На повестке дня — Икар - Роберт Ладлэм

— Скорее! Да обратите же на меня внимание, идиоты несчастные! Враги повсюду... Следят, вынюхивают, ждут удачного момента, чтобы наброситься, а я стою здесь, представляю собой добычу небывало желанную. Кто-то должен связаться с Бахрейном, связаться с Махди! Ради Аллаха, выйдет кто-нибудь сюда? Я не могу говорить громче!

Наконец его заметили. Какой-то юнец в заляпанной грязью форме неохотно отошел от группы пятерых охранников, привлеченный необычным типом, прильнувшим к железным воротам. По мере того как он приближался, шаги его становились все быстрее, выражение лица менялось. Озадаченность уступила место открытому изумлению.

— Азрак! — воскликнул он. — Неужели это ты?

— Тише! — прошептал Синий, замахав на него руками. Подросток был одним из тех, кого Азрак обучал основам обращения с автоматическим оружием, и, насколько он помнил, не самый лучший ученик, как, впрочем, и все остальные, кого он посвящал в тонкости военной науки.

— Мне говорили, ты на секретном задании, говорили, мы должны просить всемогущего Аллаха ниспослать тебе сил!

— Меня схватили...

— Хвала Аллаху!

— За что?

— За то, что перерезал глотку неверным!

— Я бежал...

— И даже никого не убил? — В голосе юнца прозвучало разочарование.

— Они все мертвецы, — устало сказал Синий. — А теперь слушай меня...

— Хвала всемогущему Аллаху!

— Во имя Аллаха, замолчи! Замолчи и слушай меня. Я должен проникнуть внутрь, немедленно. Отправляйся к Зайе Ятим или Абиаду — беги так, словно от этого зависит твоя жизнь...

— Моя жизнь ничто!

— Зато моя кое-что представляет, дьявол тебя разрази! Приведи сюда кого-либо с инструкциями. Живо!

Азрак ожидал ответа. Сердце глухими ударами билось в груди, кровь пульсировала в висках. Он смотрел в светлеющее небо. Скоро, очень скоро лучи восходящего солнца зальют светом эту ничтожно малую часть мира. И это будет означать для него конец. Он не сможет больше бороться с теми, кто разрушил его жизнь, отнял у него детство, обагрив его кровью, погубил их с сестрой родителей в адском огне перестрелки, устроенной израильскими убийцами.

Воспоминания, такие ясные, болью отозвались в его душе. Отец, тонкий, умный, талантливый человек, изучавший медицину в Тель-Авиве, пробыл там всего три года — руководство медицинского колледжа сочло, что ему достаточно быть просто фармацевтом, а его место больше подойдет еврею-иммигранту. Обычная практика. Не пускать арабов в престижные отрасли — такова политика Израиля. Время шло, отец практиковал — он был единственным «доктором» в деревне на Западном берегу Иордана. Проверяющая правительственная комиссия оказалась горсткой дилетантов. Один из проверяющих накропал жалобу. Аптеку закрыли.

«Наша жизнь и так бедна событиями и безрадостна, так когда же нам позволят прожить ее достойно?» — таковы были горькие слова отца.

Ответ пришел от дочери по имени Зайя и сына, который стал Азраком. Террористом. Израильская Комиссия по делам арабов на Западном берегу реки Иордан сделала очередной ход. Отец был объявлен бунтовщиком. Семье велели покинуть деревню.

Они отправились на север, в сторону Ливана, туда, где нашлось бы место для них. Во время мучительных поисков они остановились в лагере беженцев под названием «Шатила».

Скрытые за низкой каменной оградой, брат с сестрой стали свидетелями кровавых событий, развернувшихся в лагере. Пулеметные очереди, пули, косящие людей, реки крови, бездыханные тела отца и матери. Действия израильтян были одобрены кем-то сверху. Сердца детей ожесточились.

Так Зайя Ятим, хрупкая девушка, стала холодным расчетливым стратегом, а ее брат, известный всему миру под именем Азрак, — лидером террористов.

Воспоминания Азрака были прерваны появлением человека, спешащего к воротам со стороны здания посольства.

— Синий! — Это был Абиад. Не узнать его темноволосую с белыми прядями голову было невозможно. — Во имя Аллаха, что случилось? Сестра вне себя от беспокойства, но выйти не может. Сам понимаешь, в такой час, женщина, да еще рядом с тобой — это привлечет слишком много внимания, — взволнованным шепотом говорил он. — Соглядатаи повсюду! Что произошло с тобой?

— Поговорим, когда мы попадем внутрь. Сейчас нет времени.

— Мы? Ты сказал «мы»?

— Я, Иосиф и еще один человек, называющий себя Бахруди, он явился от самого Махди. Послушай, мы теряем время. Как нам пробраться?

