Нежный зверь - Марина Серова

Вот это типаж! Само очарование.

— Чего вам надо? — тоже оглядев меня с ног до головы и явно ощутив нежданный прилив симпатии, более миролюбиво спросил рыже-лысый хозяин.

— Могу я поговорить с господином Коршуновым? — поинтересовалась я сдавленно, пытаясь сдержать предательский смех. Мое состояние еще усугубилось, потому что при обращении «господин» тип приосанился, походя на потрепанного в многочисленных драках владельца курятника.

— Конечно, входите, — жестом короля, приглашающего в хоромы главу другого государства, ответствовал тип. — Коршунов — это я, — горделиво добавил он «для особо умных».

— Очень приятно, — не покривила душой я. В самом деле, в цирке или его филиале всегда приятно побывать. — Меня зовут Татьяна. Я из газеты «Тарасовский вестник», — решила я воспользоваться проверенной легендой.

— А почему мной заинтересовался журналист? — изумился Коршунов. Впрочем, он еще сильнее приосанился и вздернул голову, желая показать, что интерес журналистов к его великой персоне вполне оправдан.

— Мы намерены пустить в печать цикл статей обо всех крупных предпринимателях Тарасова, — щедро польстила я. — И решили, что ваше имя займет одно из почетных мест в нашем списке.

Коршунов — до чего падкий на самую примитивную лесть! — аж зарделся от удовольствия. И, галантно освободив меня от куртки, сопроводил в гостиную. Я опустилась в кресло, от которого почему-то исходил стойкий запах вьетнамской «звездочки», смешанный с мужской туалетной водой, и задумчиво посмотрела на суетливо расхаживающего по комнатке Коршунова.

— А вы будете фотографировать? — заинтересованно спросил он. — Тогда мне надо надеть костюм, не сниматься же в таком виде, — пояснил Тимур Парамонович свое неожиданное желание преобразиться.

— Нет, — выуживая из сумки диктофон, который всегда ношу с собой «на всякий пожарный», и красивым жестом опуская его на стол, ответила я. И смягчила категоричность: — У нас сегодня пробное интервью, которое мне нужно будет показать главному редактору. Возможно, сегодня мы с вами упустим некоторые аспекты вашей жизни и деятельности, тогда мне придется еще раз прийти к вам. Но в любом случае, как только статья будет готова к печати, в заранее оговоренный день вам нанесет визит фотограф, — масштабно фантазировала я.

И Коршунов клюнул на все это, поверил! Его глаза разгорелись. Он опустился в кресло напротив меня и предложил:

— Спрашивайте, я с удовольствием отвечу! А вы на эту штуку записывать будете?

— Да, — улыбнулась я. — Мне бы не хотелось что-то упустить.

Для начала я задала несколько вопросов о жизни, карьере Коршунова. Он аж растаял от такой дозы внимания, ну прямо мороженое на июльском солнцепеке. И только после «адаптационных процедур» я перешла к вопросу, более всего интересовавшему меня.

— Тимур Парамонович, — и как я до сих пор не сломала язык, выговаривая это имя, — вы случайно не пользовались услугами фирмы «Мотор»?

— Пользовался, — насторожившись, кивнул Коршунов. — А зачем вам?

— Понимаете, мы хотим отобразить наиболее полный портрет вашей деятельности, — увлеченно вещала я. — К тому же в любом деле должна быть интрига, вам не кажется?

Коршунов с готовностью закивал, а я продолжила обработку объекта:

— И если ваше имя прозвучит рядом с именем фирмы «Мотор», которая успешно занимает тарасовский рынок в течение нескольких лет… — что за чушь я порю? — тогда к вам возникнет еще больший интерес.

— Между прочим, эти личности, — по виду Тимура Парамоновича казалось, что он с трудом заставляет себя говорить корректно, — меня страшно подвели. Они не доставили мне заказ, и я вынужден был искать другие пути для снабжения тарасовского рынка, — высокопарно выразился крутой бизнесмен, и рыжие клочья волос на его черепе воинственно встопорщились.

Я, как истинный журналист, чувствующий «жареный фактик», насторожилась и клещами вцепилась в Коршунова.

— Расскажите, пожалуйста, подробнее. Ведь это — та самая интрига, которую можно использовать! — По всей видимости, Тимур Парамонович заражался моим энтузиазмом, глаза его остро заблестели, а я продолжила мысль: — Ведь рядом с нечистоплотностью фирмы «Мотор» ваша самоотверженность станет еще более выпуклой и заметной!

