Темное море - Джеймс Камбиас

Тяжело дыша от усилий, он с трудом натянул громоздкий рюкзак системы подачи кислорода APOS, аккуратно запустил устройство, прежде чем подсоединить шланги к шлему, и несколько раз вдохнул, чтобы убедиться, что все работает. Экспедиция на Ильматар в принципе стала возможной только благодаря оборудованию APOS. Система извлекала кислород из морской воды методом электролиза и обеспечивала приемлемое для человека давление. Крошечные сенсоры и достаточно сложный компьютер подстраивали подачу под нужды исследователя.

Кислород смешивался с циркулирующим по закрытому контуру аргоном: при колоссальном давлении на дне ильматарского океана на одну часть кислорода полагалась тысяча частей аргона. Сама станция и субмарины были укомплектованы такими же, но более крупными установками, что позволяло людям выживать под шестикилометровой толщей воды и льда. Тонны аргона, необходимые для обеспечения жизни экспедиции, добывались здесь же робокораблем, просеивавшим атмосферу планеты-гиганта, спутником которой была Ильматар.

Установки APOS позволяли жить и работать на дне местного океана. В отместку планета требовала целых шесть дней для подъема со дна. Разница в давлении, составлявшем триста атмосфер внизу и половину стандартной величины на поверхности, означала, что вздумавшего подняться быстро не то что сплющит, а просто разорвет.

Этим риски не ограничивались. Все члены экипажа должны были принимать курс лекарств, нейтрализующих негативное влияние высокого давления. Каждый день на станции «Хитоде» укорачивал жизнь Роба на неделю.

Оставив APOS включенной (микропроцессору хватало ума качать ему воздух из помещения), Роб натянул три пары перчаток, пристегнул плавники, надел пояс с утяжелителями, включил наплечный фонарь, присел на корточки спиной к бассейну и аккуратно кувырнулся в воду. Вместо леденящего холода ощутил приятную прохладу и поддул еще воздуха внутрь гидрокостюма, чтобы продержаться на плаву, пока не придет Анри.

Приказав дронам следовать за ним на расстоянии четырех метров, Роб открыл на лицевой панели маленькое окно для их видеосигнала. Проверил собственную наплечную камеру. Все было в норме.

На часах было уже 19:20. Где Анри?

Керлерек неуклюже ввалился в ныряльную десять минут спустя. Громоздкий скафандр делал его похожим на большую черную жабу. Крышка из пеноматериала, которая должна была прикрывать лицевую панель, свисала на грудь, и Роб видел, что француз весь красный и истекает потом. Анри вразвалку доковылял до края бассейна и бултыхнулся спиной вперед, подняв фонтан брызг. Через мгновение он вынырнул на поверхность рядом с Робом.

– Боже, ну и жарища в этой штуковине. Не поверишь, как же в ней жарко! В кои-то веки я воде рад. Все взял?

– Все. Только как ты собираешься снимать в этой штуке? Камера мгновенно разрушит эффект невидимости.

– Я с большой камерой возиться не собираюсь. Снимать будешь ты – издалека. Плюс есть пара микрокамер в шлеме. Одна смотрит вперед, захватывая то, что вижу я, другая направлена на мое лицо. Подключайся!

Они установили лазерное соединение, и Роб вывел на лицевую панель еще два окна. В одном был виден он глазами Анри – бледная кожа и небритые щеки под пузырем шлема, в другом – сам Керлерек крупным планом. Огромное подсвеченное зеленым лицо в каплях пота напоминало Волшебника из страны Оз после трехдневного запоя.

– Давай выберемся наружу и опробуем мой костюм твоим эхолокатором. Ты не сможешь меня обнаружить!

Честно говоря, в этом Роб сомневался. Неизвестные ему русские вполне могли срубить пару миллионов швейцарских франков, всучив Анри и его спонсорам из «Сьянс монд» неудавшийся образец или подделку.

Они оба нырнули, оказавшись под первым блоком всего в паре метров от дна. Пробивавшийся из бассейна свет, вычерчивал в мутной воде бледный конус, а вокруг лежала густая тьма.

Анри двинулся прочь от станции, не выключая лобовой фонарь и проблесковый маячок, пока они не отплыли на несколько сотен метров.

– Отлично, – сказал он наконец, – начинай запись.

Роб направил на него камеру и зафиксировал.

– Ты в кадре.

Обычный голос француза тут же сменился спокойным, задушевным и всезнающим тоном Анри Керлерека, звезды научпопа.

