Дневник. Том III. 1860-1861. Созерцательное богословие. Крупицы от трапезы Господней - Иоанн Кронштадтский

У мертвите уды ваши, яже на земли: блуд, нечистоту, похоть злую и лихоимание… (Кол. 3, 5.) Страсти названы удами, то есть членами человека по причине того, что они крайне к нам близки, крайне нас одолели, сделались как бы частию нашего существа.

Ходят в церковь, молятся по видимому, а об исправлении и не думают; придут домой и своими словами и поступками ясно доказывают, что они без пользы ходили в церковь, по привычке.

Θ Недостаток христианского упования виден из того, что вовсе почти не читает книг духовного содержания большая часть христиан, — мысли, желания, слова и дела большинства обращены только к земле: торгуют, строятся, ездят в увеселения, пируют. Все земное, весьма мало небесного.

(Начать беседы со слов Спасителя: Приидите ко Мне… (Мф. 11, 28.))

Не гневайся, если тебя кто–нибудь не слушается. Если ты не слушаешься часто Господа, не исполняешь Его вседержавных законов: то что удивительного, если не слушаются твоих приказаний, что необыкновенного, если не слушаются тебя, грешного человека? — В нюже меру мерите, сказано, возмерится вам (Мф. 7, 2).

Совет моего Ангела–хранителя: возгревать дар слова упражнением и помнить, что проповедничество не от меня, Божий дар. — Как на колеснице провезет меня Дух Божий на поприще слова. — Еще: я в Академии был тунеядец, потому что был ленив [143] и едва не самый последний из студентов, бессловесен в классе и на экзаменах [144], однако же чудом Божией благости благополучно кончил курс и получил отличное место. Между тем я так глуп, нерассудителен, скуп, что ныне не терплю людей, пользующихся часто даром моим столом. Неблагодарность пред Богом крайняя! Бессмыслие бесконечное!

Машины паровые, носящие нас из края в край, — образчик Божия вседержительства: так всю жизнь нашу держит и носит нас Господь, так Он носит и все миры сильным словом Своим (Ср.: Евр. 1, 3). — Прогрессисты, видите ли вы в силе паров силу Божию? — Осязательно тут сила Божия.

Как в телесной жизни своей мы не можем сделать одного волоса белым или черным, а носим такие волосы, какие Бог сотворил, или как не можем возрасту своему прибавить лакать един (Ср.: Мф. 6, 27): так и в духовной жизни мы не можем без Бога иметь и одной мысли истинно доброй и святой, и одного чувства доброго и к духовному возрасту своему не можем прибавить без Божней силы или благодати — ничего, хотя бы рвались изо всех своих сил. Мы совершенно бессильны без Бога для всякого добра. Да научимся же прибегать во всем к Божией помощи!

Болезни и скорби совершенно необходимы в порядке или лучше в беспорядке нашей внутренней жизни. Сердце наше способно как–то скоро забывать Бога в довольстве и вообще в благоприятных обстоятельствах, особенно — в сытости хлеба, мяс и вина (Ср.: Иез. 16, 49); верно сказано: уты, утолсте, разшире: и забы Бога (Втор. 32, 15). — Потому, вместо плотских удовольствий сердца, причиняющих забвение Бога, надо дать ему горькую полынь болезни или скорби, чтобы, как с сладостию брашен вошел в сердце грех, так с горечью болезни и скорби вышел из него. Оттого–то болезни — великое благодеяние для душ, ищущих спасения! Как поболишь — смотришь, толщина–то сердечная и спадет, и придет благодатию Божиею в душу обилие духовных помыслов и чувствований, и приближится к душе Царствие Божие. — По этой же причине необходим и пост.

Сегодня ночью на вид поставлены были мне грехи юности моей. Господи! Изглади грехи юности моей из памяти Твоей!

Люди крайне измельчали душами своими, скотам уподобились (Пс. 48, 21), оземленились; отпали от Божьего, от небесного, от духовного и привязались крепко сердцами к греховному, земному, телесному. Христианин не знает вечности, не думает о смерти, об ответе на Суде; он знает только плотские, грубые удовольствия. Он чревоугодничает, прелюбодействует, обманывает, гордится, не зная как ступить, высоко поднимая свою голову, бесчинствует, дерзко смеется. Несть Бога пред ним. Оскверняются путие его на всяко время (Пс. 9, 25–26). — Всякое возможное угождение похоти–плоти.

† Господь Вседержитель. Вседержительство Его объемлет всю тварь — горнюю и дольнюю, умную и чувственную, Ангелов и человеков, небо и все, что на нем; землю и все, что на ней; море и все, что в нем (Ср.: Пс. 145, 6). Его вседержительство объемлет решительно все вообще и все части тварей: так, оно объемлет сердце человека и мысль его; потому–то говорится, что сердце царево в руце Божией (Притч. 21, 1), потому–то апостолы говорят: не доволъни есмы помыслити что от себе, яко от себе, но довольство наше от Бога (2 Кор. 3, 5). Если благодать Божия оставит мое сердце и мой ум, я делаюсь как прах, ветром носимый (Ср.: Пс. 1,4), без всякой твердости нравственной, с наклонностию ко всевозможному злу; ум и сердце мое делаются пусты, мелочны, мрачны, бессильны. Так, вседержительство Божие объемлет мысль мою и сердце мое, и они — колесница Божия, на коей Бог восседит, силою Коего она несется, коею Сам Он управляет, а язык бывает тростию книжника скорописца (Пс. 44,1) — Духа. Но вседержительство объемлет и весь состав мой телесный: им держатся процессы — кровообращения, питания, плодотворения, возрастания, сна. Им я живу, двигаюсь и существую (Ср.: Деян. 17, 28).

