Приз победителю - Ли Уикс

— Пожалуйста, не волнуйтесь, но если вы не против, мы съездим сейчас к вам на квартиру и заберем ее вещи. В свете нынешних событий их необходимо доставить в участок. Разумеется, после этого я привезу вас обратно.

Джорджина не возражала. Детектив объяснил на кантонском диалекте Розе, что ему нужно от девушки, и та согласилась ненадолго отпустить ее. Она отправилась переодеваться.

Через пять минут она вернулась в длинной юбке и топе без рукавов. Ее прекрасные волнистые волосы локонами ниспадали на плечи.

Мэнн и новенькая покинули клуб, спустились на лифте на первый этаж и, выйдя из торгового комплекса, окунулись в раскаленный вечер. Таков Гонконг: жара на улицах и прохладный воздух внутри зданий. Мэнн отметил про себя, что Джорджина оставила в клубе туфли на высоких каблуках, надела босоножки и теперь шла рядом с ним широким, размашистым шагом. Такая походка нехарактерна для местных женщин, и детектив подумал, что она тоже скоро перестанет ходить так. Хотя бы потому, что тротуары здесь переполнены пешеходами и делать широкие шаги как-то не получается. Неожиданно Мэнну стало жалко, что Джорджине тоже придется семенить и петлять, как всем прочим.

Когда они проходили мимо стоявших у клуба такси, Джорджина бросила взгляд на одну из машин и приветственно вскинула в воздух руку.

— Знакомы с кем-то из водителей? — осведомился Мэнн, оглядывая ряд таксомоторов.

Девушка указала на третий автомобиль от начала.

— Да, с Максом. Он каждый вечер привозит меня в клуб. И хорошо знает Люси.

— Подождите меня здесь минутку. Надо перемолвиться с ним парой слов. — Мэнн повернулся и зашагал к машине Макса. Но прежде чем он успел подойти, водитель отъехал.

Покачав головой, инспектор вернулся к Джорджине.

— Ничего страшного. Так или иначе, я скоро с ним встречусь, — усмехнулся он, фиксируя в памяти номер на машине старика.

Глава 38

В полном молчании они ехали по узким улочкам Ванчая. Пару раз Мэнн бросал взгляд на Джорджину, и она отвечала ему улыбкой, но полицейский знал, что девушка чувствует себя не в своей тарелке и очень волнуется. Ничего удивительного: кому приятно сознавать, что человек, ранее спавший в твоей постели, спит сейчас вечным сном в холодильном шкафу в морге?..

— Остановите, пожалуйста, здесь. — Джорджина указала на парковку перед небольшим супермаркетом.

Когда Мэнн подкатил к тротуару и открыл дверь, в нос ударил запах испорченных молочных продуктов. В некоторых супермаркетах, потакая вкусам иностранцев, торговали молоком, сыром и йогуртами, импортированными из Новой Зеландии. Однако в непредсказуемом Гонконге, где холодильники часто выходили из строя и отключалось электричество, молочные продукты имели устойчивую тенденцию к прокисанию.

Рядом со входом в супермаркет находилась дверь, которая вела в жилые помещения на верхних этажах. Это было типично для старых многоквартирных домов в Ванчае, Монг-Коке и Цзюлуне. В последние годы объектом неусыпного внимания застройщиков стали именно эти районы с их древними лавчонками, душными перенаселенными домами и бегавшими по улицам крысами. С другой стороны, только эта часть города и несла еще на себе отпечаток традиционной народной жизни, характерной для классического старого Гонконга.

Мэнн вошел в подъезд следом за Джорджиной, и оба сели в лифт, поездка в котором являлась предприятием довольно рискованным, так как лифт по древности часто ломался. Но инспектора перспектива застрять в лифте нисколько не пугала, поскольку он, будучи прирожденным гонконгцем, никогда не испытывал клаустрофобии, ибо привык, что в городе ради экономии места строили в основном маленькие и тесные помещения. Зато иностранцы в таких домах казались сами себе неестественно крупными и чувствовали себя неуютно. Это не говоря уже о том, что на лестничных площадках здесь разило мочой, а жильцы имели обыкновение, не трогаясь с места, перекрикиваться со знакомыми, жившими на других этажах. Что же касается Мэнна, то он, помимо всего прочего, не возражал бы посидеть пару часиков в тесном, как шкаф, лифте наедине с такой привлекательной особой, как Джорджина Джонсон.

Но на этот раз ему не повезло, ибо лифт доставил пассажиров на нужный этаж без малейшей заминки, и они оказались на хорошо освещенной лестничной площадке, куда выходили двери четырех квартир. Справа в конце коридора находилась еще одна дверь, ведшая на балкон с видом на задний двор. Одна из квартиранток развешивала на балконе выстиранное белье. Увидев Джорджину и Мэнна, она прекратила работу и, выпучив глаза, молча на них уставилась.

