Жизнь моя, иль ты приснилась мне?.. - Владимир Богомолов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выпущена листовка следующего содержания:
«Товарищ! Перед тобой Одер, последний водный рубеж к сердцу Германии. Наша задача – его перешагнуть, чтобы на западном берегу в решительных последних боях разгромить гитлеровскую Германию!»
Написаны и доведены до каждого красноармейца памятки «Как форсировать водные преграды» и приложения – «Инструкция по изготовлению и использованию подручных средств во время переправы» и «Самопомощь и взаимопомощь на воде».
Все санинструкторы владеют правилами откачивания и оказания помощи утопающим.
На партийном собрании «Об авангардной роли коммуниста в период форсирот вания реки» подчёркивалась важность личного примера коммуниста в бою. Каждый коммунист получил конкретное поручение по обеспечению боевой задачи подразделения в ходе переправы и боя.
На партийных и комсомольских собраниях выступили бойцы: красноармеец Ковалёв – «Нам выпала трудная, но почетная задача – форсировать реку Одер. Это будет последний и решительный штурм врага. Мы верим в нашу победу! Мы даем клятву, что в боях за окончательный разгром врага умножим славу своего полка!»; лейтенант Новиков В. – «Все реки проходимы. Для гвардии нет преград. Не посрамим своего Гвардейского знамени!»
От командиров и бойцов поступило 23 заявления о приёме в партию.
Нач. политотдела 425 сд
* * *Шифротелеграмма
ШТ из 71 А
Подана 7 апреля 1945 г.
14 ч 15 мин
Командирам корпусов дивизий
1. Захоронение погибших на левом берегу реки Одер Военным Советом фронта категорически запрещено.
2. Всех убитых на левом, западном берегу реки Одер перевозить на восточный, доставлять в МСБ{5} для сдачи в дивизионную похоронную команду с захоронением в гор. Цибенген.
Нач. политотдела 71 армии
* * *Шифротелеграмма
ШТ из 71 А
Подана 20 апреля 1945 г.
10.00
Весьма срочно!
Особо важная
Всем командирам соединений,
частей, подразделений
Передаю дерективу Ставки Верховного Главнокомандования №11073 от 20.4.45 г.
«Ввиду возможной в ближайшее время встречи советских войск с англоамериканскими войсками, по соглашению с Командованием союзных войск, установлены следующие знаки и сигналы для опознавания советских и англо-американских войск:
1. Советские войска (пехота, танки, авиация) обозначают себя серией красных ракет. Помимо ракет советские танки обозначаются одной белой полосой вокруг башни по её середине и белым крестом на крыше башни. Полоса и крест должны быть шириной 25 сантиметров. Эти опознавательные знаки устанавливать не на всех танках, а только на головных, которые вероятнее всего первыми встретятся с английскими или американскими войсками.
2. Англо-американские войска (пехота, танки, авиация) обозначают себя серией зелёных ракет. Помимо ракет англо-американские танки и бронемашины обозначаются желтыми или вишнёво-красными флорисцирующими{6} (ночью) щитами и белой пятьюконечной{7} звездой, окруженной белыми кругами, на горизонтальной поверхности танков.
3. Советские и англо-американские самолёты, помимо установленных для них сигналов ракетами, обозначаются своим национальным опознавательным знаком.
И. СТАЛИН
АНТОНОВ»
* * *Доношу:
20 апреля 1945 г.
18.00
1. Директива Ставки Верховного Главного Командования № 11073 от 20.4.45 года изучена со всем офицерским составом дивизии.
2. Сигналы и опознавательные знаки союзных войск доведены до всего личного состава.
3. Подразделениям полка спущены силуэты самолётов и танков союзных армий.
Нач. штаба 425 сд
* * *
Шифротелеграмма
ШТ из 71 А
Подана 23 апреля 1945 г.
12 ч 15 мин
Передаю директиву начальника Генштаба Красной Армии № 11075 от 23.04.45 г.
«В связи с тем, что знаки и сигналы для опознания советских и англоамериканских войск, установленные директивой Ставки № 11073 от 20.4.45 г., скомпрометированы, установить с 23.04.45 г. следующие сигналы и знаки для опознания советских войск.
1. Советские войска (пехота, танки, авиация) обозначают себя серией белых ракет. Помимо ракет, советские танки обозначаются белыми треугольниками, нанесёнными на правом и левом бортах башен и на крыше башни.
