Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах) (СИ) - Дарья Аредова

Рыжая...

Так она жива. Правда, судя по ее состоянию, ненадолго.

А остальные?!

Что ж, надеюсь, она расскажет – если, конечно, выживет и придет в себя. Отделали ее неплохо.

Но надежда все же оставалась.

Аретейни

Мы потерялись. Я это поняла сразу, как только почувствовала в воздухе больше влаги и свежести. Артемис шагал рядом и все напевал что-то себе под нос. В груди было пусто и холодно, и противный холодок слабостью разливался по всему телу. Так плохо мне еще никогда не было.

Надо идти назад, отстраненно убеждала я себя, но ноги упрямо несли неведомо куда – просто вперед. Авось и выйдем... найдемся... Усталость навалилась тяжелым одеялом, и вскоре я, не выдержав, сползла по холодной шершавой стене на пол. Артемис тоже остановился.

— Ты чего? – спросил он. Кажется, он немного пришел в себя. Во всяком случае, перестал бессмысленно смеяться и сплошным потоком нести околесицу.

— Сейчас, – отозвалась я, чувствуя, что не могу подняться. – Передохнем немного и пойдем.

— Ага, – согласился Артемис, усаживаясь рядом. – Мы рыжего ищем? Он не пропадет.

— Знаю. Мы выход ищем. Наших.

— А-а, – протянул он. – Так наши-то там.

Я даже вскочила.

— Что ты сказал?!

Артемис удивленно поднял голову. Взгляд оставался отсутствующим.

— Там наши, говорю. А мы в другую сторону идем.

— Тогда пошли.

— Пошли.

Обрез

Бедняга Дэннер. Это ж надо – такое терпеть. Ну, не хотел я ему рассказывать – так ведь заставил, дьявол рыжий. Нет, он не псих, как все утверждают, он мужик толковый. Только дурит иногда – так этого с кем не бывает, так что, не верьте всем этим россказням бабским.

И зачем он заставил меня вспомнить тот день?.. Ему-то хорошо, узнал, чего хотел – а мне снова ночей не спать. Это ж лучше не помнить, того кошмара уже и нет давно – но сны постоянно достают и дергаешься на каждый шорох.

Дэннер меня не понимает, считает, как и многие в городе, что я его ненавижу, но это бред. Да, я от него шарахаюсь – но не из-за него самого, нет. Просто напоминает мне все это. А так... Жаль, что мы с ним уже не станем друзьями. Очень жаль. Правда, у нас есть нечто большее и гораздо более надежное, чем самая крепкая на свете дружба. То, что нас неразрывно объединяет.

Общий кошмар.

Итак, Дэннер ушел. Девка убежала вслед за ним, а чернявый кинулся за девкой. Честно говоря, я сомневаюсь, что он оклемается – уж больно крепко ему досталось. Но сейчас его убивать нельзя, как бы жестоко это ни звучало. Разумеется, он мучается. Это не жизнь. Но сейчас нам важен каждый боец.

Ладно, надо идти.

Парни галдели, точно растревоженная стая чаек – хрен переорешь их. Пришлось стрельнуть разок. С потолка брызнула каменная крошка. Зато все разом притихли – еще бы, уши-то заложило. У меня самого уши заложило, и я их машинально потер свободной рукой – вначале одно, затем другое.

— А ну, ша, – приказал я, дождавшись тишины. – Сейчас построились и идем за тварью. Все ясно?

— Ясно, – сказал Даклер. Я его запомнил из-за привычки постоянно в ушах ковыряться. Уж очень нервный парнишка, непонятно как он в патруль-то попал с такими никчемными нервами. Ко мне тут же подлетела маленькая синеглазая комета.

— А как же наши, командир?! – гневно обличила Нэйси. – Они же пропадут в тоннелях!

— Смир-рно!! – рявкнул я. Нэйси подпрыгнула. Еще малолетки этой мне в рейде не хватало, туман ей в зад! И тварей ловить, и чертов детский сад пасти! – Ты сомневаешься в способностях своего командира, боец?! – Я-то знал, что на нее подействует. И правда – девка сникла.

— Нет, но...

— Никаких но! Шевелись, давай!

— Слушаюсь, – буркнула Нэйси и послушно поплелась вслед за всеми. Дура малолетняя. Даже будь она парнем – с ее манерой цепляться так за каждую жизнь в ущерб задаче в патруль ей путь заказан. А если инфицируют кого? Она ведь руку на человека не поднимет – а от него потом погибнет весь отряд.

Нэйси потерянно обернулась, но ее подтолкнули в спину.

Кондор

— Товарищ полковник! Товарищ полковник!..

За окном шел дождь. Наверное, моих ребят внизу совсем затопило.

