Однажды в Марчелике 4 - Лео Сухов

Вот они медленно отошли от берега. Вот добрались до злополучного баркаса, затонувшего в бухте вместе с морским грибом. Вот свернули к тому скальному выступу, который указал Томази.

Несколько человек подошли к скале и принялись месить ил. Вскоре один из них остановился и подозвал остальных. Бойцы достали из повозки лопаты и принялись отрывать ящик. Чёрный металлический ящик, скованный давным-давно, обросший водорослями и морскими обитателями — но всё ещё целый!..

Ящик вытащили, дотянули до повозки и погрузили на неё. Покидав лопаты, отряд без приключений двинулся в обратный путь. Иона снова оглядел противоположный берег бухты и вздохнул. «Повезло, — подумал он. — Ей Богу, повезло!..».

И в этот самый момент пуля ударила его в плечо, опрокинув на землю.

— Дьявол! — заорал он, выхватывая револьвер из положения «лёжа» и пытаясь определить, откуда стреляли.

К сожалению, во время падения Иону несколько раз развернуло вокруг своей оси. И, встав на ноги, он никак не мог вспомнить, в какую сторону лицом стоял — и куда его бросила проклятая пуля, ударив в лопатку.

Мир застыл в неустойчивом равновесии ложного спокойствия. И лишь самые опытные бойцы понимали, что случилось, но большинство из них находились внизу — в бухте. А наверху сидели бойцы прикрытия. Да, не рохли, не маменькины сынки. Каждый из них знал, с какой стороны за ствол хвататься…

Вот только большинству не хватало опыта, чтобы быстро понять, откуда стреляют. Застыл удивлённый повар у костра. Застыла компания за столом, заставленным едой. Застыл на секунду даже Мэйсон Нэш. Вот только уж очень быстро опомнился!.. И со всех ног рванул к фургону. Да так, что только пыль столбом стояла…

Иону что-то опять ударило в грудь, заново отправляя на землю. Под рёбрами разлился могильный холод, не предвещавший ничего хорошего. Рука сама собой потянулась к пузырькам на поясе. Непослушными пальцами он ухватил одну из бутылочек, выбил пробку и вылил содержимое себе в рот…

Попытался вылить.

Третья пуля разнесла пузырёк. И лишь треть от него — и то в лучшем случае! — попала в рот. Причём вместе с осколками стекла. И всё-таки Иона сглотнул. Беспокоиться об исцарапанном желудке и пищеводе было некогда. Ему надо было жить. Жить и воевать. Вот только сил пока не было…

А лагерь стремительно превращался в поле боя. Выстрелы звучали часто и зло, выбивая одного дельтианца за другим. Стреляли, казалось, со всех сторон, и сложно было укрыться от летящих пуль. Пожалуй, лишь Томази, Маринао да ещё пара человек хотя бы догадывались, что стреляет всего четыре ствола.

Поднявшийся ветер подхватывал пыль и швырял её в лица защитникам лагеря. А жестокое солнце слепило, когда те пытались стрелять на восток. Внизу, в бухте, лучшие бойцы Маринао и Томази спешили на помощь, но критически не успевали.

А с востока уже появился огромный чёрный волл с сидящим на нём широкоплечим всадником. Эта парочка вынырнула из клубов пыли, и далёкий крик сразу подсказал всем, кто к ним пожаловал:

— Да-а-ан! Сто-о-ой!

А Старган уже поднял «немезиду» и на скаку спустил курок. Тяжёлая пуля влепилась не в препятствие, за которым укрылся один из бойцов поблизости. И не в живую плоть, выводя из строя ещё одного дельтианца. А в одну из металлических летающих машин Мэйсона Нэша.

В ответ механизм печально грохнул, полыхнул пламенем — и, так и не взлетев, нырнул с обрыва в море. Ещё два выстрела, и ещё одна машина отправилась на землю…

Приводя в ужас Томази, Маринао и даже Мэйсона Нэша, Дан Старган палил по летающим машинам, не давая им взлететь. Его волл пронёсся по лагерю, сметая всё на своём пути и принимая выстрелы в своё огромное чёрное тело. Однако так и не упал, а поскакал дальше.

— Ко мне! Сюда! Всем занять оборону! — кричал Томази, заставляя оставшихся в живых стянуться в кулак и дать отпор.

Вот только Иона отлично видел, что чёрный волл ускакал без седока.

Дан появился совсем рядом. Вынырнул откуда-то из-за палатки: стремительный, хищный и улыбающийся. И вновь в его руке уже заряженная «немезида», а выстрелы сливаются в одну сплошную череду. И пули собирают свою страшную жатву, напитывая красноватый песок кровью. И всё вокруг становится красным — почти как глаза молодого касадора, сияющие «королевским алым».

Маринао чуть повернулся, сплёвывая кровь. И, дотянувшись до пояса, принялся вливать в себя все склянки, которые таскал с собой. А с собой он таскал то, что касадоры называют «королевским набором». Тот неповторимый коктейль из настоек специй, что мог бы сделать любого неуязвимым. Регенерация, скорость, меткость, реакция, сообразительность… И каждый пятый получал свою часть победы. А оставшиеся четверо — перечную лихорадку.

Но раз такое позволил себе Дан Старган, то кто-то должен был встать против него. Как бы давно Маринао ни бросил свою касадорскую жизнь, но это правило было основой основ, на которой стояла его картина мира.

И раз один сверкает «королевским алым», то и другой должен принять этот яд. И пусть Бог рассудит, кто прав, а кто виноват в этой смертельной драке. И только Господь назначит плату за неуязвимость. И только так! И поэтому Иона пил всё, что возил с собой долгие годы, не собираясь спокойно смотреть, как убивают верных ему людей.

А убийства шли вовсю, одно за другим.

Телега с чёрным ящиком Томази застряла в самом начале подъёма из бухты. Кто-то вёл огонь по сопровождавшим её бойцам, не давая им подняться. Тем приходилось прятаться, укрываясь за деревянными бортами, и отстреливаться. Вот только враг оставался невидим — и продолжал стрелять. И пусть пока внизу погиб только один человек, но в том отряде каждый стоил десяти. И это заставляло Иону бессильно скрипеть зубами.

А сверху проклятый Старган, перемещаясь как тень, отстреливал тех, кто сумел пережить начало боя. Он двигался будто хищник в ночи, буквально исчезая в воздухе, растворяясь на солнечном свету, прячась за облаками пыли, поднятыми ветром и людьми… Свистевшие рядом пули лишь бесславно пронзали воздух, не