Следующий в очереди (ЛП) - Доуз Эми

Она качает головой.

— Нет, но мне… не знаю… уютно рядом с тобой. Будто ты напоминаешь мне кого-то, кого я очень хорошо знаю. Ты когда-нибудь встречался с человеком и чувствовал, что знал его в прошлой жизни?

— Не знаю, верю ли я в прошлые жизни, — честно отвечаю я. — Полагаю, с одними людьми ты просто находишь общий язык, а с другими — нет. Ты ладишь со мной, потому что я невероятно очарователен.

Она закатывает глаза и отшвыривает мою руку, в результате чего лед выпадает из салфетки.

— Надеюсь, ты понимаешь, что я не собираюсь влюбляться в рыжебородого рыцаря в сверкающих доспехах.

Смеюсь, услышав такое описание.

— О, понимаю! Если ты не поддалась обаянию Марва, то уж точно не поддашься моему. — Я поднимаю руку и глажу себя по подбородку. — Кстати, этот цвет называется «мандариновый брутал».

Она хихикает, отчего кажется совсем юной, но если бы мне пришлось угадывать ее возраст, я бы дал ей, по меньшей мере, двадцать один год.

— Я бы не назвала твою бороду мандариновой… скорее темно-красной фасолью. Но как бы то ни было, вам, рыжим, повезло, что из-за принца Гарри вы снова в моде, — говорит она с ухмылкой, покусывая нижнюю губу, отчего я начинаю думать, что она со мной флиртует.

— Пффф, — говорю я, закатывая глаза и вытаскивая меню из-за держателя для салфеток. — Рыжие никогда не выходили из моды. Мы подобны прекрасному вину, которое просто должно немного состариться, прежде чем нас можно будет оценить в полной мере.

Я протягиваю ей меню и беру свое, глядя поверх него на нее, в то время как она смотрит в свое меню. Она определенно выглядит спокойнее, чем до этого, так что это хорошо. Но она явно не из тех, кто любит проводить время на свежем воздухе и тусоваться в рыболовном магазине. Больше похожа на бывшую чирлидершу или участницу конкурса красоты. Из тех, кто делает маникюр раз в две недели, а не из тех, кто запускает руку в ведро с мелкой рыбешкой.

Так какого хрена она здесь забыла?

Барб, пожилая официантка, которая всегда здесь работает, прерывает мое бесстыдное разглядывание.

— Что могу вам предложить? — спрашивает она, убирая посуду, вытирая стол и подавая нам стаканы со свеженалитой водой.

Как только отхожу от сердечного приступа, вызванного тем, что меня поймали за разглядыванием, заказываю гамбургер и картошку фри. Девушка кивает и заказывает то же самое, еще раз удивляя меня, когда не берет салат.

Когда Барб уходит, решаю перейти к делу.

— Послушай, то, что сказали те придурки, было полной чушью. Но, должен сказать, здесь ты действительно кажешься, словно рыба на суше, — заявляю я, намеренно каламбуря. — Что ты здесь делаешь?

Она снова хмуро смотрит на меня.

— Почему я как рыба на суше? Потому что девушка и выгляжу определенным образом?

— Отчасти, — отвечаю я, непримиримо пожимая плечами. — Извини, если это сексизм, но у нас в «Приманке и снастях Марва» не так много похожих на тебя женщин. Барб — единственный источник эстрогена у здешних парней, и я почти уверен, что она уже претерпела, — я делаю паузу, поднося руку ко рту и шепча, — «изменения».

Девушка разражается смехом, закрывая лицо руками, а ее щеки пылают красным пламенем.

— Ты ведь не назвал только что менопаузу «изменением»?

Я наклоняю голову и нервно оглядываюсь, на случай, если кто-то нас слышит. Возможно, для парня это не совсем нормально, но я видел, как прошлым летом мама проходила через это, поэтому знаю, как сильно это меняет женщину. В основном потому, что они с сестрами говорят обо всем, что происходит с их телами. Честно говоря, я был свидетелем нескольких действительно неудобных разговоров о прокладках и ночной потливости. Все это было очень неприятно.

Но парни из «Марва» не видели такой горячей девушки… никогда, так что неудивительно, что она навела шороху. Я перегибаюсь через стол и говорю тихим голосом:

— Не надо кричать о женских проблемах. Я просто хочу сказать, что эти парни не привыкли здесь к девушкам, и тот факт, что ты появилась в этих сапогах и потертых леггинсах, когда на улице десять гребаных градусов ниже нуля, означает, что ты окажешься в центре внимания. Искорка, отправляясь на подледную рыбалку в таком наряде, у тебя есть все шансы получить серьезное обморожение.

