Нормы конституционного права в системе правового регулирования Российской Федерации - Наталья Таева

С. В. Кабышев также доказывает, что понятие правовой нормы как предоставительно-обязывающего правила поведения не может в современных условиях служить эффективным инструментом познания правовой действительности. Все так называемые «нетипичные» предписания (нормы-принципы, нормы-дефиниции, нормы-декларации и др.) обладают регулятивными свойствами и различаются лишь по способу выражения государственно-властного указания, проявляющегося в их словесной формулировке18.

Другая группа ученых в рамках рассматриваемой позиции придерживается того мнения, что общерегулятвные предписания как и все другие нормы права содержат правило поведения. Представителем этой точки зрения является также В. О. Лучин, полагающий, что, несмотря на особенности внешнего выражения, конституционные нормы определяют основные параметры (цели, границы, способы, условия) поведения социальных субъектов. Все конституционные нормы устанавливают правила поведения. Но – иногда завуалированно (ориентируют, оказывают косвенное воздействие). В том числе – и нормы-принципы, нормы-определения, так как с содержащимися в них установлениями должны соотносить свое поведение любые социальные субъекты19. Поведенческий характер некоторых конституционных норм, по мнению В. О. Лучина, скрыт, но это не значит, что они не устанавливают правила поведения. Иначе это ослабляло бы регулятивный потенциал Конституции РФ20. «Под конституционной нормой, – пишет автор, – следует понимать любую меру поведения общего характера, выраженную в форме конституционного предписания, охватывающего всякий прием или способ оценки общественного поведения: установление принципа или правила, определение цели, задачи или напрвления деятельности, закрепление названия, понятия либо функции и т. д.»21.

С В. О. Лучиным согласен О. Е. Кутафин, который считал, что правило поведения выражается в общерегулятивных нормах в самых общих чертах и может быть выведено лишь после соответствующего анализа. И хотя исследователь утверждал, что нормы данного вида не формулируют деталей правового регулирования и содержащееся в них правило поведения не находит четкого выражения в определенном правовом акте, тем не менее сам факт, что общерегулятивные нормы содержат правило поведения, О. Е. Кутафиным не отрицался22.

Вряд ли на современном этапе можно отрицать регулирующее воздействие общих норм. Как верно отмечает С. В. Кабышев, нельзя при уяснении правовой природы принципов, дефиниций и других подобных предписаний ставить во главу угла языковое оформление права и отрицать нормативность положений, изложенных не в императивной, а в повествовательной форме. В данном случае происходит «смешение языка и метаязыка права, словесного оформления нормы и самой нормы»23. Действительно, несмотря на то, что общерегулятивные конституционно-правовые нормы не устанавливают конкретного правила поведения, они очерчивают его рамки, границы. В этих границах должны действовать субъекты права и, таким образом, законодатель регулирует поведение членов общества. Например, устанавливая принцип светского государства или политического плюрализма, законодатель тем самым регулирует поведение всех государственных органов, должностных лиц, граждан и их объединений, которые в своей деятельности должны соблюдать этот принцип. Так, в философии принцип определяется не только как «первоначало, руководящая идея», но и как «основное правило поведения»24. То же касается и норм-дефиниций. Если законодатель устанавливает, что «гражданство Российской Федерации – устойчивая правовая связь лица с Российской Федерацией, выражающаяся в совокупности их взаимных прав и обязанностей»25, то данная норма регулирует как поведение граждан, так и поведение государственных органов. Руководствуясь данной нормой в своем поведении, гражданин вправе требовать от государства обеспечения ему прав, вытекающих из гражданства. В то же время государство вправе потребовать от гражданина выполнения его гражданских обязанностей. Обратимся еще к некоторым определениям. Так, согласно ст. 6 Федерального закона от 26 сентября 1997 г. № 125–ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях»26 под религиозным объединением в Российской Федерации понимается добровольное объединение граждан Российской Федерации, иных лиц, постоянно и на законных основаниях проживающих на территории Российской Федерации, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры. На основании только этой дефиниции иностранные граждане, постоянно и на законных основаниях проживающие в Российской Федерации, вправе быть участниками религиозных объединений. Приведенные примеры доказывают нам, что принципы, дефиниции, цели, задачи имеют нормативный характер, выполняют регулирующую функцию, не являясь правилами поведения по своей природе. Кроме того, реализация конкретной нормы-правила поведения невозможна без уяснения субъектом тех категорий, явлений и понятий, которые закрепляются нормами-дефинициями, нормами-принципами и другими общерегулятивными нормами. Следовательно, поведение субъекта должно строится в соответствии с теми признаками, которые содержатся например, в дефиниции «гражданство», «политическая партия», «митинг», «пикетирование» и т. п.

