КСАПА ХУЛИГАНКА - Павел Шумил

- Не зря тебя здесь Великой Хулиганкой прозвали. Вредная ты, - оживает вдруг рация голосом Михаила. Прежним, бодрым и даже как бы обиженным. Как будто ничего и не было. Только я не один день рядом с ним провел, видел, как он своим охотникам разнос устраивал. И в эту бодрость не верю. Ничуть! Значит, Ксапа права. Нужны мы Михаилу, очень нужны, если он через свою гордость переступает. И не сами мы нужны - что с нас взять? Добра у чудиков хватает. А земли наши нужны. Я же видел, как они живут. Хыз на хызе ставят - и так девять раз. Мало у них земли. У нас немного, но у них еще меньше - это если пересчитать на душу населения, как Ксапа говорит. Вот с этим уже можно к Мудру идти.

- Я знаю, что я вредная, - огрызается Ксапа.

- Списки товаров и склад зарубило мое ведомство. Кого надо, я уволил. Но не капать же на своих, когда можно на надзорщиков свалить.

- Михаил, я знаю, ты скользкий как угорь, в любую щелочку без мыла пролезешь. Но у нас разговора не будет, пока ты не привезешь сюда главного от надзора. Питер... Не помню фамилию. Вы его Питером Пэном дразните.

- Оксана, ты совсем с дуба рухнула... - какая-то обреченность в голосе.

- Мне не важно, что ты ему наплетешь. Предупреди только нас, и мы любую твою легенду поддержим. Но я хочу видеть его здесь. Пока не увижу, никаких дел.

Дальше в разговоре ничего интересного нет. Михаил пытается переубедить Ксапу, но она стоит на своем как скала. Я помню, она называла дипломатию искусством вежливых улыбок. Не хочу быть дипломатом, пусть на меня не рассчитывает. Переступать свою гордость, как Михаил сегодня, улыбаться, прикидываться друзьями - у нас так не делают.

А с включенной рацией в кармане Ксапа здорово придумала. Но тоже как-то нечестно. Такое чувство, будто я их из кустов подслушиваю.

Вечером собираемся в хызе, рассаживаемся. Геологам-шабашникам место в первом ряду уступаем. Ксапа сказку рассказывать начинает. Мы с Жамах знаем, что ее сказки - вовсе не сказки. Но в этот раз она нас предупреждает, что это - настоящая сказка. В смысле, выдуманная. Хотя очень похожая на правду. О том, как чудики среди снегов и льдов живут. Как с детства прирученные волки им волокуши таскают. Как золото добывают. Что такое деньги, раньше только я видел. Теперь геологи всем показывают, по рукам пускают. И медные, и серебро, и бумажные. Золотых денег, правда, ни у кого не оказалось. Но Платон золотые часы показал. Интересная сказка! Не только у малышни, у охотников глаза как звезды загораются. Охотники-то хорошо знают, что значит по глубокому снегу тропу тропить, когда злой ветер лицо снежной крошкой сечет. Как хорошо в лесу от ветра спрятаться, как сложно костер на снегу развести. Много вопросов Ксапе задают. Она даже не на все ответить может. Иногда подробно расскажет, а иногда глазами похлопает и по-детски так: "Я не знаю..." И у Сергея или Юры спрашивает. А что же это за сказка, если рассказчик чего-то не знает? В сказках так не бывает!

Я не сразу соображаю, куда Мечталка спряталась. Оказывается, среди геологов сидит, чья-то зеленая куртка на плечах, и тихонько им ксапин рассказ переводит. У Ксапы хоть каждое пятое слово русское, но не зная наших слов, новичку понять трудно.

А вот тому, кто Мечталке куртку подарил, надо объяснить, что это значит. Я в больнице был, видел, как свободно чудики свою одежку кому угодно отдают. Сам чужую носил. Юленька нам с Михаилом каждый день новые белые халаты давала, а старые забирала. Из карманов все на тумбочку выложит, бэджик на новый халат перецепит, а старый - в корзину на колесиках бросает. Но у нас не так! Мою куртку может без разрешения только Ксапа взять. Теперь еще Жамах. Ну, Мечталка - она с детства все мое своим считает. Но если девка куртку парня без спроса на себя накинет, он может ее в свою постель уложить. Хоть весь ее род против будет.

Забыл с чудиком поговорить. А утром вижу, как довольная Мечталка эту куртку под себя перешивает. Хотел я ее поругать, но она так радостно мне рассказывает, как Толик, не зная наших обычаев, залетел, как она ему объяснила, что к чему. Но руки в рукава не продевала! А куртку не отдала! ИБО НЕФИГ! Позволила только забрать то, что в карманах лежит. Теперь перешьет, и это уже ее куртка будет!

Ксапа нас молча слушает, вздохнуть боится. За руку меня из вама вытаскивает и в лесок отводит, чтоб никто не слышал. И долго-долго выспрашивает про БРАЧНЫЕ ИГРЫ И ОБЫЧАИ. Затем бегом бежит в палатку геологов. Я решаю, что это правильно. Геологи хорошие парни, а как со вдовами поладить - не знают. Те тоже первыми подкатиться под бочок боятся.