Через двор, спотыкаясь и оскальзываясь на мокрой траве, бежала женщина, она машинально прикрывала голову капюшоном безрукавки – да какой там. Не спасало. Лило как из ведра. Собственно, помимо шорт, футболки в полосочку, ботинок, да этой самой беленькой безрукавки на Лидии больше ничего не было. Дура бестолковая, весна ведь. А бежать ей от бара до участка прилично. Недалеко – а при такой погоде полуголой простудиться достанет.

— Товарищ полковник... – Лидия тяжело перевалилась через подоконник, – там девка из коллектора вернулась... израненная вся...

— Девка?! Какая девка? Не было там девки.

— Была! – Лидия вытерла рукой дождевую воду с лица, окончательно размазав косметику. – Она сама за патрулем увязалась. И еще с ними Нэйси и Лесли, и...

— Кто?! – Я аж за сердце схватился. Вот, чертовки! Да как они туда, вообще, пробрались?! Кто их пустил?! А мне теперь что делать?! Ставить охрану к каждому канализационному люку, оцепление по периметру города, может, еще и собак на все водозаборные решетки?! Или дети будут погибать?!

— Нэйси и Лесли, – повторила Лидия, усаживаясь в кресло. – Я уверена, что они там. Потому что Лесли сказала мне, что Нэйси пропала как раз тогда, когда начался рейд, и отправилась ее искать. Они каким-то непостижимым образом вскрыли решетку у дамбы, и там же застрелили шестерых оборотней. Шестерых!

— Погоди... – Я окончательно потерял надежду уследить за ходом повествования. – Кто вскрыл решетку? Откуда ты знаешь про оборотней?

— Потому что оборотни были убиты из моей винтовки, – терпеливо разъяснила Лидия, – а винтовку я отдала Лесли, которая пошла искать сестру вместе с девушкой, которую нашел Дэннер!

Тут я, не удержавшись, подошел к бару, извлек из него бутылку с коньяком и налил себе для улучшения восприятия. Знаю, знаю, мне нельзя. Пожилой возраст, и все такое... Но если вы мне покажете хотя бы одного человека, которого это волнует – я вам руку пожму.

— А что за девушка?

Лидия искренне удивилась.

— Как, а вы разве не знаете?

«Тут человеку помощь нужна,» – зазвучал в памяти голос Дэннера. Вот оно что. Так он ее нашел. Где нашел? Откуда она? Почему он ее в госпиталь не отвез?

Чем дальше – тем все хуже и хуже. Откуда Дэннер может знать, кто она на самом деле такая, откуда ей взяться, если в городе ее ни разу не видели, и, наконец, как она себя проявит?! Может, это она завела Лесли в канализацию. Или к оборотням. А Лесли отстрелялась. Черт теперь знает, что у них там произошло и что может еще произойти. Может, она Дэннера и Лесли зачаровала. И теперь...

— Это не все, – продолжила Лидия. – Девка, которая тут последнюю неделю крутится – оборотень.

— Оборотень?! И ты оборотня...

— Я же говорю вам, она при смерти! Она сейчас неопасна. Но кто-то перебинтовал ей раны. Видимо, ее уже пытались убить – в ней следы от серебряных пуль. Сама она так перевязать не могла. Кто это был – я не знаю. А Аретейни появилась вслед за ней – вы не находите это странным?

— Еще как нахожу, – буркнул я, на этот раз, отпивая прямо из горла. Час от часу не легче. И как тут теперь следить за безопасностью, я что-то не понимаю! Хоть сейчас уходи в отставку... мозги плавятся... – Ладно, – говорю, – показывай своего оборотня. Может, удастся что-нибудь узнать.

Жаль будет потерять Дэннера. И Обреза.

Да и вообще, всех жалко...

Дэннер

Часа два ничего интересного не происходило.

Мы шли по коридорам, иногда отстреливаясь от тварей, кое-где приходилось перебираться через завалы или же, когда становилось ясно, что проход перекрыт намертво, искать другой путь. Призрак мой заметно приуныл и молчал. У меня стало темнеть в глазах, и фонарик уже почти не спасал. Руки немилосердно болели, порезы, в которые попала грязная вода, сделали обращение с оружием практически недостижимой роскошью.

Наконец, я сообразил, что дальше идти просто-напросто не смогу. Чисто физически. Я и без того уже буквально полз по стенам, нога отказывалась подчиняться. Пришлось признать, что спасатель из меня на данный момент никакой.

— Погоди. – Я перехватил пистолет, тут же его уронил и сполз по стенке на пол. В ушах стоял поистине малиновый звон – я начал терять сознание. – Дальше мне не пройти сейчас. Давай передохнем.

Призрак недоуменно завис. А мне было противно и невыносимо стыдно за эту слабость.

— Тебе больно? – с трогательной детской наивностью уточнила моя спутница.

— Да. И как это ты догадалась? – огрызнулся я, пытаясь распухшими и онемевшими пальцами расшнуровать сапог. Получалось, надо сказать, неважно. Откровенно говоря, не получалось совсем. Зато тугая шнуровка спасла меня от перелома, что уже хорошо. Девочка же выдала еще более дивный ответ: