Путь израильского наёмника - Владимир Германздерфер

– Не, Влад. Я не персики люблю сажать, я просто люблю сажать.

– А что ещё?

– Люблю вишни. Мои родители рассказывали, что там, где мы жили раньше, у нас был огромный вишнёвый сад. Представь себе: большое поле, а по нему разбросаны то тут, то там чёрные точечки домиков. Впереди лес, а позади река. Небо, наполненное птичьим криком и солнцем. Там оно не такое, как здесь у нас. Оно не жарит и не выжигает, оно ласкает, наполняя живительным теплом тех, кто вышел из домов. Уютные дворики охраняют собаки. Их лай слышен далеко вокруг. Запах печённого к шабату хлеба стелется по земле, щекоча носы идущих из синагоги людей. Вокруг звучит смех и радость праздника, в котором моя прабабушка выходила замуж за прадеда. Он подарил ей счастье и огромный сад. Вишни висели сладкими гроздьями и манили своей спелостью идущего путника. Каждый мог войти в сад и нарвать себе столько вишен, сколько хотел. Здесь, посреди сада, стояла хупа [27] и в ней раввин объявил, что мои прадедушка и прабабушка теперь муж и жена. Веселью не было границ. Приглашённые евреи забыли о суете и праздновали от души. А ты знаешь, отец рассказывал, какие в то время были красивые еврейские девчонки. Не то, что сейчас, когда почти всё перемешано. Тогда строго соблюдалась чистота. Вот мы с тобой, Влад, полукровки. Как в Гарри Потере написано – не чистые. И значит еврейства в нас ровно наполовину. А вот раньше никто не сопротивлялся законам еврейской Торы. Этим мы и отличались от других людей. Когда то мои предки жили в городе, но людям, которые не такие как все, тяжело в обществе. Сначала была недоверчивая зависть и призрение, а потом и вовсе начались погромы. Это заставило несколько еврейских семей уйти из города и поселиться возле дороги. Первое, что они сделали, это посадили сад. Хозяином этого сада и был мой прадед. Каждый новый житель, приезжающий к ним, получал еврейское добро и ласку. И ещё немножко денег в долг. Хорошее было поселение, доброе и дружное. Там были всякие мастера: портные и столяры. Знаешь, Влад, дед рассказывал отцу, что в том селении даже мясник был, который так умел уговорить скотину, что она сама желала смерти. Каждый был знатен своим трудом. И им не надо было похвалы и славы, потому что вещи, сделанные умелыми руками, сами прославляли своих мастеров. А рядом рос огромный вишнёвый сад. Только всё это счастье закончилось в один момент, когда в деревню вползли звуки мотоциклов. Никто не думал, что вместе с фашистскими сапогами пришла смерть. В тот день дома были пустые, вся деревня праздновала свадьбу в вишнёвом саду. Незваные гости грубо остановили веселье. И знаешь, Влад, всех жителей положили без суда и следствия только за то, что они были евреями. Как больной скот. Только несколько человек смогли спрятаться в кустах. Они смотрели на расправу и плакали. Но даже слёзы лились беззвучно, хотя от увиденного ужаса хотелось кричать. Вишнёвый сад остался свидетелем той бойни. Тонкие, грациозные деревья, так похожие на людей, полны были кровавых ягод. Мотоциклисты остались ночевать под деревьями, дожидаясь команды, которая должна была похоронить всё в печах.

– Тела?

– Да, тела, Влад. Но те, кто должен был приехать, задержались и фашисты уснули в саду. Они ели кошерный хлеб, пили вино. Лакомились сладостями, приготовленными к свадьбе, и срывали спелые вишни. Они вели себя как хозяева – ничего не боясь. А когда наелись и напились – уснули. Ночь встретила их в вишнёвом саду. В жужжании мух, пьяные нелюди не заметили, как с мотоциклов сняли канистры с бензином. И вишнёвый сад загорелся погребальным костром, смешивая тех, кто был виновен и тех, кто был невиновен. Он выгорел дотла, оставив только нас, полукровок, которые теперь живут здесь, в Израиле.

Рассказ Андрея начался из ничего и вылился в целую исповедь. В комнату входили и выходили солдаты, а Андрей всё говорил и говорил.

– Я хочу посадить свой вишнёвый сад, но там, а не здесь. На том месте, где пули заставили остаться всю мою родню в вечном саду.

Я ничего не ответил и только вспомнил своих родных. Моя семья была очень богата и когда пришли немцы, платила золотом за то, что их прятали. За каждого человека одно золотое изделие. Но и это не помогло. Когда золото закончилось, нашлись предатели. У Илии в памяти тоже была подобная история. И у многих солдат семьи пережили что-то похожее. Наверное, именно это нас объединяет. А ещё память делает нас сильнее. И возможно именно это, а не современное оружие помогает нам оставаться непобедимыми. Любовь к близким и родным, не рисованная, а истинная, идущая из глубины сердце делает нас сильнее, а врагов слабее.

