Дикая фиалка Юга (СИ) - Шах Ольга

- Ну что ты! Работаешь ты просто отлично! Я о другом. Ты, кажется, говорил, что собираешь деньги на собственный дом, потому что хочешь жениться. Верно?

Парень кивнул, с недоумением глядя на меня.

- Вот, Поль, коль ты намерен жениться, я не хочу чтобы кружил голову несбыточными надеждами молоденькой Сюзанн. У девочки первая влюбленность, а тут ты - весь такой из себя симпатичный, сильный, трудолюбивый. Она полюбит тебя всерьез, а ты женишься на другой и будешь счастлив, а она останется с разбитым сердцем. И если Господь будет милостив, она найдет в себе силы жить дальше, а если нет? Ведь не все могут пережить такую душевную трагедию... Подумай об этом, Поль, пока не поздно, пока ещё можно остановиться. Иначе и мне придется принимать какие- то меры.

Поль слушал меня внимательно, не пытаясь перебить или как- то оправдаться. Когда я замолчала, только тогда он сказал:

- Я, наверное, просто не сказал тогда, но я и сам не уверен был, что я могу понравиться ей. Я и собираюсь жениться именно на Сюзанн. И дом мне свой нужен, потому что моя мама не рада невестке - бесприданнице. А мне Сюзанн все равно по сердцу. И ей я вроде тоже приглянулся. Глядишь, за год и вовсе у нас все наладится.

Фу, как неудобно получилось! Парень, оказывается, порядочный, вовсе не намерен дурить голову девочке, а с серьезными намерениями. Даже от недовольной мамаши хочет защитить. А тут я, со своими нотациями! Я с облегчением вздохнула и сказала:

- Вот и хорошо, что поговорили, все прояснили. Если Сюзанн даст свое согласие, то и я только рада буду за вас. А участок земли под дом я вам подарю, как свадебный подарок. Пусть у вас будет что- то своё. И увольнять я вас не намерена. Сюзанн наказана за дело, будет знать, что надо, прежде всего делом заниматься, раз ей доверили. А пока что, я сейчас переоденусь и пойду на конюшню. Ты тоже приходи, вдруг, чем помочь надо будет. Будем седлать Дарки и вновь приучать ходить под седлом. У него и раньше характер был мерзкий, а тут и вовсе разбаловался. Хватит, побездельничал!

И с этими словами я быстро пошла в дом, махнув рукой Клери, чтобы она шла за мной. Надо помочь мне переодеться в новомодный и сногсшибательный для местных прикид. Впрочем, Клери поддерживала меня и в моей фэшн- революции. После того, как я удачно продала драгоценности, "изобрела" свекловичный сахар, сгущёнку и ириски - она практически уверовала в моей непогрешимости в решениях. И если бы ранее знала, к чему может привести удар по голове, то сама бы давно настучал по «кумполу» своей капризной воспитаннице. Так что с этой стороны поддержка мне обеспечена. А молодые девчонки тоже будут на моей стороне наверняка. Остаются мужчины, но они вряд ли что скажут. Ибо стоять между женщиной и тряпками, которые ей нравятся - это, знаете ли, чревато для здоровья.

Покрутившись так и сяк, осталась довольна своим обликом. Клери откуда- то притащила побитый жизнью, но тщательно отчищенный женский цилиндр для верховой езды. К нему брошкой была пришпандорена вуалька. Нахлобучив сию шляпку на голову, я ещё раз глянула на себя в зеркало. Посомневалась - может, стоило на гвозди этот цилиндр приколотить к голове, чтобы не свалился.

Но чего резину тянуть, надо идти на конюшню. Только я подошла к калитке левады, как из ворот конюшни, крепко держа коня под уздцы, вышел Николя. Дарки нервно всхрапывал, перебирал тонкими ногами и косил в нашу сторону темным глазом. Но был уже оседлан. Николя сообщил, что к седлу конь отнёсся не то чтобы радостно, но без энтузиазма. Да и вообще, весь вид Дарки говорил: "Ребята, ведь хорошо же жили, что начинается- то?".

Коня подвели к круглой высокой тумбе, на которую я была закинута мускульной силой Поля. Далее было дело техники. Устроившись в седле, я слегка потянула узду. Конь двинулся, пока не ощутив моего бараньего веса. Но при попытке придавить шпорой, конь понял - это жу- жу неспроста! И решительно высказал свой протест! И взвился свечкой! Сидела бы я в дамском седле - убилась бы на хрен! Даже в морге трансплантологам поживиться было бы нечем.

