Мое образование (Книга Cнов) - Уильям Берроуз

Ну, а почему бы и нет. То было тогда, а это сейчас. Раньше сам был вором, а теперь во всю силу обрушиваюсь на взломщиков. К тому, что делает человека честным. В воре есть что-то в сущности неправильное, как и во всей духовной концепции воровства. Ибо на воровстве покоится мир магии. Магию ведь не создаешь -- ее крадешь. Хммммм. Я утверждаю: все, что поистине мое, украсть нельзя. Это, конечно, чушь собачья. Всегда видно, когда какой-нибудь старый умник пытается навалить на тебя говно какой-нибудь мудрости.

-- Сынок, то, что поистине твое, останется твоим навсегда. И я всегда буду с тобой.

Э-э... Славный такой старый вампир. Немного берешь, немного оставляешь, так где же человеку истину искать? Истина -- у него перед носом, под ним, над ним и со всех сторон. Тоненькие ломтики истины, что перекрывают друг друга, рвут друг друга на куски, какая разница. Разница только в твоем восприятии истины. Не так уж и трудно.

Добро и зло? Ну что, любой неиспорченный разум определит по виду мудака. Читающего тебе нотации и очень довольного, что ничего не может для тебя сделать. И человека, помогающего без всякого повода... "Farmacia"... Славные парни и говняшки. И кто там когда-то говорил:

-- Каким бы славным местом для жизни была эта планета, если бы всех говняшек смыть в канализацию.

Все эти говняшки указывают нам, что нам есть и пить, чем мазаться, что нюхать или засовывать себе в зад. Это мое собачье дело.

-- Что вы здесь делаете, мистер Рейган? -- Бдительный агент по борьбе с наркотиками задержал Главу Исполнительной Власти, который совал себе в жопу опиумный суппозиторий.

-- Я победил геморроем, -- признался агент.

Еще полсекунды -- и это засунули бы в поправку по поводу того, что нельзя требовать давать против себя же показания, а также нельзя вызывать свидетелями собственные блевотину или говно.

Куда слугу ведет из этой глубины хозяин, намеревающийся -- или, по крайней мере, верящий, что намерен -- помочь слуге и привести его в Западные Земли. А потом он просто видит, что ничего не получится. Это раздирает душу и, к тому же, очень опасно. Поскольку слуга знает. Взрыв ненависти из отягощенного сердца старого слуги.

Пока я это редактирую, ворошатся старые далекие несчастья, как будто мне здесь и сейчас несчастий недостает.

Первое Мая Первое Мая Первое Мая(88)

Обратно в апрель Нам не нравится май

Но почему... например... Пусть подсознание бунтует. Оно явит всё, как, бывало, говорил Керуак -- ты по-прежнему так думаешь, Джек? Я по-прежнему точу на тебя зуб за тот доверительный фонд, и никакая русская графиня не помешает. Апрель -- самый жестокий месяц, тупые корни вымывает весенними дождями, воспоминания и страсти перемешиваются... понимающий смех покойников. Ах да, про кошку записано произвольным задним числом. Неужели я помещаю кошку вне времени -- так же, как не впускаю ее в дом?

Конечно, те же самые рассуждения о кошках применимы к людям... Бывает, я выбираю кого-нибудь вроде Джона Брэди или Джона Калвервелла и допускаю какое-то сложное психическое взаимоотношение, которое действительно лишь отчасти, поэтому, как и кошка, они смогли что-то увидеть краем глаза, и им становится гораздо хуже, чем раньше, а, не узнав меня, было бы гораздо лучше.

По всей правде, такое можно сказать о довольно многих людях. Писатели действительно склонны приносить несчастье. Нет неприятностей... нет и истории.

Л. Рон Хаббард, основатель Сайентологии, говорит, что секрет жизни, наконец, открыт -- им. Секрет жизни -- в выживании. Самое праведнейшее право, которое только может быть у человека, -- жить бесконечно долго. А я осмеливаюсь предположить, что неправеднейшее лево, которое только может быть у человека, -- это те средства, которыми такое относительное бессмертие достигается. В чем именно выживать? Во вражеских атаках, в чем же еще?

Мы теперь замкнули полный круг, от грубого буквализма девятнадцатого века, через бихейвиоризм, условный рефлекс -- обратно к магической вселенной, где не происходит ничего, если какая-либо сила, какое-либо существо или власть не пожелает, чтобы это произошло. Его ужалила насмерть змея? Кто его убил? Он умер от лихорадки? Кто наслал на него проклятье лихорадки?

5:02 вечера, понедельник, 6 августа, День Хиросимы. Весь день думал о старой глупенькой песенке -- 1948 год или раньше:

Бонгобонгобонго

Я так счастлив в Конго

Купил сегодня книжку в Диллонзе, называется "Пес Метцгера"(89) -выбрал, подбросив монетку, и не купил "Царство Семь"(90). (Возьмите книгу -- любую книгу.) Страница 16: "Иммельман яростно уставился на него, поэтому Китаец Гордон переключился на "Бонго Бонго Бонго, Я не хочу уезжать из Конго"".