– Итак, я нахожусь посреди непроглядно-темного океана планеты Ильматар и готовлюсь протестировать суперсовременный бесшумный гидрокостюм, который позволит мне приблизиться к местным жителям, оставшись незамеченным. Сейчас я закрою лицевую панель специальным звукоизоляционным покрытием. Мой оператор попытается обнаружить меня с помощью гидролокатора. Поскольку ильматариане обитают в полностью лишенной света среде, они не чувствительны к его видимому спектру, так что я оставлю включенными лобовой фонарь и проблесковый маячок.

Роб открыл окно, передающее изображение с эхолокатора, и начал запись. Сначала в пассивном режиме – на основании внешних шумов и рисунка помех компьютер выстроил не слишком четкий образ окрестностей. Ни следа Анри, хотя Роб мог видеть, как покачивается его лобовой фонарь, когда тот проплывал взад-вперед в десяти метрах от него.

«Неплохо, – нехотя сказал себе Роб. – Эти русские кое-что понимают в глушении эхосигналов». Он решил попробовать активный локатор и дал пару пробных импульсов. Картина окрестностей сделалась четкой, скалы и дно замерцали цветом, складываясь в фантасмагоричный пейзаж, в котором зеленый был мягкой поверхностью, а желтый – твердой. Сам океан оставался полностью черным. Силуэт Анри вырисовывался на фоне него едва заметной темно-зеленой тенью. Даже при компьютерном синтезе активного и пассивного сигналов он оставался практически неразличимым.

– Великолепно! – провозгласил Анри, когда Роб передал ему картинку. – Я же говорил: абсолютно невидим! Разумеется, мы отредактируем эту часть – будет лишь картинка с сонара и мои пояснения за кадром. А теперь пошли. Путь предстоит неблизкий.

Научное общество Горькой Воды просыпается. Слуги Долгощупа снуют по дому, прислушиваясь у входа в гостевые спальни, и сообщают тем, кто уже не спит, что завтрак накрыт в главном зале.

Просыпаться к накрытому столу – роскошь, и Широкохвост наслаждается ей, как хорошей едой. Дома у него все бы умерли с голоду, доверь он приготовление завтрака подмастерьям. Он сразу начинает беспокоиться: как там без него? Эти трое, конечно, не слишком глупы и вполне способны присмотреть за системой труб и посевами – если только все идет как надо. Широкохвост волнуется: а если прорвет трубу или спутаются сети? Он уже представляет возвращение домой к руинам и хаосу.

А вот у Долгощупа очень уютно. Настоящий дворец! Источник Горькой Воды не сравнится по величине с Бесконечным Изобилием или другими крупными поселениями, зато Долгощуп владеет им целиком. Все в радиусе десяти кабельтовых принадлежит ему. С целой армией слуг и наемных работников даже его подмастерьям вряд ли часто приходится самим поднимать клешню.

Широкохвост не хочет пропустить завтрак. Кладовые Долгощупа так же богаты, как и все поместье. Направляясь к главному залу, Широкохвост вновь восторгается обильной растительностью на полу и стенах. У него на трубах и то растет меньше. Интересно, дело только в количестве хозяйственных отходов или Долгощуп настолько богат, что может направить излишек теплой воды прямо в дом? Ни того ни другого Широкохвост, с его зябкими владениями и сомнительными правами на поток, себе позволить не может.

Чем ближе к главному залу, тем сильнее вода пропитана запахами разнообразной пищи. Судя по звуку, с полдюжины членов Общества уже здесь. О кухне Долгощупа многое говорит тот факт, что единственный звук, который услышал Широкохвост, – шум работающих челюстей.

Он втискивается между Гладкошкуркой и тихим типом, имя которого не может вспомнить, пробегает усиками по лежащим перед ним яствам и чувствует еще больший восторг, перемешанный с завистью. Тут лепешки из прессованного кислолиста, цельные яйца тягачей, свежие желеперья и мелкие ползуны, названия которых он не знает. Аккуратно нанизанные на шипы, они все еще извиваются.

Широкохвост помнит подобный пир лишь раз: когда наследует поместье Песчаный Склон и дает поминальный обед в честь старого Плоскотела. Он тянется за третьим желейным пером, когда Долгощуп в дальнем конце зала громко щелкает клешней, привлекая внимание.

– Я хочу предложить Обществу небольшую экскурсию, – говорит он. – В десяти кабельтовых вверх по течению от моих границ есть небольшой источник. Вода в нем слишком холодна и горька, чтобы стоило подводить трубы. Я не позволяю работникам ставить там сети и помню, как встречаю пару-тройку любопытных существ, кормившихся у источника. Предлагаю отправиться туда: возможно, нам удастся найти что-нибудь примечательное.

– Можно испытать там методику Остробрыжа по измерению температуры воды, – предлагает Гладкошкурка.