Любимые забавы папы Карло - Дарья Донцова

Первой родила Полина, мальчик у нее был насквозь больной, с недоразвитыми легкими, он прожил на этом свете чуть меньше часа и умер. Полина горевала ужасно. Мало того, что она потеряла новорожденного сына, так еще и не оправдала возложенные на нее надежды.

– Ничего, – утешал жену Павел, – какие наши годы, еще появятся крепкие наследники.

Но некто, распоряжающийся на небе судьбами людей, имел, очевидно, иные планы в отношении Смайкиных. Через месяц после того, как Полина потеряла первенца, Павел подцепил детскую инфекцию со смешным названием «свинка». Где он заразился, осталось непонятным, скорей всего, столкнулся в общественном транспорте с ребенком-бациллоносителем. Обычно взрослые без всяких последствий общаются с такими малышами, но Паше «повезло».

Смайкина моментально изолировали, и он благополучно выздоровел. Но через некоторое время стало понятно, что, полностью сохранив мужские качества, Павел потерял репродуктивные. Свинка иногда дает подобные осложнения. Некоторые мальчики, переболев ею, навсегда лишаются возможности стать отцами. Вообще-то представители сильного пола не очень-то переживают из-за бесплодия, которое ни в коем случае не следует путать с импотенцией, кое-кто даже считает, что ему повезло, но для Павла случившееся было сильнейшим ударом. Он остался работать в лаборатории, Полина тоже, но никогда ни муж, ни жена не заговаривали о своей беде, даже оставшись вдвоем, старательно обходили эту тему.

У Зины с Игорем дела тоже шли неладно. Полина, естественно, не любопытничала и не расспрашивала, в чем дело, но в конце концов Игорь сам признался Павлу:

– На меня надежды нет, похоже, мы занимаемся не божеским делом, раз нас неудачи преследуют. Ох, не случайно ты свинкой заболел, а я оказался не способен к зачатию. Господь все видит и не одобряет эту затею.

– Не пори чушь, – оборвал его Паша, – на Лену и Веру посмотри.

И правда, Лена родила здоровую во всех отношениях девочку и осела дома. Ее дочь получила необходимую дозу лекарства, и теперь ребенка следовало воспитывать по разработанным методикам. У Коли и Светы Малина тоже появился мальчик, названный модным в то время именем Эдик. Но больше всех принесла на алтарь науки Вера Попова. У той родилось четыре ребенка, три мальчика-погодка и девочка Аня…

Полина Михайловна остановилась, вынула из ящика буфета пачку бумажных носовых платков, шумно высморкалась и с горечью сказала:

– И чем дольше я всех детей наблюдала, тем больше понимала, что Игорь был прав, нехорошим делом мы занимались, неправильным. В конце концов даже Роману, похоже, в голову пришло, что в лаборатории не все ладно.

– Кому?

Полина Михайловна бросила скомканный платок в мусорное ведро.

– Ну в лаборатории работало еще несколько человек, которые не были посвящены в главную тайну. Одним из них был Роман Свапов, он за мышами следил. Очень умный паренек, похоже, он сильно Лене Ивановой нравился. Мне одно время грешным делом показалось, что Лена своему Григорию изменить собралась. Только потом она забеременела, и я глупости из головы выбросила.

– Почему? – быстро спросила я. – Вдруг эта Лена не от противного супруга родила?

Полина Михайловна покачала головой:

– Нет. Вот уж кто был фанатично предан делу, так это Лена. Она мечтала стать основательницей расы суперлюдей, понимала, что Григорий совершенно неподходящий для нее муж, но он идеальный донор спермы. От такого должны были получиться хорошие отпрыски. Даже если ей и пришелся по сердцу Роман Свапов, она бы никогда физически не изменила Григорию. Лена произвела на свет дочь, мгновенно забросила научную карьеру и стала воспитывать девочку.

– И ей разрешили? – удивилась я.

– Конечно, – кивнула Полина Михайловна, – ведь основной задачей женщин лаборатории было рождение и воспитание ребенка по специальным методикам, вот Лена и направила все свои усилия в эту сторону. Я с ней не дружила, впрочем, она сама не желала никакого общения, дистанцировалась от нас полностью. Я потеряла ее из виду еще раньше, чем развалилась лаборатория. А вот с остальными жила в тесном контакте. Тут еще такая деталь: Малина и Зина с Игорем остались в коммуналке. Николай неожиданно начал пить запоями. С чего его потянуло к бутылке, не знал никто. Просто в один прекрасный день Малина набрался и «квасил» потом безостановочно неделю.