Она смеется надо мной.

— Ну… об этом должна беспокоиться я… а не этот Марв.

— Марв — заботливый старикан, который только пытался присмотреть за тобой, потому что ты кажешься милой девушкой, когда не набрасываешься на придурков. — Сжимаю пальцы, по какой-то странной причине мне не терпится снова к ней прикоснуться.

— Девушкой? — она снова усмехается, с улыбкой закатывая глаза. — Я двадцатидвухлетняя выпускница колледжа, ясно? Думаю, можно смело называть меня женщиной.

— Как скажешь, — отвечаю я, поднимая руки. Знаю, лучше не спорить с женщиной о том, как ее называть. — Итак, женщина, чем ты пыталась здесь сегодня заняться? Ясно, что ты ни разу в жизни не ловила рыбу.

— Ловила! — вызывающе отвечает она, сжимая челюсть. — Просто никогда не была на подледной рыбалке.

Я понимающе качаю головой.

— Хорошо… я буду вторым, кто скажет тебе, что подледная рыбалка — это серьезный вид спорта. Ты не можешь просто выйти на лед и отыскать прорубь. У тебя должен быть бур, укрытие и источник тепла. Приличная одежда. У тебя есть что-нибудь из этого?

— Нет, — бормочет она, поигрывая пальцами на коленях.

— Тогда что же заставило тебя сегодня отправиться на подледную рыбалку?

Она откидывается на спинку диванчика и смотрит в потолок.

— Ты будешь смеяться.

— Я не буду смеяться.

— Будешь.

— Испытай меня.

Она тяжело вздыхает и складывает руки перед собой на столе.

— Я нахожусь на пути самопознания.

— Совсем не то, чего я ожидал, — запинаюсь я, потому что, черт возьми, это правда. Взъерошиваю волосы, пытаясь скрыть растерянность. — И твое самопознание привело тебя именно к Марву?

— По большей части. — Она пожимает плечами, а затем с легким проблеском улыбки наклоняется вперед, перегибаясь через стол. — Случилось вот что: я ехала по шоссе, без музыки, без телефона, без всего. Только я и мои мысли. Ты знал, что мы настолько зависим от технологий и развлечений, что никогда не погружаемся в собственные мысли?

— О, да, это я точно знал.

— Знал? — восклицает она, ее глаза блестят от возбуждения.

— Нет, я ни хрена не понимаю, о чем ты говоришь, — невозмутимо отвечаю я. Она раздраженно закатывает глаза, и от этого я слегка завожусь.

— Ну, это становится серьезной проблемой, потому что теперь наш мозг больше не имеет доступа к глубокому мышлению. Одно лишь поверхностное дерьмо из социальных сетей и светской жизни, — бормочет она, а затем качает головой, чтобы сосредоточиться. — Не очень-то научно, но ты меня понял. Так вот, я пытаюсь получить доступ к этой части своего мозга, которая была утеряна из-за технологий, когда на льду вижу крошечный домик. Внутри горит свет, а из маленькой трубы поднимается дым. Он выглядел таким умиротворенным. Как из журнала для глубоких размышлений! И я подумала про себя, мне в жизни нужно нечто подобное.

— Не могу с этим поспорить, — отвечаю я, потому что, честно говоря, понимаю. Когда вы в мороз сидите в маленькой лачуге на льду, наступает умиротворение. От этого вы действительно чувствуете связь с самим собой — что звучит до безумия неубедительно, но, черт возьми, это правда.

— Так что, да, я хочу научиться подледной рыбалке, — с серьезным видом говорит она. — Или пожить на природе, чтобы, быть может, найти лучшую версию самой себя.

При этом последнем замечании я хмурюсь.

— Почему ты думаешь, что настоящая версия недостаточно хороша?

Она кладет руки на стол и, не поднимая глаз, медленно качает головой.

— По многим причинам. Слишком многим, чтобы называть. Но в том месте, где я останавливалась, была брошюра о магазине «Приманка и снасти у Марва», и вот я здесь. Я полагала, что Марв окажется более полезен. В брошюре говорилось, что Марв — какой-то знаменитый заклинатель рыб или типа того.