Золотая рыбка-2 - Вэвиан Фэйбл

Вспыхивает свет, и картина обретает ясность. Кто-то из ребят за ноги вытаскивает из гостиной оглушенного мной киллера и укладывает его рядом с напарником. Конрад и Мартин подходят ко мне, каждый горд, как младенец, впервые покакавший в горшок.

— Ты в порядке? — интересуется Конрад.

Я вяло тычу рукой в сторону узкой щели между дверью и стеной и потираю ушибленный лоб. Взгляд мой падает на бандитов: лежат тихо-мирно, будто спят сном праведников. Один из них мне знаком — именно он огрел меня по почкам. За те часы, что мы не виделись, он слегка привел в порядок физиономию и вправил себе руку, но это, без сомнения, мой давешний знакомец. Ну и живучий, гад!

Преодолевая пульсирующую боль в голове, я накидываюсь на Мартина:

— Откуда вам стало известно, что готовится налет? И как вас угораздило ворваться в квартиру, если вы знали, что здесь бандиты? Ведь вы запросто могли напороться на пули!

Парни не успевают ответить. Штора на окне вздрагивает, пропуская пронзительный визг сирены.

Конрад застывает на месте.

— Кто это вызвал полицию?

Лишь сейчас я обвожу взглядом всю компанию и насчитываю тринадцать парней, затем мысленно уточняю: двенадцать, тринадцатая — Фанни. Она крепко держит Конрада за руку, привычно сонного выражения на лице девушки как не бывало.

Мои спасители не сговариваясь испаряются, благо идти недалеко, всего лишь в соседнюю квартиру. Сжимая пистолет, я горделиво вышагиваю у поверженных врагов, словно это моя победа, и жду.

Не проходит и минуты, как через взломанную дверь в квартиру врывается группа полицейских с сержантом во главе. При виде вооруженной девицы, стерегущей недвижные тела, они резко тормозят.

— Думаю, излишне спрашивать, не ошиблись ли соседи, когда сообщили в полицию о стрельбе в вашей квартире, — с чуть заметной усмешкой говорит сержант; он явно узнал меня.

— Совершенно излишне, — киваю я.

Сержант делает знак своему напарнику, и тот отправляется осматривать комнаты. Из квартиры Мартина несутся оглушительные звуки танцевальной музыки.

— Что здесь произошло? — интересуется сержант.

— Эти ублюдки взломали дверь и ворвались в квартиру. Изрешетили мою постель, прошили стены. Вот этим, — босой ногой я указываю на валяющиеся в прихожей автоматы.

— Ворвались, постреляли, а потом улеглись как пай-мальчики, — усмехается сержант.

«Тут и слепому ясно», — думаю я и невинным тоном произношу вслух:

— Ага, улеглись.

К тому времени, когда возвращается Даниэль, протокол уже составлен. Прихватив громил, полицейские уходят.

Хмурый смотрит им вслед, потом переводит взгляд на меня:

— По-моему, ты не скучала.

— Да уж тут не соскучишься. Наводи порядок, а я пока загляну к Мартину. — С этими словами я выскальзываю за порог.

В соседней квартире царит пропитанный сигаретным дымом полумрак, грохочет музыка и все трясутся как сумасшедшие. Музыку и образец для подражания обеспечивает видеомагнитофон. Первым делом я включаю верхний свет, потом хватаю пульт и убираю звук. Танцовщик-негр с прежней энергией отплясывает на экране, правда теперь беззвучно.

— Итак, я жду ответа, — обращаюсь я к Мартину.

Мой родственник не отрывает глаз от танцора. Негр решает вознаградить его за повышенное внимание: закидывает ноги за шею и, встав на уши, выходит из кадра. Я выключаю магнитофон, зашвыриваю пульт под тахту, придвигаю стул и усаживаюсь. Взгляд мой перебегает с Мартина на Конрада и Фанни, затем на остальных ребят. Я даже не знаю, как их зовут, а парни не колеблясь бросились на выручку.

Конрад сует мне в руку стакан с какой-то подозрительной жидкостью. Любая лаборантка с первого же взгляда выдала бы заключение: процент крови в моче слишком высок.

— Что это? — с отвращением спрашиваю я.

— Кампари с апельсиновым соком.

Я осторожно пробую на язык. В самом деле, кампари. Сделав добрый глоток, вновь беру Конрада в оборот:

— Не вздумай пудрить мне мозги и ссылаться на случайное стечение обстоятельств!

— Никаких случайностей. Изрил, — Конрад показывает на какого-то худосочного паренька, — живет в доме напротив, так что из его окон видны вход в твой подъезд и окна твоей квартиры. После случая с Эллой мы днем и ночью, сменяя друг друга, следим за подъездом. Сегодня вечером тебе крупно повезло, что мы гужевались всей кодлой, вот нам и удалось подоспеть вовремя.

— И чем же я заслужила эту круглосуточную опеку?

Конрад отвечает безмятежной улыбкой.

— Ну, допустим, мы к тебе неровно дышим.

Мартин разражается демоническим хохотом, словно герой «Сельской чести».

— Не знаю, каких тебе еще нужно объяснений, — перекрывая этот оперный смех, продолжает Конрад. — Твоя жизнь нам не безразлична… И времени у нас навалом, сейчас каникулы. Тарахтеть моторами и распугивать малышню в песочницах тоже, скажу я тебе, тоска зеленая. А так от нас по крайней мере хоть какой-то прок. Надеюсь, ты не заложила нас сыщикам?

Наступает моя очередь покатиться со смеху.

— Нет. Я скромно промолчала, а они поверили, будто я в одиночку уложила двух бугаев со стволами наготове. После победы над маньяком каждое мое слово принимается на веру. Задали, правда, вопрос на засыпку — где, мол, я находилась, когда бугаи ворвались в квартиру, — но я тоже не вчера родилась… Ну а теперь о другом. Вот уже который день я охочусь за вами, и мне, конечно, в голову не стукнуло поискать вас в доме напротив. Хотелось бы выяснить один пустячок: насколько глубоко вы увязли в последней акции «Ю»? Я имею в виду разоблачение преступников, прибегнувших к пластической операции.

— Что ты сказала?! — Возглас Конрада заглушает скрип входной двери.

— То, что слышали! — отрезаю я, не удостоив Даниэля даже взглядом.

Зато он пялится во все глаза, потом пристраивается на тахте, чуть сбоку от меня. Закидывает руки за голову, какое-то время нежится под восторженными взглядами юнцов и наконец, лениво растягивая слова, говорит:

— Ты тут вроде проводишь опрос…

— Ну и что?

— Мне бы тоже хотелось кое-что выяснить.

— Валяй. — Я разворачиваюсь так, чтобы видеть лицо Хмурого.

— Не так давно ты обмолвилась, что обнаружила Арджила мертвым.

— Да, к сожалению.

— После чего якобы поспешила к Квазимодо.

— Совершенно верно.

— Ну а эти визитеры с чего явились по твою душу? — Он кивает в сторону соседней квартиры, где изрешеченная пулями постель ждет, когда я преклоню свою усталую голову.

Я пожимаю плечами и вижу, как Даниэль бледнеет. Перехватив его взгляд, адресованный Конраду, я вдруг соображаю, что вся эта гоп-компания в заговоре против меня. Мартин под моим испытующим взором уползает под тахту и шарит там в поисках телевизионного пульта. Раскачиваясь на стуле, я осторожно опускаю одну из его ножек на распластанную руку братца, которой он опирается на пол. Из-под тахты раздается истошный вопль, переходящий в ругательства. Я — ноль внимания.