Условия выживания - Леонид Кудрявцев

— Мы проиграли? — Голос Табиты звучал безжизненно, словно она вдруг забыла о существовании каких-либо эмоций.

— Проиграли? — переспросил Тискальщик, — Нет, я бы так категорически не говорил. Но если честно, мы близки к проигрышу. Черт, мне казалось, у нас есть еще пара часов. За это время мы могли бы запросто сесть на экраноплан…

Мне захотелось закурить четвертую сигарету. И вовсе не потому, что они такие хорошие. Мне просто хотелось курить, чертовски хотелось курить.

Неужели старушка удача все-таки вздумала натянуть мне нос?

— А попытаться пробиться? — сказал я. — Их всего лишь двое.

— Это на виду стоят лишь двое, — сказал Тискальщик. — Остальные расположились вне обзора камер слежения и ждут, когда мы совершим какую-нибудь глупость. Например, попытаемся прорваться. — Но почему они тогда не могут войти и нас всех арестовать? Кто может помешать им это сделать?

— Этот дом слишком хорошо укреплен, — сказал Тискальщик. — Для того чтобы войти в него, если мы не пожелаем сдаться, им придется устраивать настоящий штурм. И при этом запросто могут пострадать соседние дома. Так здесь, в Верхнем городе, не поступают.

— А как?

— Блокировав нас в доме, стражи порядка просто будут ждать, когда мы выйдем сами. Время у них есть. Почему бы и не подождать? Особенно если нет желания потерять нескольких стражей порядка. Их тренировка и выучка обходятся городу весьма дорого. — Осада, — сказал я.

— Вот именно — самая настоящая осада.

— Что они нам могут вменять в вину? — спросила Табита.

Тискальщик пожал плечами.

— Да что угодно. Вряд ли Хукет осмелится на подлог. Думаю, он просто раскопал один из моих старых грешков и передал все данные о нем, а также доказательства стражам порядка.

— Но если тебе вменяется в вину какое-то давнее преступление, — сказал я, — то наверняка ордер на арест не распространяется на нас. Значит, мы с Табитой запросто можем, оставив тебя здесь держать оборону, выйти, сесть на рейс до острова…

— Нет, нет, — улыбнулся Тискальщик. — Ордер распространяется и на вас. Какое бы старое дело ни вменялось мне в вину, вы будете отвечать за него тоже. Не забудьте, вы мои подчиненные компаньоны. По статусу подчиненных компаньонов я отвечаю за ваши проступки, но и вы тоже должны отвечать за мои.

— Это так, — подтвердила Табита. — Он не обманывает.

Я развел руками.

— Собственно, меня интересовала не столько возможность избегнуть наказания, а вариант, при котором мы могли бы доставить покупателю интересующую его вещь и, таким образом, закончить эту тайную войну. После того как вещь перейдет к новому владельцу, этот Хукет оставит тебя в покое?

— Наверняка, — промолвил Тискальщик. — Он в высшей степени рациональный… гм… осторожен… в высшей степени осторожное мыслящее существо.

Нет ничего хуже, чем сидеть на месте и ныть о том, что тебя постигла неудача. Действовать гораздо труднее, но если у тебя есть желание выкарабкаться из ямы, в которую ты провалился, надо действовать,

— Значит, нам сейчас нужно придумать, каким образом мы сможем обмануть стражей порядка, — сказал я, — Давайте действовать по порядку. Первым делом мы должны выбраться из этой осады. А потом…

— Это нетрудно, — махнул рукой Тискальщик. — В свое время я позаботился о потайном ходе. Мы можем уйти из дома в любой момент, но только толку от этого нет никакого. Мы будем вне закона до тех пор, пока одна очень ценная вещица не попадет в руки либо Хукета, либо покупателя с острова Смарагд. Хукету ее отдавать совсем не хочется, а на остров Смарагд можно попасть только по воздуху. И до тех пор пока мы остаемся вне закона, ни один экраноплан не возьмет нас на борт.

— Получается заколдованный круг, — сказала Табита.

— Вот именно, — согласился Тискальщик. — Если мы не сумеем его разорвать… Короче, получается патовая ситуация. И устроил ее Хукет. Славно же он со мной расквитался за одну проделку на острове Плоской Рыбы. Думаю, вскоре он мне позвонит и предъявит ультиматум, хотя может и потянуть время, для того чтобы я лучше осознал незавидностъ своего положения.

— А что ты с ним учудил на острове Плоской Рыбы? — спросила Табита — Не время рассказывать.

Тискальщик встал с кресла, прошелся по комнате и, плюхнувшись на старинный диванчик, из тех, что бывают лишь в виртуальных музеях, вытянулся на нем, закинул руку за голову и пробормотал:

— Итак, в этот раз мы можем запросто потерпеть поражение. Печально.

