Черные люди - Всеволод Иванов

— Без конкуренции было бы выгоднее, — возразил мистер Эшли, — как было раньше. В Московии голландцы теперь торгуют больше нас. При царе же Иване Страшном[9] мы, англичане, одни торговали с Москвой. И какие привилегии мы потеряли! Непростительно! А кто виноват? Женись тогда Иван Московский на нашей Елизавете — было бы одно государство. Мы ему отказали — глупо! Потерять такие возможности!

Мистер Кау сделал примирительный жест.

— Ну, ну, что упущено, того не вернешь! — ворчал он. — Разве мы можем жаловаться, джентльмены? Вы слышали когда-нибудь про убытки на русских соболях? О, русские соболя лучше, да-с, лучше золота! Что лучше русского соболя? Что, я вас спрашиваю? Ничего! А сколько у русских хлеба! О-у! А какие великолепные льны! Блестящий шелк! Лесу у них столько — хватит и на поташ и на смолу, сколько бы они его ни жгли. А русская икра? А рыба? Московиты, к нашему счастью, сами не понимают, как они богаты! Кха-кха-кха! — кашлял Кау. — Не понимают!

Мистера Эшли трясло, он подпрыгивал на стуле — так хотелось ему говорить.

— Я думаю, джентльмены… — начал он, но тут остановился, хватая свой стакан, побежавший от него по наклонившемуся столу, — Московию следует прибрать к рукам — вот вам еще одна Индия… Третья! Северная! И дело не в одной коже. Московия — это рыба, соль, сало, меха, смола, пенька, корабельные снасти. Имея Московию, мы могли бы вести нашу торговлю через Астрахань с Персией и Арменией… Джентльмены, Восток — это значит шелка, пряности, самоцветы, золотые и серебряные изделия, ткани, ковры, вышивки, ароматы. Если Московия в наших руках — это безопасный наш путь из Азии в Англию Северным морем, мимо грабителей турок, испанцев, португальцев. На этом пути мы минуем Венецию, Анкону, Мессину, нам не будет страшна и Сирия с Алеппо. Предложим это парламенту! Какие будут доходы!.. Московия куда ближе, чем Ост-Индия, чем Вест-Индия! Наши корабли здесь будут оборачиваться в каких-нибудь три месяца!

— Слушайте! — хрипел Кау. — Разумно! Совершенно обоснованно! Однако есть серьезная опасность. Мы хорошо зарабатываем, пока ходим сюда на наших кораблях. Мы сами устанавливаем цены и здесь и дома. Мы возим московитские товары по всему миру, где нам выгоднее. Но если московиты сами выучатся строить большие корабли, тогда что?

Пригнувшись к столу, мистер Кау обвел слушателей выпученными глазами.

— А? Что?!

— Этого допустить нельзя! — подтвердили остальные. — Немыслимо! Море должно быть открыто только для британских кораблей! У кого корабли, у того доходы!

— И не допустим! Ха! — гремел Кау. — Я вам так скажу: московитские суденышки пока хороши, чтобы плавать по лесам да собирать соболей с дикарей. Ну и пусть их плавают! Пусть собирают! Торговать-то будем мы!

— Правильно! — снова подскакивал на стуле мистер Эшли. — Но все-таки было бы надежней завоевать Московию!

— Слушайте! Слушайте!

— Да! Да! У Ивана Страшного служил в его личной гвардии[10] какой-то дошлый немец. Я слышал, он представил доклад своему императору, что государства Европы могли бы сговориться с турками, с крымским ханом и набрать тысячу кораблей! Конечно, могли бы! И разве не могли бы они посадить на каждый сотню английских, немецких, итальянских, французских молодцов? Сто тысяч бравых солдат! Ого! Корабли пришли бы сюда, в Белое море, отсюда по Двине, по рекам дошли бы до Вологды. Заняли бы ее. А оттуда — на Москву! А крымцы и турки ударили бы с юга…

Мистер Уайт моргнул несколько раз и от смущения хрипло сказал:

— Так это то же самое, что говорил и наш купец Джон Меррик! Только он звал идти в Сибирь!

…Сильный вал поднялся, заглянул в окно, ударил в борт, корабль накренился, затрещал. Мистер Кау схватился за стол.

— У московитов нет оружия, они покупают его у нас! — продолжал мистер Эшли. — Замечу, джентльмены: может быть, это очень неблагоразумно с нашей стороны — вооружать московитов!

— Зато выгодно!. — загрохотал Кау.

— Еще бы! — подхватил Эшли. — Вы-то, мистер Кау, как раз и везете оружие. Однако стоит хорошо ударить — и русские разбегутся по лесам… Как их зайцы! Как белки! Они же дикари! Мы займем Москву, оставим русским их царя, договоримся с ним и сами будем брать из Московии все, что нам нужно.

