Этнографические исследования развития культуры - Эдуард Саркисович Маркарян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В унисон с данной тенденцией в культурной антропологии развивалась и идеалистическая философско-историческая мысль этого периода, господствующие установки которой свое наиболее последовательное воплощение нашли в концепциях О. Шпенглера и А. Тойнби. Характерная особенность их концепций состояла в выдвижении ими основных единиц истории человечества безотносительно к тому, выражением каких эпох непосредственно выступали данные единицы. Шпенглер именовал их «культурами», Тойнби — «цивилизациями». В результате в едином ряду эквивалентных объектов оказывались как древние, так и современные цивилизации. Тем самым в философско-исторических концепциях Шпенглера и Тойнби отрицалось всемирно-историческое стадиальное развитие человечества.
При разборе данных концепций было уделено явно недостаточное внимание критическому анализу постулируемого в них принципа эквивалентности культур, цивилизаций. Между тем данный принцип есть результат искаженного восприятия весьма важных, реальных проблем исторического знания.
Для того чтобы показать это, прежде всего, отметим сугубо одностороннюю интерпретацию выделяемых О. Шпенглером и А. Тойнби основных единиц развития истории человечества — культур, цивилизаций. В ходе критического анализа взглядов Шпенглера и Тойнби мы ввели с целью указания на характер выражаемого в этих единицах параметра истории и его четкого понятийного выявления понятие локальной культуры (цивилизации), сам же общий тип построения данных систем был назван нами «концепцией локальных культур, цивилизаций»[2]. В более поздней работе этот тип построения философии истории был назван нами «концепцией эквивалентных культур, цивилизаций» с целью выразить лежащий в его основе релятивистский принцип[3]. Оба эти обозначения привились в советской литературе, причем порой выраженные в первом из них понятия «локальная культура», «локальная цивилизация» приписывались Шпенглеру и Тойнби. Между тем данные авторы называли выделяемые ими единицы истории «культурами», «цивилизациями» без прилагательного «локальный». И в этом вся суть дела, ибо подобное использование терминов вполне можно было бы принять, но при условии отражения ими не только локально-индивидуальных, но и общестадиальных характеристик выделяемых исторических комплексов. Однако характерный для взглядов Шпенглера и Тойнби идеализм закономерно обусловливал отмеченный односторонний характер изучения истории.
При попытках объяснения динамики исторического процесса идеалистически ориентированные исследователи обращаются к духовным сферам этого процесса, которые наиболее индивидуальны и своеобразны в социальной практике различных народов. В результате в центре их внимания чаще всего оказываются локальная форма, стилевые особенности выделяемых объектов изучения, их общая «духовная физиогномика». Именно эти особенности обычно и рассматриваются в качестве единственного основания интеграции культурно-исторических комплексов и критерия соотнесения их между собой. Тем самым признаки, по которым правомерно определять локальные особенности выражения социальной практики различных народов и региональных общностей, оказываются признаками, характеризующими рассматриваемые исторические комплексы в целом. Таков секрет анализируемой концепции эквивалентных культур.
Качественно иные исследовательские потенции характерны для историко-материалистического подхода. Критерии, которыми он обеспечивает исследователей, позволяют осуществлять значительно более объемный и содержательный анализ культурно-исторических систем. Эти критерии, как известно, отражают, прежде всего, сферы материального производства.
Теоретическое обобщение исторически сменяемых способов этого производства и дает возможность для общественно-формационной характеристики истории человечества и тем самым для выражения ее стадиального параметра, который практически полностью выпадает из поля зрения представителей концепции эквивалентных культур[4].
Сказанное вовсе не означает, что историко-материалистический подход игнорирует локальный параметр истории. Он лишь позволяет рассматривать его в значительно более широкой и плодотворной перспективе. Об интересе к локальному параметру со стороны исследователей-марксистов свидетельствуют, в частности, усиленные поиски в советской литературе последних лет, направленные на отражение локальных, неповторимых сторон в развитии человечества и нахождение познавательных средств их сочетания с общественно-формационным параметром. Х.Н. Момджян в этой связи полагает даже, что поиск должен быть нацелен на выявление тех неповторимых черт, которыми одна цивилизация отличается от другой. «Такая теория, — пишет он, — выявляет специфические взаимосвязанные производственные навыки, расово-этнические общности, своеобразные культурные, этнические, эстетические, религиозные, культовые ценности, в совокупности составляющие цивилизацию»[5]. Соответственно этому подходу Х.Н. Момджян считает неоправданным отождествление цивилизации и общественно-экономической формации уже в силу того, что отдельные цивилизации, трансформируясь, переживали несколько общественно-экономических формаций. Верно также, продолжает он, что на протяжении одной формации, например, феодализма, возникали и существовали одновременно различные цивилизации.
Укажем в этой связи и на точку зрения М.П. Мчедлова, который, считая вполне оправданным высказанное Х.Н. Момджяном мнение, вместе с тем одновременно стремится к сопряжению понятий «цивилизация» и «общественно-экономическая формация». И это стремление в данном случае вполне объяснимо, ибо основная задача исследования М.П. Мчедлова состоит в общей характеристике коммунистической цивилизации[6]. В этом совмещении отмеченных двух различных подходов к цивилизации, на наш взгляд, нет никакого противоречия. Они не только не являются взаимоисключающими, но, наоборот, необходимым образом предполагают друг друга[7]. Стадиальная и индивидуально-специфическая характеристики культур, цивилизаций выражают две различные и вместе с тем одинаково необходимые стороны реальных культурно-исторических процессов.
В связи со сказанным основная методологическая задача состоит в том, чтобы суметь увязать два данных параметра культур (цивилизаций) и понятийно четко выразить их в рамках единой концептуальной схемы. Концептуальная схема, дифференцирующая исторические типы культуры на «общие» и «локальные», выражает поиск в указанном направлении. Будучи введена в процессе критического анализа концепции эквивалентных культур[8], данная схема была призвана указать на то обстоятельство, что исследование и реконструкция исторически данных комплексов культуры предполагают учет двух качественно различных познавательных проекций. Одна из них требует абстрагирования исследуемых объектов от присущих им конкретно-исторических, локально-индивидуальных связей со средой. Подобное абстрагирование оказывается необходимым условием общей стадиальной характеристики данных объектов и установления их исторической однотипности (или разнотипности).
Вторая познавательная проекция, наоборот, концентрирует внимание именно на тех конкретно-исторических, локально-индивидуальных связях изучаемых систем со средой, от которых абстрагируются общие исторические типы. Тем самым она направлена на индивидуализацию этих систем, выражая качественно особый способ их обобщения и типологизации. Соответственно этой доминантной установке исследования наиболее характерная особенность типологизации данного рода состоит в том, что производимое им обобщение объектов ведется в конкретно заданных, так или иначе локально очерченных пространственно-временных рамках. Этот особый вид обобщения и призван выразить локальные исторические типы культур.
Указанный принцип дифференциации двух способов обобщения и типологизации хотя и был предложен при изучении явлений культуры, имеет значительно более общий характер. Это будет показано ниже.
О
