Наш общий друг. Часть 1 - Чарльз Диккенс

— У васъ, я вижу, господа, никогда не было своихъ дѣтей, — сказалъ мистеръ Мильвей.

— Никогда.

— И полагаю, вы всегда, какъ короли и королевы въ сказкахъ, желали имѣть дѣтей?

Общимъ голосомъ:

— Да.

Мистеръ Мильвей улыбнулся и подумалъ:

«Сказочные короли и королевы всегда желаютъ имѣть дѣтей». Должно быть, ему подумалось также, что будь они приходскими священниками, ихъ желанія клонились бы въ совершенно противную сторону.

— Я думаю, — продолжалъ онъ, — намъ не мѣшало бы пригласить на совѣть мистрисъ Мильвей. Мнѣ она необходима. Если позволите, я ее позову.

Мистеръ Мильвей крикнулъ: «Маргарита!», и мистриссъ Мильвей сошла внизъ. Это была хорошенькая маленькая женщина съ сіяющимъ лицомъ, немного изнуренная заботами, подавившая въ себѣ много изысканныхъ вкусовъ и свѣтлыхъ мечтаній и замѣнившая ихъ школою, супомъ, фланелью, углемъ и безчисленными хлопотами по буднямъ, а въ воскресенье кашлемъ многочисленныхъ прихожанъ, какъ молодыхъ, такъ и старыхъ. Такъ же доблестно и мистеръ Мильвей подавилъ въ себѣ то, что естественно привилось къ нему во время его прежней студенческой жизни, и освоился съ черствою коркою хлѣба среди бѣдняковъ, своихъ прихожанъ.

— Мистеръ и мистрисъ Боффинъ, мой другъ. Ты уже слыхала объ ихъ необыкновенной удачѣ.

Мистрисъ Мильвей поздравила супруговъ съ самой непритворной любезностью и сказала, что рада ихъ видѣть. Тѣмъ не менѣе ея привлекательное личико, съ открытымъ и вмѣстѣ съ тѣмъ наблюдательнымъ взглядомъ, отразило на себѣ сдержанную улыбку ея мужа.

— Мистрисъ Боффинъ желаетъ усыновить мальчика, душа моя.

Мистрисъ Мильвей какъ будто немного встревожилась, но супругъ ея добавилъ:

— Сироту, мой другъ.

— А-а! — сказала мистрисъ Мильвей, успокоившись за безопасность своихъ маленькихъ мальчиковъ.

— Мнѣ кажется, Маргарита, что внукъ старухи Гуди могъ бы подойти.

— Ахъ, нѣтъ, Фрэнкъ! По моему онъ не годится.

— Не годится?

— О, нѣтъ!

Улыбающаяся мистрисъ Боффинъ, чувствуя, что ей необходимо принять участіе въ разговорѣ и будучи очарована рѣшительной маленькой женщиной и ея готовностью помочь дѣлу, выразила ей свою признательность и спросила, что она имѣетъ противъ этого мальчика.

— Я боюсь, — отвѣчала мистрисъ Мильвей, взглянувъ на его преподобіе — и мой мужъ, вѣрно, согласится со мной, если хорошенько подумаетъ, — я боюсь, что вы не сможете уберечь его отъ табаку: его бабушка страшно много нюхаетъ и постоянно обсыпаетъ его табакомъ.

— Но вѣдь онъ тогда не будетъ жить съ своей бабушкой, — замѣтилъ мистеръ Мильвей.

— Не будетъ, Фрэнкъ, но едва ли удастся устранить ее изъ дома мистрисъ Боффинъ. Чѣмь больше будутъ ее кормить и поить, тѣмъ чаще она станетъ являться. А она очень неудобная гостья. Надѣюсь, ты не назовешь меня скаредной, если я напомню тебѣ, какъ въ прошломъ году на Рождество она выпила у насъ одиннадцать чашекъ чаю, да еще все время ворчала. Она положительно неблагодарная женщина — эта мистрисъ Гуди. А помнишь, какъ разъ ночью, когда мы уже легли спать, она собрала цѣлую толпу у нашего дома, крича, что мы ее обидѣли — подарили ей совершенно новую фланелевую юбку, которая была ей только немножко коротка.

— Это правда, — согласился мистеръ Мильвей. — Да, пожалуй, этотъ мальчикъ дѣйствительно не годится. Тогда, быть можетъ, маленькій Гаррисонъ…

— Ахъ, Фрэнкъ! — съ упрекомъ возразила опять несговорчивая супруга.

— У него нѣтъ бабушки, мой другъ.

— Да. Но, можетъ быть, мистрисъ Боффинъ не пожелаетъ косого.

— И это правда, — проговорилъ мистеръ Мильвей, окончательно сбитый съ толку. — Не подойдетъ ли дѣвочка?

— Но, милый Фрэнкъ, вѣдь мистрисъ Боффинъ ужъ сказала, что желаетъ мальчика.

— Опять-таки правда… Томъ Боккеръ — славный мальчикъ.

— Да, Фрэнкъ, — сказала мистрисъ Мильвей, немного подумавъ, — но сомнѣваюсь, захочетъ ли мистрисъ Боффинъ взять къ себѣ сироту, которому исполнилось девятнадцать лѣтъ и который ѣздитъ въ телѣгѣ одинъ и поливаетъ улицы.

Мистеръ Мильвей повернулся къ мистрисъ Боффинъ съ вопросительнымъ взглядомъ, но эта улыбающаяся особа отрицательно покачала въ отвѣтъ черной бархатной шляпкой и всѣми перьями на ней, и потому мистеръ Мильвей, снова упавъ духомъ, проговорилъ, какъ прежде:

— Это правда.