Разговор разгорался, как костер, захватывая всех троих джентльменов; все наперебой излагали свои деловые соображения, и когда капитан Стронг распахнул с палубы дверь в кают-компанию и шагнул через высокий порог, за ним в сизый табачный дым каюты хлынули северный рассвет и морской воздух.

Разговор смолк.

— Привет! — сказал капитан, прихрамывая подходя к столу. — Достопочтенные хозяева, однако, засиделись!

— А, капитан! Садитесь, капитан! Пива капитану! Дик, выпейте пива.

В смешанном свете утра и фонаря было видно: левую щеку капитана пересекал красный рубец — след сабли испанца в схватке у Канарских островов, где капитан Стронг когда-то подстерегал и перехватывал возвращавшиеся с золотом из Мексики испанские корабли. А правая его нога осталась немного сведенной после ранения со времени осады острова Кипра.

— Благодарю вас, хозяева! — говорил капитан Стронг, опускаясь на дубовый стул. — Чертовски холодно. Предпочту водку!

Он взял в свою широкую лапу стакан с можжевеловой водкой, вылил ее за редкие зубы. Переносясь лицом от крепкого пойла, он вытер рот углом шейного платка и сказал:

— Когда я входил, я услышал ваш разговор, хозяева! Вы хотите покорить московитов?

— Хорошим землям — хорошие руки! Правильно! — хрипел мистер Кау. — В чем дело? Только в силе!

Капитан Стронг обвел этих купцов взглядом старого моряка, жизнь которого уже на исходе, который много видел, которому ничего не нужно, кроме корабельной качки, хорошего ветра, стакана вина да ночью подушки под головой.

Этих сытых, жадных, благополучных людей, корабль которых он водил по бесконечным морям, капитан Стронг в душе глубоко презирал. Особенно мистера Кау. Жирная хитрая овца и жадная, как волк! Им нужна только нажива, отсюда и все воинственные разговоры.

— Вы хотите завоевать московитов, хозяева? — повторял капитан. — Это вам никогда не удастся!

— Но почему, капитан? — загремели голоса.

— Вы сами же говорите — московиты не люди. Медведи! Вы хотите воевать с медведями? В их лесах вы не пройдете и мили не заплутавшись! Да знаете ли вы, что такое русские снега, куда проваливаются с головой и конь и всадник? Вы хотите захватить их деревянную Москву, сесть там, править оттуда? Из той Москвы, которая каждый год сгорает в пожарах и строится вновь? Да они сожгут вас там! Или вы хотите, чтобы медведи признали над собой власть английского короля? Ха-ха!

— Но Москва — столица! — заметил осторожно мистер Эшли. — Взять Москву — значит овладеть всем государством.

— А где государство московитов? Где оно, я вас спрашиваю? Московия не государство! Московия — земля! Государство там, где есть границы. У Московии нет границ! Государство там, где люди живут в каменных городах!

Где они спят в мягких постелях! А московиты живут в избах без окон и труб, которые они из бревен складывают где угодно… А спят они на земляном полу, на овчинах…

Голос Стронга был крепок и тревожен, как встречный ветер, когда он задует внезапно в лоб кораблю, остановит его бег, заполощет сразу обвисшие паруса.

— А разве они не покупают наших товаров? Разве они не нуждаются в них? — кричали купцы.

— Кто ваши покупатели в Московии? Царь, да его бояре, да богатые люди! Народ московский не носит парчи, он не знает золотых колец!

— А железо? А олово? А оружие?

— Московиты — сильный народ. У них крепкие руки и ноги! У них умные, хитрые головы. Пока вы будете пробиваться к Москве, они уйдут в леса… в Сибирь. Они уже далеко на востоке. Дальше испанцев! В своих лесах, горах они нароют железа, накуют топоров и копий и, выждав время, когда вы снимете латы и шлемы, чтобы отдохнуть, налетят на вас как комары! Так кончилось в Московии дело с крестоносцами! Со шведами! С татарами! С поляками! Со всякими завоевателями… Московиты свободны!

— Глупость. Темный народ не может быть героем!

— Московиты не уступят вам своей вольной жизни! Они не уступят вам своей свободы. Они никогда не будут рабами!

— Свободу при тиранах царях? Хороша свобода! — визжал Кау.

— Их царь тиран, потому что они сами слишком свободны… Московиты терпят его власть над собой, но каждую минуту они готовы к восстанию. Королева наша Елизавета давно предлагала царю Ивану Страшному убежище в Англии на случай восстания народа против него. И если русские покорны царю, то только до той поры, пока верят, что он хоть грозен, но и справедлив, как бог!

— А где вы видели справедливость московитского царя? — кричали купцы. — Ха-ха!