Владимир Попов, прямой потомок Демьяна и начальник лаборатории, не выгнал Николая Малину сразу, хотя понял – Эдик пустой номер. Мальчик, рожденный от человека, ставшего алкоголиком, абсолютно не нужен для науки. Если отец или мать употребляют алкоголь, то их ребенок рискует появиться на свет ущербным, в этом Владимир был абсолютно уверен. Даже если малыш и выглядит вполне нормальным, то потом патология обязательно проявится. Женщины, рожающие от пьяниц, сильно рискуют. И Попов поставил на Эдике Малине жирный крест. Конечно, Владимиру было очень неприятно, что количество участников эксперимента сокращается, но ведь в любой работе бывает бракованный материал.

Николай, узнавший о решении Владимира, возмутился и попытался доказать, что его сын вполне здоров. Но Попов был неумолим, вакцину для новорожденного он, правда, дал, но резко сказал Николаю:

– Любовь к выпивке передается по наследству, ты поступил отвратительно, не сообщив нам о своей пагубной страсти.

– Меня проверили перед приемом на работу, – взвился Коля, – и сделали вывод: я здоров.

Владимир сказал.

– Имей в виду, что нас, детей, рожденных от «обработанных» родителей и получивших в детстве «прививку», всего пять человек. Любые отклонения в наших организмах могут объясняться мутацией, поэтому диагноз «здоров» в твоем случае ни о чем не говорит, проверяющие просто не знают, что для нас есть норма. Тебя же, дурака, спросили:

– Пьешь?

Отчего ты ответил «нет»?

– Нет!

– Так ведь и вправду я не употребляю, – заныл Коля, – пьяница – это человек, который нажирается постоянно, а меня к рюмке один, ну два раза в год тянет.

– И это говорит врач! – с укоризной воскликнул Володя. – Слушать противно.

После неприятного разговора Коля ушел в длительный запой, потом он еще год поработал у Попова и начал пить безостановочно. В результате из лаборатории он вылетел и, окончательно спившись, быстро умер. Эдик остался с матерью.

Полина Михайловна особо судьбой «дефектного» материала не интересовалась. И Володя Попов, и Паша Смайкин вычеркнули Эдика Малину из области своих интересов. Единственное, что знала Полина, это то, что Эдуард страдает припадками безудержного гнева и уже в школе начал прикладываться к бутылке. Яблоко от яблони недалеко падает, не зря русский народ придумал сию замечательную пословицу.

Вся надежда ученых теперь была на дочь Лены Ивановой и детей Поповых.

Первым у Веры родился Юра, не успело младенцу исполниться одиннадцать месяцев, как на свет явился Миша, а за ним в самый кратчайший, отпущенный природой для деторождения срок пришел на наш свет Петя. Вера четко выполняла данную ей установку. Одна беда: у нее рождались лишь мальчики, для чистоты эксперимента требовалась еще и девочка. Но Поповы не унывали.

Вера начала заниматься детьми буквально в день родов. Все было подчинено эксперименту. Владимир сам принимал сыновей, новорожденных в детское отделение не относили, они оставались вместе с матерью и сразу были приложены к груди.

Поповы не могли нарадоваться на малышей, крепенькие, словно грибочки-боровики, очень друг на друга похожие, они демонстрировали удивительные способности. Миша, правда, не слишком выделялся, он был как все, а вот Юра в год уже знал буквы, и Петя, самый младший, явно мог стать великим математиком, простые арифметические действия он освоил в том возрасте, когда его сверстники едва начинают робко говорить полноценными фразами.

У Лены же Ивановой дела шли не так хорошо. Ее девочка, названная диковинным именем Кирстанаида, росла очень болезненной. Обследовавшие ее врачи лишь качали головами. У ребенка, родители которого были совершенно здоровыми, нашли целый букет заболеваний, от диатеза до явных неполадок с сосудами. И хоть Лена старательно выполняла все предписания специалистов: закаляла девочку, занималась с ней, но успехов не было. Кирстанаида никаких особых талантов не выказывала и к трем годам была, в отличие от сыновей Поповых, как все дети. Ангел, целующий в темечко талантливых людей, при ее рождении явно отвлекся на кого-то другого и дочку Ивановой попросту не заметил.

Полина старалась не завидовать Вере, она часто забегала к Поповым и любовалась на деток-крепышей.

– Правда замечательный? – радовалась Вера, показывая почему-то всегда на Юру. – Настоящий богатырь.

– Да, – подхватывала Полина, – все хороши, просто Ильи Муромцы.

Восторг Смайкиной был искренним, но иногда, вернувшись домой, она оглядывала тихую, не наполненную детскими голосами квартиру и невольно задавала себе вопросы. Отчего жизнь столь несправедлива? Почему Верочка родила троих отличных малышей, а единственный сыночек Полины умер? Ну с какой стати именно ее, простую девушку из Владивостока, выбрали для участия в эксперименте? Может, останься она в родных местах, так и жизнь бы протекла счастливее? Вышла бы Полина замуж, обзавелась наследниками и не плакала бы сейчас в пустой квартире?