Москва – Врата Демонов - Александр Прозоров

Молодой волхв довольно расхохотался, вышел из пещеры, а потом и из шалаша и быстрым шагом помчался к своим — рассказать, удивить, похвастаться! И тут же замедлил шаг, поймав на удивление знакомое, но уже давно не ощущаемое веяние покоя и достоинства, которое носят в себе представители только одного народа…

Атрамир повернулся к дереву, приложил руку к груди:

— Приветствую тебя, мудрейший. Как ты очутился в этом мире?

— Передай всем, что альвы вышли на битву, целитель из народа людей, — тихо ответил чародей. — Мир демонов следует уничтожить любой ценой. Наш народ согласился на боль и согласился на смерть. Пусть умрут иные во имя спасения многих!

— Я передам, мудрейший, — склонил голову волхв.

Ствол дерева разделился надвое, и его нижняя часть быстро перешла к углу шалаша, прижалась, замерла, тут же посинела и вроде бы рассеялась, прокатываясь волной по всей длине стены. Атрамир моргнул — и окончательно потерял альва из вида. Возможно, тот уже приближался к травяному ущелью, дабы истреблять могучих демонов. А может быть, стоял где-то рядом, невидимый и неощутимый.

Прятаться альвы умели — в этом была их главная сила и главная слабость. Они слишком привыкли таиться от опасностей, чтобы научиться встречать ее глаза в глаза.

Смогут ли они вступить в сражение теперь?

Атрамир вздохнул — и снова перешел на бег, стремясь поскорее добраться до своих. Однако, как назло, тренированный на восприятие чувств всего живого, он опять ощутил неладное. Хищный азарт, торжествующую самовлюбленность, презрение… Полный букет мелкого хищника, нашедшего для себя слабую, достойную крохотных когтей добычу. Вот только сознание было слишком крупным для крысы или вороны.

Замедлив шаг, он свернул в просвет между скалами и сразу заметил там двух человек — один нависал над другим и что-то бормотал, помахивая перед глазами другого короткой блестящей палочкой.

Хотя нет — какие люди? Человек тут был только один. А второе существо — хорошо замаскированный хищник, на людей охотящийся. Чувства, желания, повадки говорили об одном — опасный зверь пробрался в здешние горы, чтобы нападать на выкормленных в пещерах слабых и безоружных рабов.

Волхв вытянул руку, касаясь его затылка. Существо крутанулось, вскинуло перед собой маленький ножик, и от него раскатилась такая волна злобы и угроз, что сомнений не осталось: зверь!

Атрамир отпрянул от направленного в лицо острия, правой рукой сдергивая с перевязи меч, резко присел на колено и рубанул хищника по ногам, перебивая голени. А когда тот рухнул — для надежности с замаху ударил поперек груди, прорубая грудину. И поспешил дальше, к своим.

Выбравшийся из щели между домами мальчишка, в футболке и джинсах, утерев локтем губы, с настороженностью глянул в спину уходящего дикаря. Потом повернулся к грабителю.

— По-мо-ги… — с трудом прохрипел тот, всего секунду назад такой храбрый и грозный.

Мальчишка примерился, пару раз с замаха врезал ему ногой по физиономии. Присел, забрал свой телефон, деньги, ударил ногой еще раз, уже без азарта, — и побежал к магазину.

Еще спустя минуту возле подрагивающего тела опустился дракон, сложил крылья. Прислушался к существу на траве: человек? Нет? Похоже, в остывающем сознании осталось еще достаточно эмоций, чтобы огнедышащий воин с облегчением понял: нет, не человек! Схватил поперек туловища, подбросил, поймал в глотку головой вперед, заглотил, взмыл в высоту, покружил и аккуратно притулился на одну из одиночных высоких скал — приглядывая за миром внизу, охраняя его от демонов и ожидая новых славных сражений.

Двинувшись вслед за танком к скверу, «Тигр» пару раз дернулся и затих.

— Лейтенант, мы спеклись! — крикнул сидящему за пулеметом Антону Чикинину сержант. — Закипели. Кстати, если верить датчику, то последние полчаса мы еще и без давления масла ездили.

— Может, просто провода перегорели? — с надеждой спросил омоновец, но из-под капота повалили облака белого пара, наглядно доказывая, что тосола в системе охлаждения теперь уже точно не осталось.

Старший лейтенант вздохнул, спустился вниз, снял микрофон рации:

— Счетовод, я — Девятый. Покидаю машину по причине поломки. Как поняли?

— Счетовод — Девятому, где находитесь?

— Я — Девятый, угол Семеновского вала и Большой Семеновской.

— Понял, ждите указаний.

