Вражда - Александр Белаш

- Виват, мсье Оффенбах! Виват, сьорэнн Мальвина!

- Потаскуха!

- Еще раз посмеешь ее так назвать, Нардо, - я тебя сброшу! головой о мостовую!

- Слушайте, да это прямо какой-то дьявольский холодище!

И студиозусы бешеным хором хватили: «Не зря зовуся я Ахиллом - хилым, хилым, хилым!»

- Вот бы когда нам пригодился твой медвежий плащ, Гертье!.. Если я обращусь в ледышку, - бормотал Бабель, угнезживаясь на сиденье, - вели растереть меня ромом. Еще час на улице - и я пойму тех воришек, что крадут ротонды! надо же им обогреться наконец!

- Надежней будет влить ром тебе в глотку! - Гертье ощутил, как неожиданно нагрянувший мороз пробирает его ноги в штиблетах и вкрадывается мурашками под панталоны. Может, в самом деле стоит побороть свою неприязнь к нареченной? Ведро угля стоит девять центов, а если холода продержатся, то уголь вздорожает и отопление квартиры влетит в копеечку. До какой же степени падения может довести дворянина нужда! Подделать доверенность - еще не горе; достаточно перезанять денег и погасить вексель, но - жениться потому, что твое жилье промерзло?! А как же честь и достоинство древнего рода?..

- Первым делом закажем пунш с лимонными цукатами, - Бабель спрятал почетный нос алкоголика в складках шарфа и поднятом воротнике пальто. - И шоколаду!

- Вот напасть, господа хорошие! - громко бросил через плечо возница. Он был из тех говорунов, которые молчание терпеть не могут. - Я вез таможенного комиссара от святого Готвина, так он сказал мне, что залив стал замерзать!

Девушка зябла; от проникающего извне мертвящего холода не спасало ни тяжелое сукно ольстерани застегнутый поверхплатья казакин, ни слоистая пелена юбок, ни чулки с башмачками, ни тем более шарфик. Руки деревенелив перчатках. Она сама поражалась, как скованным пальцам удалось так быстро извлечь из сумочки массивный «гассер».

Ее убеждали, что пуля австрийского револьвера на близком расстоянии отбросит и повалит даже грузного циркового борца, одетого в кирасу. Хваленое оружие не прибавляло ей уверенности. Она больше надеялась на телеграф, хотя и это спасительное средство может подвести. Провода могут порваться, батареи - разрядиться, аппараты Юза - поломаться.

Ее терзали два серьезных обстоятельства. Она не знала, откуда нагрянет опасность, и ей никогда не приходилось бывать в Маэне. Здесь у нее не было знакомых. Она взяла билет до Маэна потому, что это большой город, где множество людей. Есть хоть какой-то шанс затеряться… …или встретить своих.

«Не обманывай себя, - одернула она трепещущие мысли. - Не следует на это полагаться».

Вокзал был грязным, суетливым, тесным и громоздким. Ей едва не подурнело от запахов, которые витали в воздухе, несмотря на холод. Многолюдье кишело здесь, дышало сотнями смрадных ртов, кашляло, отхаркивалось и галдело. Дым стелился вдоль дебаркадера, смешиваясь с резким духом керосина и отравно-сладким угаром светильного газа, сочащегося где-то из дырявой трубы. В плотно спертой атмосфере вокзала чувствовался душок картошки, пережаренной на постном масле, мясной чад, привкус нагретого сургуча и винные пары. Она постаралась пройти через зал ожидания затаив дыхание, отыскивая взглядом телеграфную контору.

- Я хочу послать телеграмму, - положила она пальцы на барьер, истертый множеством локтей.

- Пожалуйста, сьорэнн. Возьмите бланк; вот перо и чернильница, - равнодушно показал телеграфист.

Она долго дышала на руки, стараясь вернуть пальцам гибкость. Но главная трудность была впереди - она забыла, как пишутся буквы.

Какое коварство! перо тупо ковыряло бумагу, оставляя кривые безобразные следы вместо аккуратных E-R-L-L. Оставив попытки написать адрес как положено, она почти в ярости перешла на родной шрифт - и что же? строки послушно побежали, складываясь в письмо-крик. Нет, так нельзя. Скомкав бланк, она бросила его в корзину и торопливым шагом вернулась к барьеру.

- Месьер, можете ли вы написать за меня? Я… Позорно вымолвить такое, но приходится. Могло быть гораздо хуже - если б она разучилась говорить.

- …я неграмотна.

- Диктуйте, - не выказав никаких чувств, согласился человек за барьером.

- Эрль, улица Дикелен, дом пятнадцать, Манфреду Вернике в собственные руки, срочно. Скажи Цахариасу, что Рагнхильд жестоко гонима и просит о помощи. R., Маэн, вокзал Гуфарат, до востребования.

- До востребования кому? -впервые поднял скучающие глаза телеграфист.

- Вы там пометили в конце - литера R. R - это я.

- Этого недостаточно, сьорэнн. Вы можете не называть имя, но представьте, что сюда придет за телеграммой какой-нибудь Рудольф, тоже указавший для ответа свой инициал. Произойдет путаница. Укажите хотя бы девиз, - губы телеграфиста тронула улыбка; хотя кареглазая девушка выглядела сердито, это не портило ее миловидности. - Знаете, как делают в разделе предложений о женитьбе и замужестве.

- Какой девиз?! - возмутилась злая красотка. Темные глаза ее полыхнули, лицо расцвело гневом.

- Пароль, условная фраза.

- Ах, так… хорошо. Девиз будет - «Гром и молния».

- Звучит романтично. С вас два талера и восемьдесят семь центов.

- Отчего так дорого?

- За срочность, сьорэнн. Вы сказали - «Срочно»,

- Когда телеграмму доставят?

- Сегодня, после восьми.

- То есть в эту пору вы уже закроетесь?..

- Увы и ах, но таков распорядок конторы.

Она едва не застонала. Значит, ответа придется ждать до завтра! Телеграф откроется в десять утра - а где устроиться на ночь?

Впрочем, есть гостиницы. Портовый город, узел железнодорожных путей, населенный больше, чем столица, - здесь должно быть много мест для ночлега. Другое дело, что ей никогда не приходилось искать крышу над головой.

И надо найти не крышу, а убежище!

- Что за дрянная погода! - пробурчал солидный господин в пальто с бобровым воротником, входя и потирая уши, слегка тронутые белизной обморожения. - Любезный, дайте-ка вашу бумажку!.. Я только что видел - воробей застыл на лету и упал, как деревянный! А ведь еще утром холодок был еле-еле, почти мягонький. У меня в гавани застрял корабль с товарами, - продолжал он, заполняя бланк, - можете себя вообразить? И я - понимаете?! - должен оправдываться за задержку! Пришлось ехать в портовую контору и брать свидетельство, что таких заморозков не было полсотни лет. Они вызовут ледокольный пароход, ха! а сколько он будет сюда пробиваться?

- Птицы падают?.. - потерянно спросила девушка.

- Да-с! шмяк - и готова! Я все выведал, - господин с бобром на шее был горд тем, что всюду проник и выяснил наимельчайшие подробности. - Они собрались подрывать лед. На казенном заводе в Шарлахте солдаты грузят в вагоны порошок Нобеля и бумажный порох. Вот-вот загромыхает…