Ярче, чем солнце - Лора Бекитт

— То есть ты полагаешь, лучше б его убили?

— Да, я думаю именно так!

— Значит, ты его не любила, — заметила Эбби, и ее дочь вскричала:

— Да, я его ненавижу! Так же, как и тебя! Мне надоело твое нытье! Ты вечно взваливала на меня свои вымышленные и вымученные страдания, желала, чтобы я была для тебя сиделкой! А теперь я должна стать нянькой и для него? Ты всегда мечтала выдать меня за денежный мешок, но я… я больше не намерена идти у тебя на поводу!

Пока Эбби ловила ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, Колин воскликнул:

— Как ты разговариваешь с матерью! Никто тебя не принуждал. Ты сама решила за него выйти.

— Будучи зависимой от вашего мнения, — отрезала Миранда. — Ты говоришь, что я бросила Дилана в трудную минуту? А кто из вас подумал обо мне?!

— Мы всегда думали о тебе, — заметил Колин, но это прозвучало неубедительно, и Миранда продолжала бросать обвинения в лицо своим родителям:

— Ты вечно пропадал в больнице! Тебя куда больше беспокоили твои пациенты, чем своя собственная семья! Вы заперли меня в этих душных комнатах, тогда как другие девушки ходили в кино и на танцы! Вы хотели построить свое будущее за мой счет! Вы мечтали меня продать, только этого не случится. Я ненавижу Галифакс, и я уеду отсюда! Я знаю, у нас есть родственники в Торонто. Я им напишу.

Эбби была совершенно убита, она до вечера проплакала в своей комнате, и Колин пытался ее утешить. Что касается Миранды, она ни о чем не жалела. Ни о чем и ни о ком. Этот разговор ознаменовал некий прорыв в будущее. Отныне она была свободна и могла сделать все, что вздумается.

Нелл была в восторге: Кермит приехал в отпуск! Открыв дверь и обнаружив его сидящим в комнате, она едва не закричала от радости.

Поднявшись со стула, он крепко прижал ее к себе. Нелл почудилось, что от его шинели пахнет сырой землей, свежим ветром и соленым морем.

— На войне я чаще всего вспоминал осенние клены и… твои волосы!

— А я тебя, всего тебя.

— Быть может, тебе тоже дадут отпуск, и ты проведешь эти дни со мной?

— Ты надолго?

— На неделю.

— Завтра спрошу на фабрике, смогут ли они меня отпустить.

— Скажи, что к тебе приехал жених. Прямо с фронта и всего на несколько дней.

Нелл посмотрела ему в глаза. Она не ослышалась? Прежде Кермит не называл себя ее женихом.

— Ты, наверное, хочешь есть? Сейчас я что-нибудь приготовлю.

— Да, я голоден, но не в этом смысле! — рассмеялся Кермит и принялся ее раздевать.

Как всегда, он не отличался нежностью, и все же Нелл было хорошо с ним, удивительно хорошо. Страсть нарастала, оглушала и захлестывала, пульсировала в жилах и волной разливалась по всему телу.

Когда Нелл встала, чтобы заняться ужином, Кермит сказал:

— Не одевайся, скоро я вновь тебя захочу. Подумать только, столько времени без женщины! Хотя зачастую на войне об этом просто некогда думать.

— Там очень страшно? — спросила Нелл.

— Бояться тоже некогда. Во время боя решение принимаешь как бы не ты, а что-то внутри тебя. Кажется, это называется инстинктом. У кого он силен, тот выживает; и, конечно, везение тоже играет роль. А вообще канадцы здорово отличились на этой войне! Наши ребята — настоящие герои.

Нелл разогрела суп из чечевицы, нарезала хлеб и колбасу. Кермит ел с большим аппетитом, попутно рассказывая, чем их кормили на фронте. Покончив с ужином, они с Нелл вновь занялись любовью.

Она заметила, что он сполна отдается страсти, совершенно не думая о последствиях. Удивительно, как она до сих пор не забеременела!

Нелл решила заставить себя вновь поговорить с ним об этом. У нее есть Аннели, и она не может заботиться о ребенке, тем более одна.

Выслушав ее опасения, Кермит сказал:

— Если выяснится, что ты ждешь ребенка, я на тебе женюсь. Я без того решил, что нам, надо пожениться; конечно, лучше не в спешке, а после войны. Но если ты забеременеешь, мы не станем медлить.

Нелл счастливо рассмеялась.

— Ты даже не спрашиваешь, хочу ли я за тебя замуж!

Он самодовольно улыбнулся.

— Спросил бы, если б не знал.

Когда наступила ночь, они лежали рядом и смотрели в окно. Лунный свет лился на землю чистым, прозрачным потоком, отчего все вокруг казалось хрустальным. Стоявшие на якоре мощные корабли в этот час выглядели удивительно хрупкими. Все вокруг представлялось далеким, таинственным, будто во сне, непостижимо колдовским и волшебным.

— Знаешь, — сказал Кермит Нелл, — на войне тоже бывает покой; по сравнению со всей этой стрельбой, взрывами, криками он кажется таким необъятным, глубоким. Ты сполна наслаждаешься им, и в эти минуты начинаешь по-настоящему ценить чувство дома, простые человеческие отношения. Именно тогда я понял, что всегда хочу знать, что у меня есть ты, и эта комната, и родной нетронутый город.

— Я так рада, что хотя мы и участвуем в войне, вместе с тем далеки от нее.

— Я тоже счастлив от того, что мне не доведется увидеть Галифакс разрушенным.

— Главное, чтобы ты остался жив!

— Я уже говорил: со мной ничего не случится. Кстати, ты знаешь, что прежний хозяин вашей фабрики умер?

— Да, девушки рассказывали об этом.

— И кто теперь управляет фабрикой? Его сын? Он был должен вернуться в Канаду.

— Не знаю, — равнодушно ответила Нелл, — мы работаем как прежде, а кто стоит наверху, нам неведомо.

Утром Кермит долго не отпускал ее от себя, так что она едва не опоздала на работу.

Она бежала по набережной, вспоминая ночь, время, когда им с Кермитом казалось, будто они единственные существа в мироздании, когда сладкое волнение любви вытесняло все остальное.

Нелл была счастлива от того, что все встало на свои места. Они с Кермитом вступят в брак, и если им удастся снять квартиру побольше, возможно, возьмут к себе Аннели. А потом у них появятся и свои дети.

Очутившись на фабрике, она похвасталась Сиене:

— Ко мне приехал жених!

Девушка кисло улыбнулась.

— Теперь понятно, почему ты вся светишься.

— Я хочу взять отпуск на несколько дней, чтобы провести время с ним. Ты не знаешь, как это сделать?

— Спроси в конторе. Кстати, слышала сплетню? Сын покойного владельца фабрики собирался жениться на этой штучке, Миранде Фишер. А когда он серьезно пострадал на войне, она его бросила!

Услышав имя Миранды, Нелл вздрогнула. Значит, эта красивая девушка — старая любовь ее жениха — вновь свободна! Нелл многое отдала бы за то, чтобы Кермит никогда об этом не узнал.

Глава десятая

Прошло два года, наступила зима 1917-го. Война все еще продолжалась, и Кермит по-прежнему был на фронте, но при этом регулярно приезжал в отпуск. Он не заработал ни единой царапины, зато получил офицерские погоны, чем явно гордился.