Совпадение, скажут противники сверхчувственного восприятия. Ни шиша не значит.

Был понедельник. В городе будущего из "Бегущего по лезвию бритвы". Я -- у себя в комнате на Прайс-роуд, в постели. Там Аллен Гинзберг, гораздо стройнее и чисто выбритый, и какой-то худощавый молодой человек с песочного цвета волосами и резкими чертами лица. Мне не видно его одежды, кажется, он в парчовом пиджаке. Он говорит:

-- Я -- другая половина Уильяма Берроуза.

Так же знаком, как и я сам, но мне не удается его определить. Это не совсем Иэн. Он уходит, а я иду за ним следом в город. Там на площади -какие-то андроиды, и он уходит с одним, я не успеваю его толком расспросить.

Еще там есть врач с седыми усами, в сером костюме и очках в серебряной оправе: он осматривает мою ногу, вытаскивает длинную нить, вроде кетгута, и кто-то говорит:

-- Теперь они могут что-то сделать.

Я не прекращаю искать глазами Мальчика Вторую Половину. Кто именно он такой? Вот именно в чем вопрос. Он именно что никто.

Стройный молодой человек с песочного цвета волосами и довольно резкими чертами лица соотносится с "Вратами Анубиса", где действие происходит в Англии восемнадцатого века. Ключевая фигура -- девушка, притворяющаяся мальчиком, есть там и другие хорошие куски. Врата Анубиса ведут в Страну Мертвых. Мне кажется, здесь ссылка на какие-то египетские кровосмесительные отношения с моей темной сестрой.

У меня судороги в мякоти икр. Маленькие сейсмические толчки, их невозможно контролировать, как будто под кожей что-то беспрестанно движется, живет своей автономной жизнью. Д-р Грэй говорит, что это остаточное явление после вирусной атаки, явление нервной системы, функционирующее самостоятельно, точно какой-то удаленный неконтролируемый сегмент компьютера.

Я рожал ребенка в пансионе Страны Мертвых. Кто-то пытался меня убить. Попадет ли это в газеты? Похоже, что нет, потому что репортеры не пришли брать у меня интервью.

Вся моя прогулочная трость измазана повидлом...

Сон достаточно долгий и сон достаточно сильный

Ты все поймешь понемногу

Сны такое могут...

Но они обрезают наши сны -- сны ведь немного значат, говорят они и поступают так, чтобы оно так и было. Ночь сменяет ночь, а я не могу припомнить ни одного сна. Анатоль Бройяр(91) сказал:

-- Стоит ли НАМ и дальше вдохновлять такие книги, как "Место мертвых дорог"?

Я чувствую, как Чистильщик стирает следы снов... они тают, точно следы, которые заносит песком или снегом. Взмах. Взмах. Пусть в Западные Земли еще свободен. Сделай лишь шаг назад. Обрежь линии реакций. Обсидиановым ножом. Западные Земли... чувство парения, отсутствие страха... между тобой и тем, что ты видишь, ничего нет... пустыри, осыпавшаяся кирпичная стена... сорняки... забор, за ним -- поле... движется смещается плывет по илистой реке, бурая вода просачивается в затор, сорняки и трава... поляна, маленький юный олененок.

~~~

В ресторане, и там -- Стюарт Гордон в черном пальто, со своей кошмарной всепонимающей ухмылкой. Мы сидим за столиком, и он переворачивает на стол стакан водки с лимонадом, и я уже совсем готов ему высказать все, что я о нем думаю, за то, что он достал всех окончательно.

Выхожу из бара и вниз по подземному переходу. Здесь я встречаю нескольких человек -- они дружелюбны несколько двусмысленно. Там -худощавый мужчина небольшого роста с белой бородкой. И еще молодой человек -- лицо у него бледное и гладкое, словно слоновая кость, похож чем-то на Криса Лукаса; у него резкие готические черты лица и в руках тросточка. Присутствует там и третий человек, но о внешности его я ничего сказать не могу. Кто же этот третий?

Я спускаюсь на один лестничный пролет, и за мной идет желтая собака. У нее очень острая морда, сходящаяся в точку, почти как на конце путепрокладчика, универсального оружия. Отвинчиваешь компас, служащий набалдашником трости, и там -- острие машинной заточки, поэтому оружием этим можно пользоваться как пикой или стилетом. Ну, а почему не носить с собой просто тяжелую трость и нож? Любопытная собака -- со своей заостренной головой, кажется -- дружелюбна или, по крайней мере, открыто не враждебна.

-- Мы разве не платим за Иэна, чтобы он остался еще на недельку? Ну так где же он, на хуй?