— Господь Всемогущий! Махди!

— Умоляю, Абиад!

— Восточная стена, примерно сорок метров от южного угла, там старая сточная канава.

— Знаю. Мы над ней славно потрудились... Пройти можно?

— Если пригнуться и осторожно пробираться ползком, в общем, можно. Там есть проход.

— Под тремя огромными валунами посреди потока, — кивнул Азрак. — Пришлите кого-нибудь туда. Мы постараемся успеть до первых лучей.

Террорист, который был известен всем под кличкой Синий, отошел от ворот и, постепенно ускоряя шаг, направился вдоль стены к южной ее оконечности. Быстро обогнув угол, он остановился. Глаза прочесали площадь, магазины на замках и засовах. Иосиф тихо свистнул, и через секунду человек по имени Амаль Бахруди появился из узкого проулка между зданиями. Стараясь по-прежнему держаться в тени, он бросился туда, где стоял Иосиф. Азрак махнул влево, указывая на едва различимую дорогу вдоль посольской ограды. Впереди был пустырь, заваленный камнями, среди которых пробивалась редкая трава. Вдали, там, где горизонт уже вспыхнул огнем, виднелась береговая линия Оманского залива. Один за другим беглецы в порванных тюремных робах и жестких кожаных сандалиях бежали по дороге, словно спасаясь от вот-вот готового их настигнуть солнца. Азрак первый достиг небольшого мыса над бушующими волнами. С редкостным проворством новоявленный лидер террористов начал спускаться вниз по огромным валунам, время от времени останавливаясь, чтобы указать на площадки, поросшие зеленым мхом, где человек мог с легкостью потерять равновесие и рухнуть на острые камни внизу. Менее чем через минуту они достигли причудливо изогнутой извилины у подножия небольшой скалы, где множество камней преграждали путь воде. Посреди потока находились три массивных валуна, под ними у самой кромки воды виднелось отверстие не меньше метра шириной, своего рода пещера, беспрестанно атакуемая яростными волнами.

— Вот она, — воскликнул Азрак. Радость и облегчение прозвучали в его голосе — Я знал, что сумею найти!

— А что это? — крикнул Кендрик, стараясь перекричать шум воды.

— Древняя сточная канава, — ответил Синий. — Построенная несколько веков назад канализация, для обслуживания которой рабы поднимали наверх морскую воду.

— Отверстие было прорублено прямо в скале?

— Нет, Амаль. Русло чуть изменили, наклонили валуны, об остальном позаботилась природа. Акведук наоборот, если угодно. Подъем здесь крутой, но, поскольку кто-то же строил его, под водой имеются выступы для ног — ног рабов. Они подойдут и для наших палестинских ног, так?

— А как мы попадем туда?

— Сквозь воду. Если Иисус мог ходить по воде, самое меньшее, на что способны мы, так это пройти сквозь воду. Пошли. Вперед...

Энтони Макдоналд, тяжело дыша и обливаясь потом, поднимался по внешней шаткой лестнице, закрепленной на стене старого склада в районе порта. Скрип ступеней под его немалым весом сливался с обычным шумом, царящим в такой час в этой части города. Первые лучи солнца позолотили воды залива, разрезаемые небольшими яликами и старыми траулерами, отправляющимися за обычным дневным уловом. Патрульные суда сигналами приказывали им остановиться для тщательного досмотра.

Тони велел водителю развернуться и возвращаться в Маскат. Машина гнала без габаритных огней. Включить их снова Тони счел возможным лишь тогда, когда показались уличные фонари. Он понятия не имел, куда направляются три беглеца и где намерены скрываться днем от полиции, прочесывающей город. Он мог предположить лишь то, что один из них крайне нежелательный агент Махди, и встречаться с ним у Тони пока не было ни малейшего желания. Сначала надо кое-что выяснить, соединить концы с концами, а уж потом искать встречи с молодым честолюбцем.

Существовало в городе одно место, куда он мог отправиться, и был один человек, с которым он мог встретиться без опасения быть увиденным. Наемный убийца, слепо выполняющий поручения за деньги, отродье, которое и человеком-то нельзя назвать, заключавший сделки с потенциальными клиентами на самых грязных, самых темных улочках сомнительного квартала в районе порта. Место, где он живет, знали лишь те, кому необходимо было это знать.

Последний лестничный пролет, последняя ступенька. Тони в ужасе отпрянул, когда внезапно, безо всякого предупреждения дверь на смазанных жиром петлях резко распахнулась, отлетев к стене, и полуголый убийца с ножом в одной руке и пистолетом в другой подскочил к нему. Широкое лезвие вонзилось Тони в горло, висок обожгло холодом дулом пистолета.