Любовь от кутюр - Ирина Масарновская

— Думаю, что его выручил Станислав.

— Да что ты! Откуда у него такие деньги?

— Я знаком с мальчиками, которым Станислав шил костюмы. Ты же знаешь, сколько стоит его работа!

— Теперь и я буду говорить с тобой честно. Завтра решится моя дальнейшая судьба. Скорее всего, я уеду из города.

— Куда, если не секрет?

— Не секрет. В Москву. Я не могу, не хочу здесь оставаться. Ничего тебе не буду обещать, но если все пойдет так, как мне говорят, я верну тебе Юрин долг. Но не обещаю, что это будет скоро. Пока не знаю… Ничего не знаю…

— Прости, что я тебе это рассказал. Но я иначе не мог. Я к тебе всегда хорошо относился. Ты мне не безразлична, Юлия…

Он смотрел на нее влюбленными глазами.

— Спасибо, Гена. Я тебе благодарна за все. Раньше я была о тебе другого мнения.

— Еще выпьешь?

— Нет, боюсь не дойду домой.

— А тебя Сашка отвезет.

— Он что, твой личный водитель?

— Нет, он мой хороший друг, с детства. И совсем непьющий, между прочим. Хороший пацан, а главное — честно работает. Он прекрасный юрист.

— Тогда сделай мне коктейль, только не полный…

— Что значит — не полный?

— Без коньяка.

— Э, нет! Не тот букет, понимаешь. Давай с коньяком, и я дам тебе хороший бутерброд с икрой.

— С красной или черной?

— А с какой ты хочешь?

— И с той, и с другой.

— Ладно, подожди, сейчас приготовлю.

Уходя, Юлия порылась в сумочке за кошельком. Но ее жестом остановил Гена, сказав при этом совершенно искренне:

— Сегодня ты была моей гостьей, Юля… И еще… Чтобы у тебя не произошло в жизни, помни: у тебя есть в этом городе друг. Вот тебе моя рука…

И он протянул ей через стойку изящную, но по-мужски крепкую руку. Юлия ответила ему теплым рукопожатием.

Громадские, сойдя с поезда, не стали беспокоить своих коллег звонками, а прямиком отправились к Дому моделей. Поднявшись на второй этаж, они встретили Владимира Петровича. Он обрадовался им, как старым знакомым. И пока появились Юлия и Смирновы, они успели подписать все документы о взаимовыгодном сотрудничестве. О том, что Громадские собираются переманить к себе Юлию, не было сказано ни слова.

В конце концов, это ее личное дело. Познакомив гостей с цехами, все решили пойти к Юлии и отметить приезд гостей. Мужчины отправились в магазин, женщины соображали закуски.

Выпив за гостей, завели разговор об общих проблемах.

Громадские понимали, что они находятся в более выгодном положении, но не переставали хвалить хозяев за умение «крутиться» в наше трудное время. Прямо тут же, за столом, решили поручить Станиславу разработать мужской деловой костюм из тканей современной цветовой гаммы. Деньги за модель вечернего женского платья, которые собирались перечислить Громадские Смирновым из своего рекламного агентства моды «Алина», пойдут на закупку тканей из Италии. Этот вопрос взялся решить Георгий. И тут же он обнародовал причину их незапланированного приезда.

— Буду откровенен. Мы с Алиной здесь не случайно.

Георгий открыл сложный замок своего кожаного кейса и извлек оттуда глянцевый экземпляр модного журнала, на суперобложке которого красовалось фото Юлии. Красивая линия плеч, копна блестящих пшеничных волос, чуть-чуть виноватая улыбка, необычайного оттенка ретушь по подолу платья, а из-под него выглядывает точеный подъем босой Юлиной ножки.

Владимир Петрович крутил журнал и так, и эдак. По глазам видно — хочет к чему-то придраться на правах начальника… Но к чему?

— Скажите, Георгий, каким образом вам удалось напечататься за рубежом? Гениальное фото, только вот нарядное платье, а босиком… Это…

— Это просто класс! Я сам бы до такого не додумался. Мыслим мы все-таки шаблонно. Выручила Юлия. Не растерялась, не убежала, не расплакалась прилюдно… А могла бы…

— Я плакала потом…

— Не надо было. Ну, подумаешь, соскочила туфелька! А насчет того как удалось? Все очень просто. Я не первый год знаю Вилли Шнитке, он не первый год знает меня как фотомастера. А сейчас мы сотрудничаем. Думаю, вам это тоже со временем понадобится.

— Что именно?

— Мои связи со Шнитке.

Георгий понял, что внимание компании завоевано. «Надо решиться говорить о главном».

— Но главное в нашей поездке не это. Мы приехали говорить с Юленькой на предмет переезда в Москву. Тем более, что сейчас ей будет это кстати…

Наступила непродолжительная пауза. Первым опомнился Владимир Петрович.

— Я чего-то не врубаюсь, как говорит мой сын. Переехать в Москву? Насовсем?

— Да, Владимир Петрович! — властно и категорично сказал Громадский. — Насовсем.

— Марианна, а ты об этом знаешь что-либо?

— Знаю и не возражаю. Хоть вам кажется, что я должна быть в отчаянии. Мы с Юлей обсуждали этот вопрос.

— В конце концов, Володя, — вступил в разговор молчавший до сих пор Слава, — это ее личное дело. Если вас интересует мое мнение на этот счет — то я за… За переезд.

Громадский ликовал в душе. «Подумать только, скажи этим провинциалам пару ласковых слов, пообещай что-либо, — готовы все отдать».

Юлия молчала. Она спокойно наблюдала за тем, как эти люди решают ее судьбу. И когда Громадский начал живописать возможности выгоды от ее переезда, она не выдержала и сказала:

— Для начала надо бы спросить у меня — хочу ли я этого. Я пока слышу только одни слова, обещания. А ведь вопрос этот не простой. Жилье, деньги, как вы сами понимаете.

— Похоже, вы все забыли, что последнее слово за Юлией, — вмешалась в разговор Алина. — Может, ей вовсе это и не нужно…

Все ждали, что решит Юлия. А она не очень торопилась броситься в объятия москвичей. И когда пауза сделалась до неприличия долгой, молчание нарушил Георгий. Ему не хотелось выкладывать на поверхность свои далеко идущие планы, связанные с Юлией. Не таков у него характер. Все задуманное им окружающие знают только процентов на пятьдесят, даже Алина не совсем понимала, зачем он так ухватился за эту девчонку. Мало ли их можно найти в Москве? Только дай объявление «состоится отбор», за три дня не управишься. Будут всякие — длинноногие, длинноволосые, стандартные, красивые и не очень…

— Короче, Юлия, я приглашаю вас работать в нашем агентстве и обещаю вам успех. Думаю, Алина меня поддерживает.

Если бы Георгий взглянул сейчас на Алину, он все увидел бы в ее глазах. Но он умышленно даже не повернул головы в ее сторону.

— Да, я совсем не против, — только и вымолвила она.

— С кем из вас я могу говорить конкретно? — спросила, глядя на Громадского, Юлия.

— Думаю, лучше с Георгием, — не раздумывая, ответил Алина. — Он у нас голова с мозгами… А мое дело — моделирование одежды…

— Тогда я хотела бы обсудить с вами, Георгий, кое-какие вопросы тет-а-тет…

Юлия встала из-за стола и артистическим жестом пригласила Громадского проследовать за ней на кухню. Он подчинился ей, хотя не очень охотно.

Взяв лист бумаги, ручку, Юлия уселась на резной деревянный стул и усадила напротив Громадского.

— Выслушайте меня сейчас, только внимательно, — сказала Юлия, прикурив сигарету. — У меня есть определенные сложности…

Юлия замолчала, обдумывая, нужно ли все говорить этому человеку.

— Вы видите мою квартиру.

— Да, конечно, прелестное гнездышко.

— Я не об этом. Не перебивайте меня. Мне нужна квартира в Москве, но не хуже моей. Это раз. Потом… Я не могу уехать отсюда до тех пор, пока не верну долгов Юрия. А это немалая сумма… в долларах.

— Прости, какая?

— Две с половиной тысячи.

— Не смеши меня, милая…

И скользкая улыбка поползла по лицу Громадского.

— Это не смешно.

— Так, дальше слушаю.

— Может, я покажусь вам нахальной, но я хочу знать, каков будет мой заработок.

— Вполне приличный.

— Это не ответ. Вот я написала на бумаге — «вполне приличный» — и не вижу, сколько.

— Юлия, я для тебя сделаю все, чтобы ты была лучше всех, состоятельнее всех… Я дам тебе гораздо больше, чем ты думаешь.

— Я не об этом. Я хочу знать, во что оценивается мой труд. И самое главное — я требую неприкосновенности.

Этого Георгий не ожидал. При всех обсуждать переезд в Москву, уговаривать, быть так близко, совсем рядом и — «неприкосновенность»! Ладно, жизнь все расставит на свои места.

— А почему ты решила, что я на тебя посягаю?

— Я это чувствую. И это самая главная причина моего сопротивления по поводу переезда. Вы будете меня лапать, хватать за коленки, а я молчи — не подавай виду? Георгий, я хочу быть уверена, что только работа будет связывать нас. Я не способна вести двойную жизнь. Не умею.

Громадский решил сделать так, как просит Юлия. «В конце концов пообещаю, а там видно будет. Главное — увезти ее в Москву».

— Юлия, вот тебе моя рука. Не волнуйся, никаких поползновений с моей стороны не будет. Я — человек дела. Я тебе уже присмотрел квартиру, притом в центре. Правда, она чуть меньше твоей по метражу. Но удобная, метро рядом. А через полгода ты будешь ездить на «мерседесе». У нашей фирмы долгосрочные договоры. Понимаешь, что это такое?