2. Англо-американские войска обозначают себя прежними сигналами.
АНТОНОВ»
* * *Военному прокурору 8 гв. танковой армии
гв. полковнику юстиции
тов. Стукову
Политдонесение
18 апреля 1945 г.
Доношу, что военных комендантов в р-не наступательных действий корпуса нет и командиром корпуса военные коменданты в населённых пунктах на участке действий корпуса также не выделены, так как в этом и нет никакой необходимости, потому что ни одного гражданского человека в занимаемых нами сёлах нет, а потому данный пункт плана работы мною не выполнен.
Военный прокурор 11 кмк
подполковник юстиции САЛТЫКОВ
3. В штабе дивизии
(инструктаж перед переправой)
К 10 часам я вместе с радистом полка был вызван в штаб дивизии.
По измученному виду и красным воспалённым глазам было видно, что и начштаба дивизии полковнику Кириллову, и начоперативного отделения подполковнику Сергееву – как и всем в эти дни, приходилось туго. Кириллов собирал на столе какие-то листки, схемы…
– Товарищ полковник! Командир 56-й отдельной разведроты 138-го стрелкового полка старший лейтенант Федотов и радист полка Якимшин прибыли по вашему приказанию!
– Федотов! Ты в лицо командующего знаещь?
– Никак нет. Не приходилось,- ещё не врубаюсь я.
– Ждём гостей. Сам командующий вместе с командиром корпуса прибудут в дивизию для личного ознакомления с новым рубежом, чтобы непосредственно оценить положение дел на плацдарме и получить свежие данные о системе обороны немцев. Генералов особенно беспокоят огневые точки, оборудованные в опорах разрушенного моста, откуда немцы из крупнокалиберных пулеметов обстреливают оба берега, ведут корректировку огня для артиллерии и авиации. Нашей артиллерии пока никак не удаётся их подавить.
Полковник Кириллов – спокойный, сосредоточенный, ладно сбитый блондин. Тонкий, интеллигентный, осторожный.
Видна выправка. Кадровик! Он избегает что-либо решать самостоятельно. Даже в боевых условиях умудряется «с ходу» не подписывать ни одной бумаги. Каждую бумажку он рассматривает как коварнейшую мину с сюрпризом, словно, если упустит там какую-нибудь запятую, то тем самым подпишет себе смертный приговор, самые ответственные проверяет два, а то и три раза.
В то же время он талантливый штабной офицер. Начальник штаба Божьей милостью! А всего по званию полковник, на четвёртом году войны.
Как с иронией высказался Кириллов, сам он попал под «колесо истории», о чём рассказал при мне командиру и прокурору дивизии.
…Дивизия внезапно, с небольшими потерями взяла город и продвинулась на запад. Только что была получена одобрительная шифровка Верховного Главнокомандующего, отметившего наш успех, и мы знали, что завтра прозвучим в приказе командующего фронтом, и поэтому все были радостно возбуждены.
Немцы обстреливали, город горел, и даже в подвал, где размещался НП, проникал дым и доносился шум боя.
Полковники и Полозов распили пару бутылок водки и вина по случаю боевого успеха, и Кириллов рассказал, как неудачно сложилась его судьба, поглядывая при этом на Полозова: мол, вот контрразведка и без меня все это знает и не даст соврать, а может, хотел уловить его внутреннюю реакцию.
«Занятый срочными важными делами, командарм поручил мне составление и посылку телеграммы своей супруге, что и было сделано. Одновременно я давал телеграмму и своей жене и, наверное, потому подписал ту, которая адресовалась жене командарма, своим именем. Заканчивалась телеграмма, как я помню, словами: «целую и обнимаю с нежностью, но темпераментно. Сережа». Но Сережей звали не командарма, а меня, Кириллова. Не знаю, трудно сказать, что подумала жена командарма, но, будучи женщиной властной и, очевидно, недоброй, она выдала мужу по первое число.
Вообще-то составление, посылка и отправка личных телеграмм не входили в мои обязанности помощника командарма. Однако спустя месяц я командовал ротой в Забайкальском военном округе, хотя с прежней должности можно было рассчитывать и на полк.
А спустя два года, в 1937-м, самого командарма изъяли, посадили как «врага народа». Меня таскали более года, отстранили и от последней занимаемой должности, понизили в звании и чуть самого не изъяли».
