Бедовый месяц - Марина Ефиминюк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тетка Торн, между тем, не отвечала и не торопилась радоваться приглашению. Я даже начала чуток нервничать и поняла, почему секретарь Вилсон так сильно боялся хозяина. После вкрадчивого приказа, хотелось лично бежать в соседнее крыло и тащить мадам к завтраку и обещать себя в качестве главного блюда. Вроде как: потрошите морально, сколько душе угодно, слова не скажу.
Пришлось дать подавальщику взятку в пару крон и попросить разыскать Марджери. Хорошо, заранее сунула в карман платья деньги, чтобы не сесть в лужу, как накануне.
Оставшись одна, я села к накрытому столу и только раскрыла утреннюю газету, оставленную слугой, как появился Филипп. Он был собран и энергичен, с первого взгляда и не догадаешься, насколько печально закончил вчерашний вечер.
— Какой на сегодня гороскоп? — поинтересовался он, усаживаясь за стол.
— Понятия не имею, — отозвалась я, складывая газету.
— Не интересуетесь?
— Нет, но могу зачитать, если им интересуетесь вы.
Мы обменялись выразительными взглядами. Газету пришлось отложить, а так хотелось узнать, что там пишут на третьей полосе. Она, между прочим, самая интересная!
На первых двух обычно рассказывают о королевской семье, а на последних, помимо гороскопа, который, к слову, у них никогда не сбывался, печатали светские сплетни. В общежитии-то мы быстро делили страницы по интересам, а в семейной иерархии развороты, похоже, доставались по старшинству. Пока дождешься своей очереди, новости устареют.
— Я попросила слуг найти Марджери, — объявила я и, подняв кофейник, налила густой крепкий кофе в чашку Филиппа.
Оказалось, что с самым заинтересованным видом, словно никогда в жизни не видел флаконов, он крутил в руках подарок от Клементины. На секунду сердце подпрыгнуло к самому горлу, но рука не дрогнула.
— Ваше? — любезно уточнил он.
— Мое, — не стала отпираться я. — Где вы их нашли?
— Их? — Филипп выгнул бровь.
— Капли от мигрени, — невозмутимо подсказала я.
— Нашлись на полу в гардеробной. — Он поставил флакон посреди стола, точно главное украшение утренней сервировки. — Ваши капли выглядят, как афродизиак.
— Хотите сказать, что аптекарь — настоящий мошенник и продал мне какую-то гадость? — фальшиво охнула я. — Для чего ее используют?
— Что? — едва не поперхнулся воздухом Филипп.
— Афре… афри… Как вы там назвали?
— Вы знаете, моя дорогая супруга, что это такое, — усмехнулся он.
— Откуда? Я покупала в аптекарском дворе капли от мигрени, — с фальшивым недоумением напомнила я.
На лице Филиппа медленно расцветало восхищение. Он откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и протянул:
— Тереза, улыбнитесь.
— Для чего? — удивилась я.
— Я начинаю скучать по милой дурочке.
Он щелкнул пальцами, видимо, пытаясь сотворить какое-то заклятье, но магия молчала. Поморщившись, Филипп потер затылок и, придвинувшись к столу, взял щипцами из сахарницы колотый сахарный осколок, цветом напоминающий мутную слюду. Кусочек плюхнулся на дно кружки, расплескав капли кофе.
Мы встретились глазами, и я сломалась! Спрятала вспыхнувшее лицо в ладонях и промычала:
— Филипп, я просто обязана сказать правду или изведусь. Вчера тетушка подлила в вино афродизиак. И для вас все закончилось печально!
С другой стороны стола последовало долгое молчание. Я расставила пальцы и сквозь них осторожно посмотрела на мужа. Он сидел, скрестив руки на груди, и, по всей видимости, ждал исповеди со всеми паршивыми подробностями. Короче, как на допросе у королевского обвинителя.
— Из этого флакона?
— Из какого-то другого, — покаялась я. — Клянусь, мне никогда не пришло бы в голову использовать такое отвратительное средство, чтобы…
— Что?
— Вас соблазнить! — в отчаянье выпалила я и, всплеснув руками, едва не сбила чашку. Та обиженно зазвенела. Благородный фарфор не любил, чтобы его смахивала с блюдец.
— Другими словами, вы все-таки в курсе, что такое афродизиак, — насмешливо уточнил он.
— Мне смертельно стыдно, что я наврала с три короба!
— Благодарю, — произнес он. — За то, что не стали скрывать правду.
На секундочку мы примолкли.
— А давайте я помогу размешать вам в чашке сахар, — сама от себя не ожидая, предложила я.
— Не стоит…
Вообще-то, я ляпнула просто так, но мгновением позже поняла, какая отличная идея. Хорошая жена должна быть услужливой. Таких замечательных женщин не наказывают, в угол не ставят и на третьи сутки после венчального обряда за завтраком у них просят кусочек воздушного омлета, а не развод.
— Тереза, не стоит… — попытался Филипп, но я, проскрежетав ножками по полу из дубового массива, уже подвинула стул поближе.
— Не выдумайте, помогу с огромным удовольствием! — С деятельным видом я подхватила ложку и принялась размешивать сахар в остывающем кофе, изредка ударяя по фарфоровым стенкам кружки. — Вы не злитесь из-за теткиной глупости?
— Злюсь, — признался он.
— Вы поразительно тихо злитесь, — покосилась я на него. — И это страшно нервирует.
— Я должен злиться громко? — уточнил он.
— Нет, но… — Я перестала терзать сахарный осколок в остывающем кофе и вытащила ложку. — Честное слово, я даже пойму, если вы захотите, чтобы мои родственники немедленно отправились с Энтил и сто лет не появлялись на пороге вашего… нашего дома.
— Судя по тому, что уже середина дня, а госпожа Вудсток не осаждает наш номер, вы и без меня, дорогая супруга, неплохо справились со своими родственниками, — с насмешкой ответил он.
— Они по-прежнему в Сиале, — вынужденно призналась я. — Штурмуют горные склоны.
— Но ведь я уже оплатил их проживание на две недели, — заметил Филипп, принимая подвинутую чашку с кофе. — Было бы бездарной растратой просто отправить их восвояси.
— Вы еще должны кое-что знать, — решилась я покаяться почти во всем, что вчера произошло.
Филипп глянул на меня искоса и, кажется, напрягся всем телом, видимо, морально приготовившись к порции очередной очень приятной правды.
— Что-то еще произошло? — тихо произнес он.
— Вы вчера вдруг заснули. Я очень сильно испугалась и решила, что у вас случился сердечный приступ.
— С чего вы так решили?
— Вы же уже мужчина не первой свежести…
Муж подавился и отставил чашку на блюдце. Я немедленно
