Башня на краю времён - Эми Спаркс

Глава 28

– Ложка! – закричала девочка, и они с волшебником бросились к товарищу.

Изумилиус поднял его с пола. Тонкие ручки доктора Ложки безжизненно свисали.

Девятка потрясла его. Доктор Ложка тихо застонал, повернул голову набок и снова застыл.

Серебристый свет вращался, брызгая искрами, по краям кругов, которые теперь немного уменьшились.

– Газильон ушёл через этот, – сказала девочка, вглядываясь в зелёный. В отдалении она увидела заполненную толпой арену чемпионата по игре в классики с пылающими очертаниями клеток. – Мы за ним?

– Камень ответил «синий», – сказал Изумилиус. Он подошёл к синему кругу и заглянул в него.

Девятка приблизилась к жёлтому. Дом! Красный, как клубника, с отвалившейся черепицей, он сильно раскачивался из стороны в сторону.

– Дом в жёлтом круге! – сообщила Девятка. – Он пока не взорвался! Ещё есть время…

– Камень ответил «синий», – повторил Изумилиус, – и, как бы неразумно это ни звучало, полагаю, он не обманывает.

– Но… – Мучимая сомнениями, Девятка отошла от жёлтого круга. Она остановилась около Изумилиуса, который держал на руках доктора Ложку, и заглянула в синий круг. Там была только темнота.

– Точно ли Башня отпустит всех узников? – Девочка подумала о гаргулье и о своём обещании, но дольше всего – о паре жёлтых глаз, смотрящих из камня. – Она глубоко вздохнула. – Значит, если мы прыгнем в жёлтый круг, то вернёмся в Дом, а если в синий, в беспросветный мрак, не исключено, что найдём свою смерть.

В этот странный миг, стоя на вершине Башни, Девятка посмотрела на Изумилиуса и вдруг поняла, что он улыбается.

– Да, – ответил волшебник, прижимая доктора Ложку к груди. – Полагаю, это очень точное умозаключение. После вас, мадам?

Девятка улыбнулась в ответ:

– Может, вместе?

Изумилиус кивнул.

– Ради Эрика, – прошептала девочка.

И они вместе прыгнули в синий круг, в темноту.

* * *

Странно было прыгать в кромешный мрак. Девятка подумала, что, наверное, падает, но она ничего не видела и не слышала, а потому не могла подтвердить своё предположение. Ей показалось, что неопределённость длится слишком долго, но, с другой стороны, времени, вероятно, не существовало. Возможно, они действительно находились на краю времён.

Время возникло неожиданно.

Послышался свист воздуха, и, ощутив приступ паники, девочка поняла: да, она падает и остановиться не в её силах. Она уже готова была закричать, но прежде чем успела раскрыть рот…

Девятка повалилась вперёд и вырвалась из странного потустороннего места. Всё снова стало отчётливым и определённым. Девочка обернулась и увидела, что вышла из «не зеркала вовсе» в золотой изогнутой раме и находится в комнате, с которой всё началось. Изумилиус опустился на колени, держа на руках доктора Ложку. Посередине полутёмной комнаты стоял подсвечник с пятью рожками, по-прежнему с одной свечой, горящей радужным пламенем.

– Всё-таки я предпочитаю спускаться по лестнице, – произнёс Изумилиус. Он выглядел так, словно его тошнило. Волшебник вынул что-то из рукава пижамы. – Полагаю, это ваше, мадам. – Он протянул Девятке музыкальную шкатулку.

Девочка посмотрела на неё, потом на чародея. Столько мыслей, столько чувств… и ни единого слова не приходило на ум… Она просто взяла свою драгоценность и сжала её в руке. Потом взглянула на Изумилиуса, понадеявшись, что глаза скажут то, чего не смог сказать голос.

Волшебник поднялся на ноги.

– Так. Почему, во имя клубничного чая, мы вернулись в комнату с зеркалами?

Девятка пожала плечами и подошла к подсвечнику.

– Что мы можем здесь сделать, кроме как побить стёкла? Каким образом это всех освободит?

– Не имею понятия, мадам! – ответил Изумилиус.

– Камень-оракул сказал «синий», – произнесла девочка. Она оглядела в тусклом свете разномастные зеркала: прямоугольное «не зеркало вовсе»… овальное зеркало в чёрной раме… потемневшее круглое… и украшенное золотыми вопросительными знаками в раме, которая была… – Синяя! – воскликнула Девятка, указывая на зеркало.

– Но как мы можем в этом убедиться? – спросил Изумилиус.

– Единственной подсказкой было слово «синий», и она привела нас сюда. Наверное, это как-то связано с зеркалом, – объяснила Девятка. – Мы же знаем, что эти стёкла не то, чем кажутся.

Оба подошли к зеркалу в синей раме и стали рассматривать свои отражения и двойника бездыханного Ложки. Девочка подышала на стекло – оно запотело, как и раньше.

– Может, мы должны разбить его? – предположил Изумилиус.

– Но тогда погаснет последняя свеча, – напомнила Девятка, – а я уверена, что Башня этому не обрадуется.

– Так что же нам тогда делать? Вот ведь задачка! – Изумилиус схватил себя за волосы. – Почему Камень-оракул оставил нам так много вопросов?

– Так много вопросов… – пробормотала Девятка. Она подступила ближе к зеркалу и внимательно рассмотрела все золотые вопросительные знаки, которые испещряли синюю раму. – Но нам нужен всего один ответ. Может, надо искать какой-то особенный вопрос? – Она провела пальцами по вопросительным знакам и обрадовалась. Точно! Один из них чуть выступал из рамы. – Вот! – сказала девочка Изумилиусу. – Этот не такой, как все!

Держа на руках доктора Ложку, Изумилиус наклонился к раме.

– Но мы всё равно не знаем, что делать. Гнусная Башня! – воскликнул он и ударил кулаком по выступающему вопросительному знаку.

Девятка чуть не подпрыгнула, когда тот выскочил из рамы на горизонтальной металлической ножке.

– Ого! – удивился Изумилиус. – Похоже, мы начинаем понимать логику этого места, мадам! – Свободной рукой он схватил выдвинувшийся вопросительный знак и с силой покачал его туда-сюда.

Раздался щелчок, как будто в замочной скважине провернулся ключ, и вопросительный знак вернулся в вертикальное положение.

Сразу за этим последовал угрожающий грохот. Под ногами у Девятки затрясся пол.

– Изумилиус… что вы сделали?

– М-м-м… Даже не знаю, мадам. – Он быстро толкнул вопросительный знак в раму и поднял руку, словно сдавался.

Девятка потихоньку отступила от зеркала к подсвечнику. И тут она услышала другой звук. Девочка давно забыла о нём, но он пронзил её сердце, как сотня мечей. Музыкальная шкатулка у неё в руках снова зашептала, как тогда, когда она стояла у свечей в прошлый раз.

Свечи…

«Поджечь» – так сказала Башня.

Девочка посмотрела на последнюю горящую свечу.

– Мадам, нам надо идти!

– Нет!

С потолка дождём посыпалась штукатурка. Стены затряслись. Вокруг падали маленькие камни, но Девятка не торопилась бежать. Наконец-то она получит ответ на свой вопрос…

Рука у неё задрожала, и, чувствуя странную тошноту, девочка уронила музыкальную шкатулку на пламя свечи, надеясь, что от этого будет толк. Но шкатулка не потушила фитиль – наоборот, огонь разгорелся сильнее, словно пожирал серебряный предмет.

Шёпот звучал громче… громче… Боясь даже дышать, Девятка смотрела в живое трепещущее