История Андрея разбудила воспоминания. Мы легли в кровати и долго ещё молчали. Каждый был там, где его семью расстреливали или вешали, сжигали в печах или вели толпой куда-то в ночь. Из 6 миллионов вернулись только единицы. У огромного дерева есть шанс вырасти, если его поливать, если его любить и о нём заботиться. Хорошими плодами оно одарит тебя или плохими, это не столь важно. Ты вырастил дерево, а значит, подарил земле новую жизнь. Вот так и остатки нашего народа, собранные в одну кучу. Если беречь их и лелеять, то обязательно наступит хорошее будущее.

Но долго оставаться серьёзными и грустными мы не умеем. Да и это невозможно при нашей профессии. В противном случае мы давно бы уже впали в жуткую депрессию или ещё того лучше – сошли бы с ума.

– А если вырастить целый сад?

– Ну, Андрей, это значит, что ты будешь жить вечно.

– Как это?

– Вот, например, Илия притопает в жару и отдохнёт в тени твоего сада. Он вспомнит тебя хорошим словом.

– А где буду я?

– Ну, ты к тому времени уже давно умрёшь.

– Ты что, Влад! Мне ещё жить, да жить.

– Ну, это в далёком будущем. Ты же не будешь жить вечно. Но не это главное. Главное что твой тенистый сад подарит усталому путнику прохладу.

– Так этот слон всё мне там поломает.

– Влад, можно за слона стукнуть этого садовника?

– Андрей, он ничего не будет ломать. Правда, Илия?

– Да, да, да.

– Ну вот. Он спросит, кто посадил этот сад. А женщины, собирающие фрукты, ответят, что это Андрей посадил. Илия ботинки снимет и подумает: «ну и молодец этот Андрей». Сорвёт вишни и будет наслаждаться их вкусом.

– Стоять. Быстро положи вишни на место.

– Илия, верни вишни.

– Всё, не надо так нервничать. Вернул.

– Андрей, тебе что, жалко вишен?

– Нет, конечно. Просто хочу, чтобы он попросил.

– Илия, не вздумай его трогать! Илия, встань с колен! Ну что это за крайности!

– Дядя, Андрей! Позволь измученному путнику сорвать вишенку? А то щас как встану с колен – то всё тебе переломаю. Ну, я в смысле сада.

– Агрессор вы путник-Илия и захватчик. Что с тобой делать? Рви.

– Сила, это хорошая штука. Показал её, и уже никто не жадничает. Сам отдаёт даже то, что не просил.

– Я не жадничал.

– А чем это ты Андрей только что занимался?

– Я спал, а тут ты за вишнями в мой сад припёрся. Ну, вот я и показал тебе кто тут хозяин.

– Брат, разве в жадности сила? Сила она вот в этих руках. Её никто не может отобрать, ну кроме смерти конечно.

– Илия!

– Что, Влад?

– Перестань перед Андреем руками махать и мышцы показывать.

Ты лучше скажи или вишни вкусные?

– Какие?

– Ну те, что ты у Андрея из сада отобрал.

– Подожди, сейчас попробую.

– Илия, из тебя прекрасный актёр получится.

– Я знаю.

– Жаль только что ты в камеру не войдёшь.

– Почему это?

– Да толстый больно.

– Влад, можно я Андрея придушу?

– За что?

– За то, что он над моей силой смеётся.

– Ну, ты сам понимать должен, что не хорошо свою силу показывать. Не он к тебе, а ты к нему в сад пришёл. Он тебя пожалел, впустил. А ты вишни стал рвать без разрешения.

– Как без разрешения? С разрешением.

– Ага, Илия, с разрешением. Вон Андрей до сих пор от страха дрожит. И думает, что ты хочешь захватить теперь весь сад.

– А почему бы и нет? Пускай идёт в пустыню и новый сад себе сажает. А мне в этом уж больно хорошо. Посижу себе здесь под тенью вишнёвых деревьев. Работать неохота.

– Не выйдет у тебя, Илия, ничего. Сад любить надо, а ты поел, и спать пошёл. Целый день в тени валяешься, ничего не делаешь.

– Я, Влад, смотрю, как Андрей трудится, новый сад сажает. Потом пойду к его персиковым деревьям. Посмотрю, может там чем-то можно поживиться.

– Эй, Андрей, ты слышишь?

– Ну что вам? Спал же уже!

– Ты его впустишь в свой сад?

– Ты что? После того как он отобрал у меня вишни? Ни за что не впущу!

– Впусти его, Андрей. Он добрый.

– Да, да. Влад, верно подметил. Впусти меня, Андрей. Вон сколько земли вокруг, тебе хватит. А иначе…

– Что иначе?

– Поломаю всё вокруг, и будет у тебя не сад, а снова пустыня.

– А знаешь, Илия, сколько нужно времени, чтобы деревья из маленьких росточков стали большими?

– Не знаю.

– А знаешь, сколько нужно труда, чтобы деревья в пустыне выросли? Сколько нужно сердца отдать, чтобы плоды стали сладкими. Оно порой кажется, что с капелькой воды на корни капает капелька твоей крови.