— Я — Девятый, выполняю. — Лейтенант вернул микрофон в гнездо и пожал плечами: — Техничку, что ли, выслать собрались? Так нас, похоже, переплавить проще, чем перекрасить. Тем паче что зверьки половину работы уже выполнили.

Впереди «зверьки» спикировали на танк, деловито поливая его огнем. Тот отстреливался дистанционно управляемым зенитным пулеметом ровно пять секунд, после чего ожидаемо полыхнул боекомплект в патронном ящике. «Т-90» прополз еще полсотни метров и встал: черный, дымящийся, с красиво разбегающимися искорками, с тлеющим бревном для самовытаскивания на корме. Интересно, зачем танкисты взяли бревно? Боялись засесть в грязи на здешних улицах? Вроде бы не так уж безнадежно в столице с дорожным ремонтом дело обстоит…

Драконы, остановив тяжелую бронированную машину, успокоились, разлетелись по крышам — однако за танкистов Чикинин ничуть не беспокоился. У них там корпус в двадцать сантиметров стали, не считая всяких вкладышей и рассеивателей. На танке при желании можно сквозь мартен проехать, и даже не перегреться. Если сильно не задерживаться, разумеется…

— Эй, есть кто живой?! — постучали снаружи.

Старший лейтенант открыл дверцу и увидел бойцов в полном боевом снаряжении: пятнистая форма, бронежилеты, тяжелые пуленепробиваемые шлемы с тонкой полоской из бронестекла впереди.

— Вы чего, машину жарили, что ли? — подняв шлем, не без восхищения спросил боец с погонами капитана. Из-под зеленой балаклавы поблескивали серые глаза в обрамлении пышных черных ресниц.

— Отпуск в преисподней, очень рекомендую, — пожал плечами Антон. — Хотите, покажу дорогу и дам рекомендации?

— Если вы и есть старший лейтенант Чикинин, то да, будет неплохо.

— Он и есть, — признался Антон, выбираясь из машины, отдал честь. — Министерство внутренних дел, отряд «Зубр».

— Капитан Кисур, Кантемировская четвертая мотострелковая рота, прибыл к вам в усиление и имею приказ организовать оборону на участке от Семеновского вала до Медового переулка, — козырнул капитан.

— Вооружение?

— Пулеметы «Корд» и «Утес», винтовки двенадцать и семь…

— А-а! — оживился омоновец. — Тогда живем.

Он глянул вдоль строя бойцов, стоящих на улице, и громко приказал:

— Все внимание! Забрала шлемов опустить, перчатки надеть, воротники поднять, открытых участков тела не оставлять! Обоймы к оружию спрятать как можно глубже! За пазуху, под куртку… Или просто накрывайте их собой в случае опасности. Помните, что ваша форма держит огонь тридцать секунд, а порох в патронах вспыхивает при нагреве почти сразу! Будьте готовы в любой миг оказаться в пекле. И шибко его не бойтесь. Я тут второй день, и, как видите, еще живой. Все поняли? — Он еще раз испытующе посмотрел вдоль строя. По рядам прошли щелчки опускаемых бронезабрал. — Отлично, тогда за мной…

На открытое место лейтенант пополнение не выпустил, срезу перевел через улицу, под стенами прошел до торгующего автомобилями павильона, в котором, как ни странно, за стеклами сидели по своим местам испуганные продавцы, за павильоном, минуя заправку, свернул во дворы и через них вывел мотострелков к путям. Или, точнее, к сплошной стене гаражей, закрывающих дорогу к путям.

— Отлично! — осмотрелся капитан. — «Утесы» поставим на крыши пятиэтажек, оттуда дорога хорошо видна во все стороны, а здесь, в мертвой зоне, оборудуем пару точек для флангового огня. Снаружи их будет не видно и не достать, а если начнется наступление и кто-то перемахнет через гаражи, попадет тут в огненный мешок. Улица будет простреливаться на всю длину. Сами разместимся вот в этой кирпичной сталинке.

— Отставить крыши! — покачал головой Чикилин. — Капитан, видите напротив, за путями, динозавров на крышах? Поставите хоть один пулемет на открытом месте, через минуту сожгут, а стрелков слопают. К «точкам», кстати, это тоже относится.

— Да не вопрос! Поставим пулеметы на верхних этажах, обложим мешками…

— Отставить этажи, — вздохнул полицейский. — Это жилые квартиры, частная собственность. Входить в них без судебного ордера никто не имеет права.

— Какой ордер, какая собственность?! — презрительно фыркнул гвардеец. — Война!

— Не война, а полицейская операция, — поправил его Чикинин. — Это ведь вас к нам в усиление дали, а не наоборот? Никаких проникновений в жилища горожан без их согласия, никакой порчи личного имущества. Вы обязаны защищать граждан, даже если они ведут себя, как законченные придурки, и вести боевые действия, не причиняя ущерба чужой собственности.