Врушечка - Галина Куликова

— Брат стал вашей навязчивой идеей, — заговорил тот, не убирая руку. — Никогда ни к чему хорошему это не приводило. Вон, видите, порционный сахар в длинных пакетиках? Человек, который эти пакетики изобрел, мечтал избавить людей от лишних хлопот — не нужно брать пакетик в руки и отрывать бумажный край. Достаточно разломить упаковку двумя пальцами посредине — и сахар аккуратно высыпается в чашку. — Свободной рукой доктор проделал то, о чем говорил. — Однако неблагодарное человечество оказалось слишком консервативным. Люди делали с его пакетиками то же самое, что и со всеми остальными — тупо отрывали край. И знаете что?

— Что? — переспросила Настя сухими губами, ни на секунду не забывая о том, что ее рука накрыта ладонью доктора.

— Изобретатель так переживал из-за этого, что сошел с ума.

— Зачем вы мне все это рассказываете?

— Чтобы вы не зацикливались на проблеме.

Настя хотела сказать, что это никакая не проблема — это ее собственный младший брат, единственный близкий человек на всем белом свете. Она за него ответственна, что совершенно естественно. Да, на нее иногда накатывает отчаяние. И ощущение, что она загнана в ловушку. А причиной тому, конечно же, хроническая нехватка денег. Нужно не только платить за содержание брата в клинике, но еще одевать его, покупать ему какие-то вещи, книги, делать маленькие подарки на праздники, в конце концов…

Вместо того чтобы высказать все это вслух, Настя только открыла и закрыла рот. Доктор Панкрашин для чего-то же затеял этот разговор. И для чего-то положил свою ладонь на ее руку. Он оказался теплокровным — Настины пальцы уже горели огнем.

— Антон Владимирович, — пискнула она, облизывая губы. — Я не очень хорошо поняла, о чем мы, собственно, говорим.

— Знаете, что такое симбиоз? — неожиданно спросил доктор и выпустил, наконец, ее руку. Настя облегченно вздохнула и вообще убрала ее со стола. — Это взаимовыгодное взаимодействие организмов.

Слово «взаимовыгодное» Настю насторожило. В голове ее мгновенно всплыли десятки информационных сообщений о взятках, подлогах, приспособленчестве, о хищениях лекарственных препаратов… В ее опасениях появился криминальный оттенок. Неужели доктор Панкрашин хочет как-то ее использовать? Недаром же он подчеркивал, что она одна и что ее некому защитить.

— Антон Владимирович, — дрогнувшим голосом обратилась к нему Настя. — Говорите, пожалуйста, все как есть. Я хочу ясности. Если вы будете ходить вокруг да около, ничего хорошего не получится. Вы только меня запутаете и расстроите. А так я вам сразу скажу: «да» или «нет».

Доктор Панкрашин посмотрел на Настю долгим взглядом. Чтобы не сидеть, словно загипнотизированный кролик, она положила в рот кружок лимона и принялась тщательно разжевывать. Кожура была горькой до отвращения.

— Ну, хорошо, раз так, — ее собеседник не желал менять тон и по-прежнему говорил вкрадчиво и мягко. — Наверное, вы не знаете… Но у меня жена и трое детей.

— Это ужасно, — сказала Настя, думая, о чем угодно, только не о его семейном положении.

— Да нет, ничего ужасного в этом я не вижу. Но с женой мы давно уже живем как соседи. Знаете, как это бывает? Однажды ты приходишь домой с работы и видишь, что прелестная фея, на которой ты когда-то женился, превратилась в бесформенное нечто, наделенное к тому же дурным характером. Но у вас так много общего — начиная с детей и заканчивая жилплощадью и прекрасными воспоминаниями… И ты понимаешь, что никогда ее не бросишь.

— Антон Владимирович…

— Настя, мне нужна отдушина! — с неожиданной страстью сказал доктор. — Такая, как вы: молодая, сильная, задорная. Я давно за вами наблюдаю, вы нравитесь мне больше, чем кто бы то ни было. Поэтому я предлагаю вам…

Он замялся, подыскивая слова, и Настя немедленно подсказала:

— Симбиоз.

— Вот именно! — подхватил он. — Я сниму с вас ваше тяжкое бремя. У вас больше не будет материальной повинности. Я сам, лично, стану наблюдать вашего брата и делать для него все, что только возможно.

Настя проглотила лимон, не разжевав его до конца. Зернышко царапнуло горло.

— А взамен? — спросила она, нервно хихикнув. — Вы же не потребуете мою душу?

— Так много мне не нужно. Свидания раз в неделю вполне хватит.

«Он хочет тело, а не душу, — подумала Настя. — Вот почему он спрашивал про мужа. Интересовался, не возникнет ли препятствий». На одну секунду Настя представила, что их договор вступил в силу, и сразу же поняла, какое это огромное искушение. Быть уверенной в том, что у Димки все хорошо, что за ним смотрят, как нужно… Получать зарплату и не оставлять себе жалкие крохи, а просто жить на нее! Наверное, это так здорово…

— Настя, вы очаровательная девушка, — доктор Панкрашин перешел к горячему убеждению. — Вам негоже так расточительно относиться к своей молодости. Не заметите, как она пролетит… не доставив никому удовольствия. Пропадет за так! А я умею ценить хорошее.

— Мне нужно подумать, — сказала Настя, презирая себя за то, что пусть на секунду, но все же обрадовалась открывшейся возможности. — Вы застали меня врасплох.

— Если вы откажете, мне будет жаль, — сказал доктор, и глаза его хищно блеснули.

Под мягкой оболочкой мог прятаться кто угодно — нежный зверек или зубастый монстр. В любом случае дразнить его у Насти не было никакого желания. Кое-как попрощавшись, она выскочила из кафе и быстрым шагом пошла к метро. На улице темнело, летний вечер медленно стекал по тротуарам на шоссе. Дребезжали все еще активные трамваи: внутри вагонов, как в банках, сидели усталые люди. Шелестов не звонил.

Вероятно, он действительно был занят, окунувшись с головой в свой срочный проект, но именно сейчас на Настю нахлынула обида. Всегда, всегда так бывает: когда кто-то особенно тебе нужен, он внезапно исчезает, и ты остаешься один на один со своими демонами. А что, если она возьмет и согласится на предложение Панкрашина? И ничего не скажет Шелестову. Господи, да что она, не переживет одного свидания в неделю? Доктор нисколько не противный, даже симпатичный, хотя и свинья, конечно, порядочная. Вероятно, он обдумывал этот шаг не день и не два… А был бы нормальным, ухаживал бы, добивался своего, используя цветы, конфеты и лесть.

Подчиняясь порыву, Настя поехала не домой, а к офису Шелестова. Ей захотелось увидеть его. Ей нравился его низкий, чуть хрипловатый голос, нравились его внимательные глаза, его губы и щекотная борода. Она скучала по нему. Может быть, конечно, он уже давно уехал домой и свалился спать. «И он мне не позвонил, — снова подумала Настя. — Позабыл про меня?» На душе стало еще тяжелее, чем прежде. Словно она что-то такое предчувствовала…