Антология российской фантастики - Стрела Аримана

– Обман - во спасение? Такому не верю. А если я ошибусь? А что будет после меня, когда слепая вера сделает из вождя идола? Такое бывало и при жизни! И во имя этого идола ретивые последователи с восторгом станут резать инакомыслящих. Вот что страшно в слепой вере.

Гость помолчал, отпил из чаши. И снова заговорил, вглядываясь в огонь, медленно подбирая слова:

– Только знания способны изменить мир, только понимание пути…

– Так научи.

– Я не закончил мысли, все не так просто, я и сам не знаю, с чего начинать. И как объяснить. Ну хотя бы то, что все в мире обходится без Бога. И в человеческой силе понять устройство мира и противоборствовать стихии. Не все сразу, конечно. Но чем выше восходишь на гору, тем дальше видно.

– Занятно… А с громом небесным?

– И это познать можно, а познав - обратить в пользу.

– А Солнце и Луну остановить?

– Нет, потому что не Солнце вокруг Земли ходит, а наоборот.

– Слыхал я об этом от одного северянина. Его каменьями у храма побили и бросили за стены на корм шакалам.

– Долго еще бросать будут, - помрачнел голубоглазый, - а потом эти же, что бросали, скажут, что они заблуждались. И делали это во благо человечества. Ибо люди тогда до понимания этого еще не доросли. И на том историческом этапе - объективно! - общество только выиграло от бросания за стены смутьянов. Так что в конечном счете жалеть нужно исполнителей, а не жертвы!

Гость снова взял чашу и стал пить маленькими глотками.

– Плотно камни кладешь - один к одному. Но, может, и впрямь - излишнее знание умножает печаль? Да и кто вкусит от них - житель Благословенной земли или лесной дикарь с окраин Империи?

– Ого! Как же ты с дикарями-то познакомился?

– Да есть два раба. Варвары, Куг и Улук. И имена-то не людские. Наместник ими вместо денег за последний заказ расплатился. Жрут и спят. И не любят работать. Не люди - смердящие псы.

– Послушай-ка, - с трудом подбирал слова Ис, - представитель Богом избранного народа, не кажется ли тебе, что имперские солдафоны в медных горшках, вкупе со своим наместником, примерно так же думают о вас?

– А они - кто? Все у них от других. От нас, жителей Черной земли, с Лазурного Архипелага.

– Они хорошие инженеры, каменщики, тебе ли этого не знать! Ведь отдав кому-то свои знания, вы тоже берете у других.

Густела ночь. По стенам шуршали гекконы. И где-то выл одинокий шакал - должно быть, в этот день никого не выбросили за стены.

3

Гостю постелили на крыше - хотелось быть ближе к звездам. Широкие листья серебрила луна, в тишине мерцал голубой город. Скрипнула лестница - хозяин прилег рядом.

“Назревает продолжение беседы”, - с грустью подумал Ис. Ему хотелось побыть одному, стать снова, хоть ненадолго, самим собой.

Он не стал притворяться спящим. И Ртеп, лежащий на кошме лицом к звездам, чувствовал это.

– Ты не прав, - повернувшись, приподнялся на локте каменщик, и убеждение лепило его слова, - смотри, как они рвут пищу, обманывают хозяина. Нет у них человеческой благодарности. Попробуй приласкай - они сочтут это слабостью. Пни - будут лизать твои ноги. Такова их природа.

Ис вспомнил свой внутренний спор там, в пустыне - нет, не просто убедить каменщика, ведь даже с собой ухо нужно держать востро.

– Благодарить-то им тебя не за что. Держишь ты их для той же цели, что и осла. Работают они за похлебку, зато у тебя есть возможность размышлять. Читать. Спорить. У тебя же и трое соплеменников работают - за долги.

– Я - тружусь!

– Но как? В камне ты видишь прообраз строения. Для них камень - проклятие. Ведь кладут-то камень - они! А если бы тебя, свободного человека, заставили копать от темна до темна ямы под фундамент величественнейшего храма, а потом пхнули в затхлую конуру, стал бы ты восхищаться храмом? А при случае сытые парни, одетые в гремящую медь, могут проделать кое-что подобное - в столице Империи строители нужны. Им - был бы приказ. И они не жестоки. Они просто равнодушны и дисциплинированны. Им внушили, что за них отвечает десятник, сотник и далее - по восходящей. Они же - только исполнители.

Голос Иса был спокоен, разве чуть подрагивал, как паровая магистраль под высоким давлением. Впрочем, его собеседник, не знакомый с подобными системами, вряд ли замечал это.

– А человек - если он человек, - еще тише и спокойнее продолжал гость, - должен отвечать за себя. А ведь они, как и вы, кстати, считают себя избранным народом. И разница между считающими так лишь в том, что у одних есть возможность брать кого-то за горло, а у других ее нет. А ну как такая возможность появится? Нет, Ртеп, презирая других, никогда не поднимешься до человеческой высоты. И если у вас не пройдет мания своей исключительности - нет вам спасения.

– Что же, до поры лобызаться с этими скотами?

– Кого ты имеешь в виду, рабов или Империю?

– Рабов. Варваров. Говорящих ослов, делающих работу, недостойную людей!

– По мне - всякая работа достойная.

Ис поднялся и прошел к краю крыши, вдоль кромки которой был парапет, служивший продолжением ограды. Он остановился, и впрямь похожий на пророка. В свете луны из внешности исчезло все лишнее. Изодранная одежда обрела величественность, да и манера держать руки схваченными на груди, задумчиво наклонять голову, и вся фигура его, очерченная ночным сиянием, настраивали на торжественный лад. Нужно было совсем немного воображения, чтобы увидеть нимб вокруг головы. Даже волосы казались расчесанными и умащенными благовониями, хотя хозяин волос успел забыть, когда была потеряна последняя гребенка.

Таким видела его со двора сестра хозяина.

– Учитель, ты несправедлив к моему народу!

– Вот те на! - изумился гость, подойдя к Ртепу и усаживаясь рядом. - Я ему про Фому, а он - про Ерему! Я ненавижу всякое притеснение любого народа, И меня удивляет, что требование одинакового отношения к себе и другим, по твоему мнению небогоизбранным народам, ты считаешь умалением национального достоинства своего народа. Но как же можно превозносить себя, мешая с грязью “небогоизбранных”? Нет ничего омерзительнее, чем судить о людях не по делам, а по форме носа и губ, по цвету кожи или языку. И что интересно, ты же сам знаешь, как подлы и угодливы ваши жрецы. Да только ли они? А ростовщики? Так неужели честный варвар хуже мерзавца-соплеменника?

Он передохнул. Гостю явно не хватало комфорта - хотя бы стакана и графина с водой.

– Значит, этот вонючий раб…

– А вот здесь из тебя прет рабовладелец. И если рухнет это смрадное здание, не пощадят и тебя! - рубанув рукой по воздуху, закончил гость. Вероятно, он полагал, что стена мрака, окружающая сознание каменщика, если не полностью рухнула, то дала солидные трещины.