Но не тут- то было! Во- первых, я сидела в мужском седле, во- вторых, я казачка или где? У нас в станице любой из ребятишек, неважно, пацан ты или девчонка, должен был уметь прокатиться на любом коне, кроме самых диких, но их всегда держали отдельно. На неоседланном. А мальчишек так садили на коня, как только они ходить начинали. И я не исключение. Шашкой лозу не рубала, правда, чего уж врать- то. Но вполне выезженный конь - конечно, мне по силам. Просто надо показать ему, кто тут хозяин, а кто так, просто погулять вышел. Поэтому я терпеливо пережидала все его фортели. Сбросить меня конь не смог, я вцепилась в седло и в коня, как клещ.

Дарки за минут пятнадцать показал мне все, на что его вредность была способна - взвивался в свечку, взбрыкивал задними ногами, шел боком, стараясь прижать меня к забору. Но тут он малость промахнулся - не учел свой рост и то, что заборчик был низенький. Даже пытался вывернуть шею, чтобы укусить меня за сапог. Но я очень ласково, с доброй улыбкой оголодавшей акулы, тихо сказала ему:

- Еще один такой финт, и у нас станет на одного коня меньше, зато будет целая куча конской колбасы!

И добавила ещё немного из могучего и великого, но чего уж там, из непечатного. То ли матюки подействовали, то ли интонация не сулила ничего хорошего, но Дарки прижал уши и успокоился. И мы с ним вполне мирно пошли галопом вдоль ограды левады. В смысле, конь пошел, а я сидела верхом на нем. Чувствую, что моя пятая точка и без приключений на нее, сегодня будет болеть.

Наконец, мы оба с конем выдохлись. Подъехав к тумбе, я практически кулем свалилась с седла. Дарки тяжело поводил боками, настороженно поглядывая на меня. Но хлеб и морковку принял от меня. Николя взял поводья, повел коня чистить и поить. И при всех выкрутасах Дарки я ни разу не использовала хлыст. То есть, конь вполне осознавал, что он делает, и проверял, кто из нас круче. Мою крутизну переплюнуть не смог и легко подчинился. Я же говорю - выезженный конь. И умный, зараза!

Я тоже устало прислонилась к этой тумбе. Даже шаг было сделать страшно, вдруг коленки подогнутся? Я, можно сказать, почти сроднилась с этой тумбой, почти корни пустила, когда Поль, приставив ко лбу ладонь козырьком от солнца, произнес.

- Мадмуазель Вайолетт, к нам едет кто- то! Не местный, вон и коляска господская, и запряжена парой лошадей! Гости, что ли какие?

Я с трудом оторвалась от тумбы, сделала с усилием шаг, другой, и, превозмогая боль, пошагала к нашему флигелю. Буду встречать незваных гостей там. Голодная, грязная, с отбитой задницей, с судорогами в голенях - самое оно для встречи таких гостей!

Глава 20

Доплелась до крыльца и тормознула немного - идти мне переодеваться или нет. В общем- то, можно переодеться - гости не предупредили о своем визите, поэтому они и должны будут немного подождать. Но с другой стороны, если это те, о которых говорила Клери, то, как раз и так пойдет. Пусть видят, что как невеста, я не слишком подхожу благовоспитанным семействам. Да и чувство голода, боли в спине и ногах - тоже добавляли мне "радушия".

Пока я так размышляла, открытая коляска с пассажирами подъехала, наконец, к флигелю. Первым из нее ловко вышел, почти выпрыгнул, парень лет двадцати пяти, на первый взгляд. Довольно высокий шатен, с приятным открытым лицом, серые глаза прямо так лучились невыносимым счастьем видеть меня. Хорошую фигуру ладно облегал светло- серый костюм. Из- под цилиндра виднелись вьющиеся локоны, и, о счастье! вопреки моде, не набриолиненные. Он подал руку женщине, сидящей в коляске. Та, опираясь на руку сына? - элегантно и с достоинством вышла. Невысокая, тоже шатенка и с такими же серыми глазами.

Она с любопытством крутила головой, оглядывая нашу бедность, которая явно выглядывала из всех щелей. Но не морщилась пренебрежительно, как можно было бы предположить. Скорее, на ее лице читалось сожаление и лёгкое сочувствие. Но все в рамках приличия, никаких сильных переживательных эмоций не виделись. Даже мой потасканный вид ее не особо смутил. А вот мой костюм ее впечатлил, она украдкой рассматривала меня.