Джонсон отперла дверь и ввела гостя в апартаменты. Детектив огляделся. В квартире стояла полная тишина, нарушаемая лишь звуком воды, капавшей из крана на кухне. Помещение показалось Мэнну неухоженным и каким-то обшарпанным, хотя обитавшие здесь три женщины предпринимали, несомненно, некоторые усилия, чтобы придать обстановке хотя бы подобие комфорта и уюта. При всем том в апартаментах было пыльно и душно, почти полностью отсутствовало естественное освещение, а витавшие в воздухе ароматы не отличались приятностью, так как пахло здесь по преимуществу сырым бельем и гниющим линолеумом. В гостиной около барной стойки помещались несколько стульев. Еще два стула из ротанга стояли у стены, но, судя по дыркам в сиденьях, для отдохновения отнюдь не предназначались. В гостиную выходили две двери. Джорджина открыла вторую от входа, вошла в комнату и торопливо набросила простыню на разобранную постель. Признаться, ее неаккуратность несколько удивила Мэнна.

Справа от кровати в комнате находился одинокий сосновый гардероб с рядами полок. В комнате доминировали два больших окна в противоположной от двери стене. Даже ночью в комнате было светло от неоновой вывески, полыхавшей на доме через дорогу. Мэнн подумал, что днем в этой комнате наверняка очень жарко. Комната — да и вообще вся квартира — была спроектирована из рук вон плохо. Гостиная, где требовался солнечный свет, стояла темной круглые сутки. Спальня же, нуждавшаяся в прохладе и полумраке, была душной и жаркой и обладала даже избыточной освещенностью.

Черт бы побрал этот проклятый фэн-шуй.

— Прошу извинить за беспорядок. — Джорджина, опустив голову, стала со всей возможной поспешностью прятать разбросанные по комнате предметы женского гардероба.

— Не беспокойтесь на этот счет. Мне лично аккуратистки никогда особенно не нравились. В их присутствии я чувствую себя неадекватным.

Она робко подняла глаза и благодарно улыбнулась. Мэнну на мгновение показалось, что у него от сочувствия защипало в глазах, и это состояние было для него внове.

«Черт! — подумал детектив. — А вот этого мне уж точно не надо. У меня совсем другие задачи».

Тут ему пришло на ум, что он, вполне возможно, испытывает к ней в своем роде отеческие чувства. Но это испугало ничуть не меньше.

Джорджина отвернулась, чтобы поднять и спрятать последний находившийся на виду интимный предмет гардероба, а именно — так называемый бюстгальтер-балконет 34С размера. Мэнн уже успел украдкой рассмотреть пришитую к лямке этикетку. Но вряд ли подобное любопытство можно трактовать как отеческое…

— Приятная комнатка. — Он приложил максимум усилий к тому, чтобы изгнать из голоса саркастические нотки.

— Нормальная. — Джорджина открыла гардероб и вытащила дорожную сумку и небольшой розовый чемодан. — Только ночами довольно шумно. Строители работают. Скажите, в этом городе стройки когда-нибудь останавливаются?

Джорджина положила сумку и чемодан на постель перед инспектором. Определенно она все еще чувствовала себя не в своей тарелке.

— Боюсь, что нет. Гонконг никогда не спит. И дома здесь растут каждую ночь. Вы привыкнете к этому. — Полицейский взял с постели принадлежавшие Роксанне вещи. — О'кей, я получил, что хотел. Теперь отвезем вас назад в клуб.

Стоя посреди комнаты и созерцая девушку в свете мигавшей за окном рекламы, он неожиданно ощутил необоримое желание сжать ее в объятиях. Это несказанно удивило его. Ибо нахлынувшие эмоции никак нельзя было назвать обычными. К Ким он относился хорошо, но точно знал, что ему от нее нужно, и она тоже знала это. Поэтому между ними не существовало лжи или недоговоренностей, и оба не притворялись, что ждут друг от друга чего-то большего, нежели секс и обычная человеческая приязнь. Любовью тут и не пахло. Однако, глядя на Джорджину, детектив ощутил мягкий толчок под ложечкой, свидетельствовавший, что им стали овладевать другие, более глубокие чувства, которым даже не хотелось давать определения. Вполне возможно, это пресловутые душевная близость, внутреннее родство и общность интересов, осложненные связанными с ними моральными обязательствами. Подобное он прежде испытывал только с Хелен, но не мог сказать, что это слишком ему понравилось.