенной гостиной. Заботливо накинул на меня шубу и застегнул молнию на высоких сапогах.

— У меня даже нет сумки.

— Все, что тебе нужно лежит у меня в кармане. Поэтому успокойся.

И я успокоилась. Мы сели в машину и быстро выехали из поселка, свернув на развязке в противоположную от города сторону. Я улыбалась, наблюдая, как за окном мелькают высокие заснеженные деревья, слабо освещаемые уличными фонарями. Сердце билось размеренно, а в животе порхали бабочки, как предвещание чего-то волшебного.

— Выходи, — холодный воздух пробрался под распахнутую шубу и по-хозяйски проскользил по ногам.

Я вышла из машины, громко вздохнув, когда увидела, что мы на парковке аэропорта.

— Максим?

— Успокойся, Лизи, прошу тебя. Доверься, как это сделал Ваня. Я же обещал, что не обижу, — Максим вытащил из машины две дорожные сумки, на ручке одной из которых было нарисовано до боли знакомое солнышко.

— Это сговор, — прошептала я, но тем не менее, пошла за ним следом.

Нас встретили у стеклянных дверей бизнесс-зала, забрали сумки и провели сразу в небольшую зону досмотра. Вся процедура мало напоминала стандартный осмотр из-за полного отсутствия других пассажиров. Никто не кричал, не толкался, а сотрудники, наряженные в красные колпаки, мило улыбались.

— Лизи, — Макс снова взял меня за руку и повел к открытым дверям, где на улице уже стояла черная машина. Мне не хотелось спрашивать, собственно, говорить совсем не хотелось. Поэтому я расслабилась и закрыла глаза, упиваясь чувством волшебства…

Мы сели в маленький самолет, свет в салоне был приглушен, а на столе, в ведерке со льдом, стояла бутылка шампанского.

— Значит, все-таки ты решил меня напоить?

Стюард забрал нашу верхнюю одежду и что-то прошептал Максу.

— Нет, просто решил, что было бы неплохо продлить празднование твоего любимого праздника, — он бросил в мой бокал клубнику, а потом залил шипучим напитком. Тихий шорох лопающихся пузырьков заполнял пустоту салона.

— Я не понимаю, чего ты хочешь, — наконец, прошептала я.

Макс вздернул бровь, а потом откинулся на сидение, наблюдая, как самолет медленно катится вдоль ярких огней взлетной полосы.

— Я думал, что всегда знаю, чего хочу. Шел и просто брал нужную вещь. Хотелось думать, что это что-то важное, весомое, значимое. Но когда ты вновь появилась в моей жизни мне стало страшно. Я смотрел на тебя, не выспавшуюся, изнуренную, до сих пор больную своей работой, и понимал, что что-то упустил. Все, что было важно превратилось в пепел, Лиз. Я перестал понимать хочу ли я есть, спать, работать. Надо мной навис огромный знак вопроса. Ты показала мне, что все важные вещи, необходимые для нормальной жизни рядом с тобой. Все меняется, когда ты рядом. Именно поэтому я сбежал тогда, год назад. Зациклился на прошлом. Казалось, что если я не узнаю причин, по которым ты ушла, то не смогу существовать! А то, с каким упорством ты отворачивалась, кусалась и жалилась, пытаясь не подпустить меня к себе и своим секретам, сводило меня с ума.