Я налил себе в чашку напиток, называемый Табитой «натуральный кофе», добавил пару ложек сахара, тщательно размешал и лишь потом сделал первый глоток.

Вкус, конечно, был очень, очень необычным, но приятным…

Хоть и говорят, что перед смертью не надышишься, но почему бы ради удовольствия не выпить еще чашечку этого вкусного напитка?

— Есть одна достаточно серьезно обнадеживающая вещь, — сказал Тискальщик. — Время. Вот этого добра у нас достаточно. Мы сможем продержаться в доме хоть месяц, хоть два. Запасов нам хватит. Правда, если они догадаются отрубить электричество…

— А они догадаются? — спросила Табита.

— Возможно. Хукет по крайней мере попытается нам этот сюрприз устроить. Он будет бояться, что мы от отчаяния уничтожим… А что, чем не мысль. Попытаться его пошантажировать?

Ничего не выйдет, — авторитетно заявила Табита. — Я в свое время очень внимательно изучала его досье. Судя по имеющимся там сведениям, на шантаж Хукет не поддается.

— Смотря чем шантажировать, — улыбнулся Тискальщик. — Если действительно уникальной, существующей в единственном экземпляре вещицей, от целостности которой зависит состояние окружающего мира…

— Могу поспорить, что ничего не выйдет… Докончить она, не успела, ее прервал писк эхо-спикера.

— Ну, вот и наш дружок, — пробормотал Тискальщик. — Сейчас мы узнаем его требования. Хотя догадаться, каковы они, несложно, совсем несложно.

— Сомневаюсь, — прислушиваясь к истошному писку, сказала Табита. — Рановато. Хукет должен был помучить тебя дольше. Кроме того, поскольку ты находишься дома, он обязан был предпочесть связь через сеть.

— Похоже, ты права, — встревоженно промолвил Тискальщик. — Кто тогда это может быть? Сейчас узнаем.

Он нажал кнопку на эхо-спикере и, приложив его к уху, спросил:

— С кем имею честь?

Внимательно выслушав неведомого мне собеседника, он сказал:

— Хорошо. Повтори все это Табите. Надеюсь, ты помнишь, какими свойствами она обладает?

— Кто это? — вполголоса спросила девушка, забирая у него эхо-спикер.

— А вот угадай, — улыбнулся Тискальщик. Что-то непохоже это было на обсуждение ультиматума. Тут пахло чем-то другим.

Я поставил пустую чашечку на столик и решил, что на еще одну отвлекаться пока не стоит. Вот Табита сказала;

— Хорошо, достаточно, я поняла.

— Ну и как? — спросил Тискальщик. — Твое мнение?

— Не врет, — сообщила девушка. — Однако ты должен учитывать вариант; при котором его просто используют, при котором он даже не подозревает о готовящемся подвохе.

— И все-таки я рискну, — сказал Тискальщик. — Есть положения, в которых привередничать не приходится..

— А если это западня?

— Ну, тогда стражи порядка продвинутся не дальше первой комнаты первого этажа. Нет, скорее всего это не обман.

Он быстро подскочил к креслу компа, опустился в него и включил кокон.

Я вопросительно посмотрел на Табиту.

— Ехидный Пес, — объяснила девушка. — Он хочет войти и предложить нам какую-то взаимовыгодную сделку. Хотя какую именно, нетрудно догадаться. Стать нашим компаньоном. Он остался за бортом и теперь желает снова превратиться в игрока.

Я вспомнил виденного мной в номере гостиницы кадавра и покачал толовой. Кем-кем, но уж тем, кто может быть надежным компаньоном, он мне не показался. Впрочем, туг все решает Тискальщик, и если он считает, что с Ехидным Псом можно иметь дело, значит, так оно и есть.

— По крайней мере, если мы выслушаем его предложение, хуже не будет, — сказала Табита.

И конечно, она была права.

— Как он войдет? — спросил я. — Помнится, вход в дом охраняют стражи порядка.

— Он сумел устроить вброс ложной информации в их комп, и стоило это ему недешево. Если все пройдет без сучка без задоринки, то стражи порядка уберут блокировку дома. Конечно, они быстро разберутся в том, что их обвели вокруг пальца, но проскользнуть к нам Пес все же успеет. По крайней мере должен успеть.

— И тогда?..

— Поживем — увидим. Кажется, у него и в самом деле есть серьезное предложение. По крайней мере он так считает.

Хорошо, подождем. Ничего иного все равно не остается.

Я поерзал, устраиваясь поудобнее на диване, и задумчиво посмотрел на кофейник.