Этнографические исследования развития культуры - Эдуард Саркисович Маркарян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но эти утверждения не способны опровергнуть отмеченное свойство учения об общественно-экономических формациях. Дело в том, что основная идея данного учения состоит вовсе не в утверждении определяющей роли экономических институтов, а в указании на конечную определяющую роль экономической деятельности в развитии общества и выявлении общих типов этого развития. Соответственно непосредственными объектами соотнесения в рассматриваемом случае выступают не социальные институты (т. е. элементы культуры), а институционализированные сферы человеческой деятельности, которые являются выражением качественно иного структурного среза общества. В рамках данного структурного среза следует в данном случае выделить экономическую и внеэкономическую сферы деятельности. Историческое соотнесение этих сфер в процессах общественного развития и позволяет сделать вывод о том, что способ экономической активности определяет собой существенные черты основных сфер внеэкономической деятельности, их общий тип. И в этой своей познавательной функции отмеченный принцип исторического материализма приложим ко всем стадиям и эпохам истории человечества.
Этот пример достаточно показателен и свидетельствует о необходимости постоянного учета характера соотносимых элементов общества и выработки четких критериев для определения их однопорядковости или разнопорядковости. Но говоря о потенциально-универсальных объяснительных возможностях принципа общественно-экономической формации и формационных типов культуры, важно иметь в виду общетипологическую природу этого принципа, ни в коей мере не претендующую на непосредственное объяснение индивидуальных особенностей общественных организмов. Построение формационных типов культуры выдвигает задачу нахождения критериев выделения тех подсистем культуры, выработка которых непосредственно детерминируется изменениями в сфере материального производства, а также таких ее областей и параметров, которые в целом независимы от этих изменений или же относительно нейтральны по отношению к ним. Совершенно очевидно, что формационные типы культуры охватывают, прежде всего, те ее области, которые непосредственно выражают производственные отношения[13], характер и потенциальные возможности производительных сил в освоении природной среды, структуру власти и отражающие ее социальные институты, а также фундаментальные ценностные ориентации, закрепляемые в идеологических системах.
Именно в отмеченных зонах формируется ядро формационно обусловленной системы культуры. Это ядро оказывает свое воздействие и на другие области культуры, по далеко не в равной степени. Современная многоликая эпоха позволяет достаточно четко устанавливать общественно-формационно обусловливаемые области культуры, а также ее относительно нейтральные в данном плане сферы. Человечество превращается в единую функциональную систему, рельефнее, чем когда-либо, обозначились водоразделы между формационно обусловленными областями культуры (прежде всего, между социалистическими и капиталистическими типами культур) и теми ее областями, которые относительно нейтральны по отношению к общественно-формационным процессам. К ним, в частности, относится обширная зона общей, межформационной интернациональной культуры, охватывающей определенные сферы материальной технологии, средств коммуникаций, одежды, поселений, жилищ, пищи, искусства, досуга и др.
Элементы интернациональной общечеловеческой культуры существовали всегда, но сегодня массивы их не только стали обширнее, но и приобрели тенденцию к относительной автономизации. В прошлые эпохи эти элементы имели гораздо большую локальную, в частности этническую, маркированность. Подобная маркированность в реальной действительности в той или иной степени всегда была и продолжает быть характерна и для формационно обусловленных областей культуры. Но в наибольшей степени она присуща именно тем подсистемам культуры, которые характеризуются относительной независимостью от формационных сдвигов в развитии общества (например, язык, религия, искусство и эстетические представления, этикетные нормы и др.).
Заканчивая этот раздел, мы вновь хотели бы подчеркнуть общетипологическую природу учения об общественно-экономических формациях и обусловливаемых ими типах культуры. Заложенный в них объяснительный принцип выступает лишь в качестве необходимой методологической предпосылки изучения индивидуальных особенностей культуры. Сами же они требуют иного принципа объяснения и обобщения, систематическая и комплексная разработка которого по сути была выдвинута перед наукой лишь относительно недавно.
Становление локального параметра культурно-исторического процесса.Как это ни парадоксально, но именно современная эпоха с ее мощными унифицирующими тенденциями с особой остротой выдвинула проблему научного исследования локального параметра процессов развития культуры. До недавнего времени интерес к индивидуально неповторимому, локальному своеобразию культур в научном плане был ограничен преимущественно рамками соответствующих дисциплин исторического и географического профиля. Сегодня ситуация в этом отношении резко меняется. Из сугубо академической и периферийной проблемы исследование локального культурного развития приобретает чрезвычайно широкое и важное научно-познавательное и прикладное значение.
Это обусловлено, прежде всего, тем, что учет данного параметра, выражающего индивидуально неповторимое своеобразие истории, зафиксированного в соответствующих культурных традициях, становится в наши дни одним из важнейших условий научно обоснованного управления социальными процессами. Потребность в знаниях, способных достаточно строго и систематично выразить локальный параметр истории человечества, проявляется в наши дни в самых различных сферах практической деятельности, начиная от социально-экономического планирования и кончая выработкой внешнеполитических курсов по отношению к отдельным странам и региональным комплексам.
В течение длительного времени в области исследования локального многообразия культуры господствовали чисто описательные, а также феноменологические методы, основанные на интуитивном восприятии стилевых особенностей индивидуальных форм культуры. Несомненно, сам по себе феноменологический подход вполне правомерен, а при постановке определенных задач просто незаменим. Но в интересующем нас случае требуется как раз подход, способный в системе достаточно строго разработанных понятий выразить локальный, индивидуально неповторимый опыт исторических общностей, зафиксированный в этнических и иных локальных традициях, и, что очень важно, представить единицы этого опыта как сопоставимые объекты.
Очень важно при этом отметить, что в эпоху все более усиливающихся процессов взаимодействия общественных и естественных наук необходима разработка единых общенаучных критериев и точек отсчета, благодаря которым социокультурные явления могли бы изучаться в систематическом соотнесении с процессами биоэволюции. Достижения современной науки создали уже необходимые теоретические предпосылки для продвижения в этом направлении.
В этой связи большое значение имеет рассмотрение развития человеческого общества как качественно особой разновидности адаптивных процессов. Подобный подход к истории человечества пока что больше ставит перед общественными науками вопросов, чем дает ответы на них. Но эта исследовательская стратегия, базирующаяся на вскрытии инвариантных свойств адаптивных процессов и установления на этой основе специфики общества как адаптивной системы, весьма перспективна. Всецело соответствуя современным интеграционным процессам в науке, она позволяет по-новому взглянуть на многие проблемы обществознания, в том числе и на проблему становления локального разнообразия в развитии