— Если бъ я знала, сэръ, — сказала мистрисъ Боффинъ, озабоченная причиненными ею хлопотами, — если бъ я знала, что задамъ вамъ и вашей женѣ такую работу, я бы, кажется, не пріѣхала.

— Пожалуйста, не извиняйтесь! — перебила ее мистрисъ Мильвей.

— Да, да, пожалуйста, не извиняйтесь, — повторилъ и мистеръ Мильвей, — мы такъ много обязаны вамъ за оказанную намъ честь.

Мистрисъ Мильвей поспѣшила подтвердить его слова. Положительно можно было подумать, что эта добрая и добросовѣстная чета содержитъ прибыльный магазинъ готовыхъ сиротъ и теперь радуется прибывшимъ покупщикамъ.

— Но порученіе ваше сопряжено съ отвѣтственностью, — прибавилъ мистеръ Мильвей, — и исполнить его нелегко. А между тѣмъ мы естественно не хотѣли бы упустить случай, который вы такъ благосклонно намъ даете, и если бъ только вы могли подождать денекъ-другой… Знаешь что, Маргарита: мы могли бы хорошенько поискать въ рабочемъ домѣ и въ школѣ для малолѣтнихъ нашего прихода.

— Конечно, — подтвердила рѣшительная маленькая жена.

— У насъ есть сироты, — продолжалъ мистеръ Мильвей съ такимъ видомъ, какъ будто могъ добавить: «въ большомъ выборѣ», и такъ озабоченно, какъ будто въ торговлѣ сиротами существовала большая конкурренція, и онъ опасался лишиться заказа, — у насъ есть сироты на глиняныхъ ямахъ, но всѣ они работаютъ тамъ со своими родственниками или знакомыми, и потому, я боюсь, нельзя будетъ уладить дѣло иначе, какъ посредствомъ мѣны. Впрочемъ, если бы даже вы и вымѣняли ребенка на одѣяла, на книги или на топливо, намъ все-таки не удастся помѣшать тому, чтобъ ихъ тотчасъ же не обратили въ крѣпкіе напитки.

Согласно съ этимъ было рѣшено, что мистеръ и мистрисъ Мильвей поищутъ подходящаго сироту, который представлялъ бы какъ можно меньше вышеперечисленныхъ затрудненій, и затѣмъ еще разъ переговорятъ съ мистрисъ Боффинъ. Послѣ этого мистеръ Боффинъ взялъ на себя смѣлость сказать мистеру Мильвею, что если онъ, мистеръ Мильвей, любезно согласится сдѣлать его, Боффина, постояннымъ банкиромъ на сумму «въ двадцать фунтовъ или около того» для безотчетнаго употребленія этихъ денегъ, то крайне обяжетъ его. Этимъ предложеніемъ супруги Мильвей остались очень довольны, какъ будто они никогда не имѣли, собственныхъ нуждъ и знали бѣдность только потому, что видѣли ее у другихъ. Такимъ образомъ свиданіе окончилось къ общему удовольствію.

— Ну, а теперь, душа моя, — заговорилъ мистеръ Боффинъ, когда они усѣлись на свои мѣста за крупомъ головастой лошадки и за спиной головастаго кучера, — теперь, покончивъ съ этимъ пріятнымъ визитомъ, мы попробуемъ Вильферовъ.

Когда экипажъ подкатилъ къ калиткѣ двора, гдѣ проживало это семейство, то оказалось, что «попробовать» Вильферовъ было легче въ теоріи, чѣмъ на дѣлѣ, по причинѣ необычайной трудности попасть къ нимъ въ домъ. Три звонка не произвели никакого видимаго результата, хотя каждый сопровождался суетнею и бѣготнею внутри. Когда головастый молодой человѣкъ въ четвертый разъ съ озлобленіемъ рванулъ колокольчикъ, на сцену появилась миссъ Лавинія, выходившая изъ дому въ шляпкѣ и съ зонтикомъ, какъ бы случайно, съ намѣреніемъ прогуляться. Молодая дѣвица удивилась, увидавъ посѣтителей у калитки, и выразила свое удивленіе соотвѣтственной мимикой.

— Къ вамъ пріѣхали мистеръ и мистрисъ Боффинъ! — пробурчалъ ей головастый молодой человѣкъ сквозь рѣшетку калитки и при этомъ потрясъ ее такъ свирѣпо, точно онъ былъ дикій звѣрь, сидѣвшій въ клѣткѣ звѣринца. — Они уже съ полчаса дожидаются.

— Кто пріѣхалъ, вы сказали? — переспросила миссъ Лавинія.

— Мистеръ и мистрисъ Боффинъ — повторилъ молодой человѣкъ, возвысивъ голосъ до рева.

Миссъ Лавинія взбѣжала вверхъ по ступенькамъ крыльца, сбѣжала обратно съ ключемъ, перебѣжала черезъ маленькій садикъ и отворила калитку.

— Входите, пожалуйста, — сказала она надменно. — Наша служанка ушла со двора.

— Войдя въ маленькую переднюю и поджидая миссъ Лавинію, чтобъ она имъ указала, куда идти дальше, мистеръ и мистрисъ Боффинъ замѣтили на верхней площадкѣ лѣстницы три пары подслушивающихъ ногъ: ноги мистрисъ Вильферъ, ноги миссъ Беллы и ноги мистера Джорджа Сампсона.

— Мистеръ и мистрисъ Боффинъ, если не ошибаюсь? — обратилась къ нимъ Лавинія предостерегающимъ тономъ.

Непріязненное вниманіе со стороны всѣхъ трехъ паръ подслушивающихъ ногь.

— Да.

— Пожалуйте сюда, я сейчасъ скажу мамашѣ!