Меч Заратустры - Антон Антонов

Вот биология – это совсем другое дело. Она еще в период большого голода и первого исхода стала прикладной наукой номер один. Тогда и появилась новая поговорка: «Ботаник – это звучит гордо».

Поначалу ботаников сводили с ума растения, которые произрастали в белой пустыне со скоростью до полутора метров в сутки. Ели и дубы тянулись к небу быстрее бамбука, а первые урожаи пшеницы и картошки вызревали за неделю.

Но те благословенные времена канули в лету.

– Белая земля истощается, – без устали твердили ботаники, но дачники и фермеры не хотели им верить.

Однако поверить все-таки пришлось. Десятый урожай даже на светлой луговой земле поспевал полтора месяца, а на месте выкорчеванных лесов не думали еще даже про десятый сев. Леса высасывали соки белой земли, как вампиры, и ее сил хватало лишь на одноразовые чудеса.

А ведь были еще и мутации. Культурные растения ни с того ни с сего начинали дичать или становились несъедобны, и урожай шел коту под хвост.

И тогда люди возненавидели ботаников.

Тем временем зоологи отмечали свои чудеса. Беременность у крыс и мышей сократилась вдвое, а у некоторых даже вчетверо. Были опасения, что крысы покроют Москву сплошным шевелящимся ковром, но тревога оказалась ложной.

Зато у коров и лошадей беременность тоже сократилась, а столько двоен у них зоологи не видели никогда. Кобылицы вынашивали жеребят по четыре-пять месяцев от силы, а росли они так быстро, что через полгода на некоторых уже можно было ездить верхом.

Но и это еще не все. Главный сюрприз преподнесли дикие животные, которых озверевшие экологи когда-то выпустили из Московского зоопарка. Они не только плодились, как на пожар, но еще и скрещивались между собой против всех научных правил – зебры с лошадьми, львы с тиграми, кролики с зайцами и так далее по списку.

В окрестностях города бродили мустанги неизвестного происхождения, и тех, кого не задрали львы, ловили люди. Лошади были большой ценностью. Тягла катастрофически не хватало, и даже ускоренное размножение пока не могло помочь.

То, что лошади, коровы, свиньи, кролики и птицы размножались быстрее обычного – это была скорее радость. Неприятности начались, когда мутировать стали люди.

Ходили настойчивые слухи о транссексуале, который превратился в женщину без хирургического вмешательства. Самого транссексуала никто не видел, зато нашелся врач, который авторитетно заявил, что есть такая болезнь, известная с глубокой древности, и ею болел еще Наполеон Бонапарт. К концу жизни он тоже фактически превратился в женщину, хотя и не был транссексуалом.

Но другие чудеса были подтверждены документально. Здоровые дети после четырех месяцев беременности. Роды без мук и почти без боли. Дети-альбиносы, нечувствительные к загару, и наоборот, смуглые младенцы, которые стремительно чернели на солнце, несмотря на свое европейское происхождение.

Эта мутация вызвала град семейных скандалов. Мужья устраивали шумные разборки, а жены никак не могли оправдаться, ибо факт налицо – хотя они-то сами точно знали, с кем спали, а с кем нет.

На каждого из тех, кто верил, что это просто безобидная мутация, приходилось трое таких, кто охотно слушал байки про «печать дьявола» и «прикосновение ангела».

– Деревья эти растут прямо из преисподней, – вещал проповедник, изгнанный из Белого Табора, яростно стуча по стволам посохом. – Меж ними бродят исчадия адские. Где твой огонь, Господи? Где твоя кара? Где твое воинство?

Дерево для посоха он вырезал в Москве, в парке, который обошло стороной всесожжение. И ел он только то, что выращено в городе – священном городе, куда нет пути войску Князя Тьмы.

3

В поле за Истрой девки жали рожь, и солнце опускалось над лесом, откуда доносились крики «Ау!» – более мирный пейзаж трудно придумать. Но уже не первый день в этой стороне было тревожно, и с утра все говорили только о том, как бы закончить сегодня жатву, а то завтра может случиться беда. Налетят люди Варяга, пожгут поля – как тогда жить?

А началось с того, что Нижняя Истра отказалась платить Варягу за крышу. Пришли бандиты за данью, а им накостыляли по первое число и вышибли пинком под зад. Любой дурак знает, что у них боеприпасы кончились, стрелять нечем, а без пушек теперь дачников на понт не возьмешь.

Крыша – она что должна делать? Обеспечивать защиту. А люди Варяга что делают? Жрут, пьют и трахаются, понты выше головы, пальцы веером, а случись что серьезное – им и дела нет. Нам, мол, за разбойниками бегать по сроку службы не положено.

Дикие банды совсем обнаглели. Недавно опять дальние хутора пограбили. Там теперь вообще никого не осталось. В лесу жить страшно.

И у реки тоже не сахар. Ночью подошли какие-то злодеи по воде да порезали свиней в береговых домах. А пока одни туши в лодки волокли, другие насиловали по домам баб, а мужика одного совсем до смерти убили.

Крыша и в этом случае не пошевелила даже пальцем. Но долю урожая потребовать не забыла – даже с тех домов, которые пострадали в эту ночь.

– А нас не волнует, – говорили сытые бугаи в армейском камуфляже. Или выражались еще короче – теми словами, которые не принято употреблять в приличном обществе, хоть они и упомянуты в «Словаре живого великорусского языка».

Первой в морду самому наглому бугаю вцепилась обесчещенная вдова убитого мужчины, и со всех сторон к ней набежала подмога. Ночью у соседей прыти было поменьше, а при свете дня все вдруг осмелели и наехали на незваных гостей, как танк на муравейник. Это еще чудо, что бандиты ушли живые и без тяжелых увечий.

Ну а дальше – гуляй, рванина! – разгоряченные дачники разнесли в клочья караванный двор и выпили весь самогон, который там был.

Что было потом, помнили немногие, но результат известен – Нижняя Истра отложилась от Варяга и с больной головой ожидала мести бандитов, силясь собрать урожай раньше, чем начнутся большие разборки.

Девки в поле видели, как по проселку проскакали на горячих конях четыре всадницы, по виду – валькирии из Таборной земли. Их вроде бы никто не звал, но никто и не гнал.

Когда-то это был передовой отряд армии Табора, а теперь уже и не поймешь. Валькирии вели себя подобно самураям – нанимались на службу за плату, а то и просто за еду, но сохраняли за собой право в мирное время в любой день бросить все и уйти.

– Ой, девчонки! – крикнула одна юная жница, проводив валькирий восхищенным взглядом. – Я тоже так хочу! Вот сбегу из дома и уйду в валькирии.

– Там тебя заждались! – хохотнула соседка, а другая удивилась:

– Тоже мне, много радости. Они же все сумасшедшие. Если какую не убьют, так она сама убьется. Я слышала, они между собой дуэли устраивают. Насмерть!