Вопреки небесам - Карен Рэнни

Неукротимое любопытство, для удовлетворения которого, возможно, не хватит его жизни, заставило лэрда погрузиться в изучение римского права, чтобы взять на себя трудную задачу управления замком, вникнуть в учение Коперника, павшего жертвой невежества и до сих пор не прощенного Церковью за еретические взгляды. Изучая звезды, Макдональд гадал, какое место во вселенной занимает мир, в котором мы живем. Страстный любитель математики, преклонявшийся перед выдающимися представителями этой науки, он вдруг обнаружил в себе способность к абстрактному мышлению.

Не мудрено, что таинственная комната, о которой ходило столько слухов, притягивала внимание обитателей замка, в том числе и поселившихся тут совсем недавно. А уж для пятилетнего малыша, в любопытстве не уступавшего самому лэрду, эта тяга оказалась непреодолимой. В один прекрасный день Уильям Сиддонс украдкой пробрался в кабинет, спрятавшись под столом, откуда ему были видны ножки двух стульев и огромные, широко расставленные ноги в сапогах, принадлежавшие сидевшему за столом.

Уильям с любопытством переводил взгляд с одного необычного предмета на другой, а их в кабинете было великое множество, как вдруг чья-то рука ухватила его за ворот и рывком выдернула наружу. Так кошка обращается с новорожденными котятами, желая перенести их в другое место. Мальчик не издал ни звука, лишь глаза выдали его испуг. Не пытаясь вырваться, он молча ждал, пока Хью Макдональд усадит его рядом с собой на скамью.

— Итак, молодой человек, — добродушно произнес лэрд, — что вы можете сказать в свое оправдание?

— Сэр… — робко начал Уильям. Украдкой бросив взгляд на руки лэрда и удостоверившись, что ничего похожего на кнут или палку нет, мальчик облегченно вздохнул и уже смелее посмотрел Макдональду в глаза.

— Ты ведь знаешь, что сюда входить запрещено? — Быстрый кивок. — И все же ты пришел? — Опять кивок. — Значит, ты храбрый мальчик, Уильям, — похвалил лэрд, очарованный улыбкой ребенка, точной копией материнской. — Хочешь взять что-нибудь на память и доказать приятелям, что тебе удалось пробраться в логово льва?

Мальчик смутился, и Хью почувствовал, что остатки раздражения тают без следа. Ведь он сам когда-то был маленьким.

Укоризненный голос Кэтрин прервал их беседу:

— Уильям, ну как тебе не стыдно!

Лэрд и малолетний нарушитель обменялись понимающими взглядами: «Ох уж эти женщины!» Через секунду Кэтрин вошла в святая святых Ненвернесса, и с этих пор отношения между ней и владельцем замка в корне изменились.

Молодой женщине было невдомек, что лишь Мэри Макдональд имела право нарушать уединение лэрда. Не осознавала Кэтрин и того, что отныне ее аромату суждено навсегда смешаться с солнечным светом, создавая неповторимую атмосферу кабинета. Что единственное место, до сих пор дарившее лэрду покой и утешение, начнет будоражить его воспоминаниями.

Ни Кэтрин, ни Хью не осознавали важности этого свидания, которому было предначертано сыграть роковую роль в их жизни. Обоих волновали сиюминутные чувства. Она испытывала смущение из-за неподобающего поведения сына, досадовала на то, что битый час искала его по всему замку, теперь он, конечно же, опоздает в школу, немного жалела, что не удосужилась как следует причесаться и сменить платье. Макдональд испытывал раздражение из-за того, что Уильям нарушил его уединение, странную нежность к мальчику, который оказался храбрее своих новых товарищей, хотя наверняка боялся лэрда гораздо больше, чем они, и непреодолимое любопытство к этой загадочной женщине с ее ребенком.

Хью улыбнулся, и Кэтрин ощутила горячую благодарность за то, что он не причинил зла ее сыну.

— Закройте, пожалуйста, дверь, — светским тоном попросил лэрд, как будто это не его бумаги сквозняком унесло со стола.

Молча выполнив просьбу, она прислонилась к обитому железом косяку.

— Вы кого пришли спасать, меня или сына?

— Уильяма, — коротко бросила она, удивляясь тому, какими разными могут быть улыбки лэрда. Видимо, они точно отражают его чувства в данный момент.

«Жаль», — подумал он, но промолчал. На сегодня с работой покончено, и все из-за вдовы Сиддонс. Трудно рассчитывать орбиты планет, когда в десяти футах от тебя находится восхитительная земная женщина.

— Хотите, я покажу вам свой кабинет? — предложил Хью дружелюбным тоном, чем изрядно удивил Кэтрин, ибо она видела по его глазам, как он раздражен их непрошеным вторжением.

Макдональд, в свою очередь, заметил любопытный взгляд, которым гостья украдкой обвела кабинет. Интересно, о чем она сейчас думает?

В углу комнаты стоял телескоп, широкий объектив которого одним концом выходил на крышу. На рабочем столе, находившемся под одним из световых фонарей, громоздились чертежи эллиптических небесных орбит с многочисленными крошечными треугольниками. В центре комнаты, на столе гораздо больших размеров, виднелось причудливое сооружение из блестящего металла, представлявшее собой овал, парящий в воздухе и поддерживаемый двумя вертикальными столбиками не больше шести дюймов в высоту. К овалу крепились металлические шарики. Очевидно, прибор нужен для изучения траектории планет.

В кабинете не было никакого беспорядка. На полках стояли книги, причем чувствовалось, что каждой отведено строго определенное место. В ячейках проволочного держателя покоились туго свернутые чертежи с соответствующими табличками. Каждый в своей. Но самый образцовый порядок царил среди многочисленных инструментов: циркулей из посеребренной дамасской стали; хронографов, на циферблате которых не видно ни пылинки; приборов для измерения времени, влажности, долготы, широты — целого арсенала, любовно размещенного в кабинете, как на алтаре, воздвигнутом в честь науки.

В противоположном от телескопа углу стояло удобное кресло, рядом был камин, дымоход которого составлял одно целое с кухонным.

Закончив осмотр, Кэтрин перевела взгляд на Хью, глаза у нее блестели от восторга. «Совсем как у Уильяма», — подумал лэрд.

— И вы умеете со всем этим обращаться?

Задай подобный вопрос кто-нибудь другой, Макдональд был бы оскорблен, но сейчас ему хотелось произвести впечатление на незваную посетительницу.

— Я не алхимик. Верю в науку, а не в колдовство, — ответил Хью.

Уильям остался на скамье, куда его усадил лэрд, страх у мальчика давно прошел, уступив место естественному любопытству.

— Тут очень чисто, — одобрительно заметила Кэтрин.

— Я люблю порядок, — пояснил он, не обращая внимания на то, что Кэтрин отодвинулась.

Она предпочла бы, чтобы лэрд оставался за столом. Стоя рядом, он возвышался, как скала, подавлял ее не только своим присутствием, но и ростом.