И тут я услышала историю, уже мне известную, — как водитель разбил груз и разбился сам. Причем Коршунов с такой обидой на мир излагал все факты! Бедненький, никто его не любит, не ценит, и вообще — нет в мире справедливости.

— А вы случайно не знаете, кто был непосредственным виновником этой аварии?

— Я слышал, что послал недостаточно опытного водителя Илья Станиславович Курский, человек, с которым я и подписал контракт.

— Вот как!.. — глубокомысленно протянула я. — А что же произошло после того, как груз исчез? Вам выплатили компенсацию?

— Нет, — кратко ответил Коршунов.

Я удивленно вскинула брови, готовя возмущенную тираду. Но он продолжил:

— Мы заключили контракт, в котором указывались такие условия. Я должен был оплатить груз по факту его прибытия, а закупкой занимались курьеры из фирмы «Мотор», поэтому компенсация мне не полагалась.

— И вы до сих пор сотрудничаете с этой фирмой? — с умеренным любопытством спросила я.

— Нет, конечно, — почти фальцетом воскликнул Тимур Парамонович, спеша излить свое возмущение. — Разумеется, после того, как меня подвели, я порвал контракт с этой фирмой. И ни в какие контакты с ней больше не входил. Когда человека подводят один раз — его обязательно подведут и во второй.

— А вы виделись с… господином Курским после той катастрофы? — поинтересовалась я.

— Только когда расторгнул контракт, а больше нет, — ответил Коршунов небрежно.

За его пренебрежительным тоном мне послышалось что-то странное, необъяснимое. Не знаю, что, но все же… И я спросила, прибегнув к уже отработанному приему:

— Не могла я вас видеть в этот понедельник, поздно вечером, в центре города? В одном из магазинов, если не ошибаюсь?

— Нет, боюсь, что нет, — покачал головой Тимур Парамонович, и солнечный свет забликовал на его розовой лысине. — В понедельник и вторник я отмечал удачное заключение сделки, поэтому, собственно, и болею, — зардевшись, как красна девица, и опустив глаза долу, кокетливо признался Коршунов.

Я расспросила, с кем же была заключена сделка, и узнала название фирмы. Потом выяснила, каким же образом проходило «отмечание». Коршунов скромно признался, что «не хочет отрываться от народа», поэтому праздновал с соседями. То есть со слесарями, вспомнив слова нахального парнишки, перевела для себя я. После чего сочла возможным распрощаться с Тимуром Парамоновичем.

Я с искренним наслаждением покинула его квартиру и его самого, желая никогда в жизни больше не видеть тапочек-поросят на волосатых мужских ногах. И побрела искать слесарей.

Выходя из подъезда, я вспомнила еще кое о чем и набрала на мобильнике номер фирмы, с которой Коршунов заключил сделку. Или сказал, что заключил. Но оказалось, по этому пункту Тимур Парамонович не лгал — он и в самом деле заключил блистательный контракт с одним из крупнейших тарасовских супермаркетов на поставку продуктов питания из Москвы. И мне подтвердили это.

Выйдя из подъезда, я огляделась. Кучку местных пьянчуг я увидела сразу же. Мужики сидели за столом, сколоченным из занозистых досок, на лавочках, и, невзирая на морозец, пили водку. При этом шумно общались между собой.

Я подошла к ним и небрежно бросила:

— Добрый день.

Мужик, сидевший на лавочке с краю, в потрепанной ушанке и пятнистом армейском бушлате, молча подвинулся и кивнул. Я присела, рассматривая остальных членов этой очаровательной компании. Симпатяги подобрались, как один! Заросшие щетиной физиономии изящно декорированы сине-желто-лиловыми синяками. Глаза алчно блистают, когда взгляд падает на бутылку, стоящую в середине стола.

Мне так же молча налили водки в не слишком чистый стакан, и я покорно поднесла бившую в нос алкогольным запахом жидкость к губам. Не выпить оказалось невозможно, потому как мужики подозрительно взирали на меня. Проверка на вшивость называется. Если выпью — свой человек, со мной можно иметь дело. Если же нет — значит, брезгую, и тогда «до свидания, девушка». Ну что оставалось делать?

Я вспомнила, что «антиполицай» у меня еще остался, и с покорностью судьбе залпом выпила обжигающую жидкость. Один из мужиков тут же вручил мне сморщенный огурец, но я помотала головой, пытаясь отдышаться, и выудила из кармана сигарету. Водка обжигающим теплом растеклась по телу, и декабрьский холод уже не замечался. Я закурила и улыбнулась в ответ на обращенные ко мне ухмылки.

— Ты кто? — поинтересовался мужик.

— Я Таня, — ответила я так, будто это совершенно ясно и не нуждается в уточнениях.