Иной человек, даже монах, рад твоему посещению, силою влечет тебя к себе и, завлекши в свою квартиру или келью, предлагает вино и хлеб, овощи, какие попало, или другое что. Подумаешь: какое радушие! Оно и в самом деле так, да радушие–то выходит плотское: надо по одной рюмочке пройтись, как выражаются, потом по другой, а там и по третьей, — смотришь — и веселье плотское пошло. Вот как с доброго–то пути мы совращаемся на худой. А как незаметно, благовидно!

Если борет тебя страсть скупости или жаления яств и пития для братии и ты, воспоминая о неисчетных щедротах Божиих к тварям, по коим Он дает вся нам обильно в наслаждение (1 Тим. 6, 17), молишься Господу о ниспослании свыше помощи для победы над своею страстию и не поддаешься ее влечению, то ты распинаешь таким образом страсть скупости и тем угождаешь Господу, Который тотчас же является тебе внутренно Своею благодатною помощию и упокоением от борения страсти.

† Всячески враг бесплотный борет нас ко греху и убивает нашу душу: иногда непонятная убийственная тяжесть на душе — и скучно, и грустно, и тоскливо тебе, сам не знаешь отчего; кажется, у тебя все так хорошо, никакого несчастия нет и не было. А как вздохнешь от сердца ко Господу да скажешь: Боже! Милостив буди мне, грешному (Лк. 18, 13), особенно если прослезишься при этом: и вдруг тебе сделается легко, легко и ясно на душе твоей, и увидишь тогда, что эта скука и грусть были делом исконного нашего убийцы (Ср.: Ин. 8, 44).

Ангелы–хранители, несомненно, охраняют нас, наставляют нас и беседуют с нами во сне: это явно бывает по пробуждении, когда вообразишь себе добрые сны. — Часто пробуждаешься с словами мира, радости о Дусе Святе (Рим. 14, 17), любви взаимной, с словами на устах из Священного Писания, с словами молитвенными.

Но если видишь, что ты во сне объедаешься, осуждаешь, завидуешь, предаешься скупости, прелюбодействуешь, ссоришься, тогда верно знай, что с тобою начальник и учитель всякого зла — диавол и он искушал тебя, строил козни свои над тобою. Это значит, что ты неусердно помолился на ночь и не покаялся от всего сердца во грехах своих.

Се, сотворю их, да приидут и поклонятся пред ногама твоима, и уразумеют, яко Аз возлюбих тя (Откр. 3, 9). Мы видим на опыте, что к святым Божиим стекаются многочисленные толпы народу из разных краев, да приидут и поклонятся пред теми святыми человеками и услышат, и да воспользуются от них добрыми советами. А Кто это творит, что люди неведомые узнают об них, приходят отвсюду и кланяются им? Господь Бог вездесущий и нсемогущий. Почему Он так творит с верными рабами Своими? Потому что любит их· Се, сотворю их, да прайдут а поклонятся пред ногама твоимα, и уразумеют, яко Аз возлюбих тя. Теперь, Чье же учреждение, что мы молимся святым и их иконам? Господне учреждение: мы молимся святым и кланяемся их иконе, потому что это Господь повелел, потому что их Господь возлюбил.

† О дне рождения и именинах. Вы ежегодно празднуете дни своего рождения и именины. — Думаете ли вы в эти дни, что вы не только с каждым годом, но и с каждым днем и часом становитесь все ближе и ближе к вечности — благополучной или злополучной, и даете ли вы себе отчет в прошедшей жизни? Ведь жизнь–то дана нам именно для приготовления к вечности, и подумать о вечности, остановиться на ней подольше своим размышлением — всего естественнее и подручное в день рождения и в день Ангела: в эти дни вы и в церковь ходите — благодарить Подателя жизни за дар жизни и родных и знакомых своих собираете (кто имеет достаток) — чтобы с друзьями своими возвеселиться. — Это дни особенные, нарочитые в вашей жизни — для того и празднуются они, чтобы благодарить Господа Бога за дар бытия, особенно за дар будущей жизни, которую Он предуготовил — чтобы, празднуя в радости с своими родственниками, друзьями, знакомыми день своего рождения или Ангела (заметьте, мы и празднуем день Ангела, то есть день христианской нашей жизни), нам с особенным удовольствием вспоминать о жизни будущаго века [145] для которой мы и на свет произошли и живем на этом свете. — Так смотрите же: близки ли вы к своей цели, к Царству Небесному, или еще далеки, и очень далеки, так, что и не подвигались к нему. А к Царству Небесному надобно идти; и путь к нему лежит не ровный, широкий и гладкий, а шероховатый и узкий, путь трудов и скорбей, путь поста и молитвы, путь распинания грешной плоти с ее страстями и похотями (Ср.: Гал. 5, 24) и путь добрых дел. Собрали ли вы запас добрых дел? — Каковы ваши вера, надежда и любовь? — В день Ангела — самое лучшее время подумать об этом, самое удобное время — испытать свою веру, надежду и любовь. В другие дни вы преданы суете мирской: вам некогда — вы говорите — так теперь время самое благоприятное к тому; теперь день спасения (Ср.: 2 Кор. 6, 2). Поразмыслите же.