Когда Ксапа выходит, я, как бы между делом, к парням заглядываю. И вовремя! Потому что Платон Толика отчитывает, Толик сидит злой и красный, а остальные ухохатываются.

Я подсаживаюсь к Толику и объясняю ему тихонько, что старшие в роду женщины куртку ему не вернут. Потому что Мечталке она понравилась, и Мечталка ее под себя перешивает. Но если Толик хочет, то дней через десять может еще раз попробовать Мечталке что-нибудь подарить.

Тут нас зовут завтракать. Потом вертолет прилетает, привозит вещи, что Ксапа заказывала до того, как с Михаилом поцапалась. Теперь Ксапа с пилотами ругается. "Везите назад", - кричит. А пилоты - "У нас приказ доставить. Получите, распишитесь, остальное нас не касается!" Михаил хитрый, сам не прилетел.

Геологи переглядываются - и разгружать начинают. Ксапа гордо разворачивается и уходит. Я - за ней. Думал, утешать придется, а она ничуть не встревоженная, в щелку из вама выглядывает, но отсюда не видно.

- Клык, они что делают?

- Ящики вытаскивают, под деревьями складывают.

- Ой, молодцы, хлопцы! Я так боялась, назад увезут, ты не представляешь!

- Хитрость раньше тебя родилась. Где твой рыжий хвост, лисица?

- Да будет тебе! Я ж дивчина тихая и скромная. - А глаза как сверкают!

После обеда Платон ко мне подходит, дело объясняет. Мы к Мудру идем. Мудр Головача и Мудреныша зовет. И всей толпой мы направляемся в лес выбирать деревья. Надо сказать, я за это геологов сильно зауважал. Когда нам дерево надо свалить, валим то, которое удобней или то, которое поближе. А чудики выбирают так, чтоб лесу не навредить. И у нас на каждое дерево разрешение спрашивают. Если мы разрешение даем, дерево желтой лентой обвязывают - помечают.

А потом я узнаю, что такое мотопила. Жуткий механизм! Понял я, почему чудики так бережно к лесу относятся. Мотопилой весь лес можно за день положить. Я сам мотопилой сучья срезал! Вжик - и все! Самый толстый сук - быстрее, чем вздох сделаешь.

Зато вытаскивать бревна из густого леса - вот где мы наломались... Кончилось тем, что Платон с Сергеем посоветовались, и мы начали бревна к вертушке цеплять. Сергей зависает над лесом, трос опускает. Платон два-три раза трос вокруг бревна оборачивает и знак дает, чтоб Сергей поднимался. И мы очень быстро все бревна из леса вытащили.

Потом, правда, Платон просит меня об этом Михаилу не рассказывать. Оказывается, нельзя так делать. Опасно.

Я понимаю, что геологи ничем не лучше наших охотников. Как у нас молодые говорят: На кабана одному ходить нельзя. Но если никто не видит, то можно!

- Твои шабашники просто шальные какие-то, - жалуюсь Ксапе. - Ни в чем меры не знают. Нельзя так работать - с утра и до вечера. Будто в жизни других дел нету.

- У них - нету! - отрезает Ксапа, разминая мне спину. - А ты хочешь, чтоб они за нашими девками бегали? Их, между прочим, дома жены и дети ждут.

Надолго задумываюсь над ксапиным АРГУМЕНТОМ. Жены и дети - это, конечно, серьезно. Один лишь Толик пока женщину в свой вам не привел. Но говорить ли об этом нашим вдовам, у которых на геологов свои ПЛАНЫ? А-а, сами разберутся! Намекну, но в детали вдаваться не стану.

- Я скажу Платону, чтоб завтра выходной устроил. А ты подумай, чем ребят занять, - решает Ксапа. - На охоту, что ли, своди.

Смешно будет, если геологи ее послушают, - задумываюсь я. - Хотя, с другой стороны, она - здешняя, две полоски имеет. А они как бы гости...

Между прочим, Жамах дает сыну иноземное имя - Олег. Особых споров не было, потому что она сама из чужого общества. Только я знаю, что имя не чубарское, а того мудрого чудика, что ей в лоно рукой лазал, когда рожала. Думал, она этого чудика возненавидит за подобный изврат.

- Глупый ты, - говорит мне Жамах. - Если б не он, я б три дня в муках помирала. А молодые - так вообще хотели мне живот разрезать, чтоб малыша вынуть.

- Как?

- Вот так, - проводит ладонью. - Разрежут, вынут, потом зашьют. Мне девки шрамы показывали. Смотреть страшно!

Следующий день и на самом деле выходным получается. Только у охотников, а не у чудиков. Два вертолета прилетают, ретранслятор и автоматическую метеостанцию привозят. И чудики летят устанавливать их на вершину самой высокой горы.

А перед тем, как установить, верхушку надо от снега и льда до камня очистить, в камне дыры высверлить, в них штанги вогнать, что-то там зацементировать. Я понимаю, что дело непростое. А Мудреныш решает своими глазами посмотреть.