Нормативный характер общерегулятивных предписаний признан и в практике Конституционного Суда РФ. Так, в Постановлении от 27 января 1993 г. № 1–П Конституционный Суд РФ сформулировал правовую позицию, согласно которой принципы справедливости, юридического равенства, гарантированности государством прав и свобод человека и гражданина, закрепленные в Конституции РФ обладают высшей степенью нормативной обобщенности, имеют универсальный характер и оказывают регулирующее воздействие на все сферы общественных отношений27.

В целом, общерегулятивные или исходные (отправные) нормы права «занимают высшую ступень в законодательстве, имеют наиболее общий характер (наиболее высокую форму абстрагирования) и играют особую роль в механизме правового регулирования общественных отношений. Эти нормы определяют исходные начала, основы правового регулирования общественных отношений. В этом их основное назначение»28.

Их особенности в конституционном праве заключаются в следующем:

• общерегулятивных норм в конституционном праве значительно больше, чем во всех других отраслях российского права;

• часть общерегулятивных норм содержится в источнике, обладающем высшей юридической силой – в Конституции Российской Федерации;

• общерегулятивные конституционно-правовые нормы имеют значение не только для отрасли конституционного права, но и для российского права в целом;

• порождают правоотношения общего, а не конкретного характера;

• учитываются при применении любой конкретнорегулятивной нормы права;

• как правило, общерегулятивные нормы не образуют юридических институтов, а входят в состав институтов наряду с конкретнорегулятивными нормами.

Ученые по-разному подходят и к вопросу о классификации общерегулятивных норм. Так, Л. П. Шмайлова предлагает выделять три вида таких норм: нормы-принципы, программные нормы и нормы-задачи. В отличие от программных норм, имеющих перспективный характер, нормы-принципы, по мнению Л. П. Шмайловой, фиксируют современный уровень общественных отношений, создают юридическую основу для достижения целей и задач, содержащихся в программных нормах. От норм-задач программные нормы отличаются содержанием, значением и периодом действия. Программные нормы индивидуализируются в задачах различных органов и конкретизируются в задачах нормативных актов. Они своим содержанием предопределяют содержание норм-задач29. В. О. Лучин называет нормы-принципы, нормы-цели и нормы-дефиниции30. О. Е. Кутафин выделяет два вида общерегулятивных норм: нормы, устанавливающие исходные начала правового регулирования и учреждающие принципы или структуру органов государства – это учредительные или отправные нормы; нормы, устанавливающие легальные определения тех или иных правовых понятий – дефинитивные нормы31.

В последующих частях настоящей работы мы подробнее остановимся на характеристике отдельных видов общерегулятивных норм конституционного права России: норм-принципов, норм-дефиниций и коллизионных норм, поскольку именно эти нормы, с нашей точки зрения, призваны обеспечивать единство системе правового регулирования Российской Федерации.

Признание общерегулятивных предписаний нормами права приводит нас к необходимости разрешения еще одной проблемы – проблемы определения понятия конституционно-правовой нормы. В теории права еще в советский период предлагалось решить эту проблему через замену термина «правило поведения» на какой-либо иной, например – веление, предписание, образец и т. п. Так М. И. Байтин и В. К. Бабаев предлагают определять норму права не через понятие «правило поведения», а через более общее понятие – «веление», так как определение юридической нормы должно быть родовым понятием, охватывающим существенные признаки всех видов правовых норм32. О том, что всякая норма права есть веление писал также Я. М. Магазинер33. Термин «нормативно-правовое предписание» был впервые использован А. В. Мицкевичем34.