Сигнал - Алекс Орлов

Война многое изменила в его сознании, выжгла наивные мечты напалмом жестокой реальности. В конце концов, он едва уцелел и вернулся домой надломленным, с разбитой психикой.

Тогда и пришлось искать иной путь, чтобы выживать дальше.

Сначала мелкие кражи и налеты на заправки, потом он примкнул к банде некоего авторитета средней руки.

Но аппетит приходил во время еды и Руперт начал помышлять о собственном бизнесе.

К нынешним временам он возглавлял преступную группировку, контролирующую часть портовых районов Грайтона. Однако тяготы этого ремесла все чаще наводили Ленса на мысли о том, чтобы завязать и уйти на покой.

Все меньше он находил удовольствия от бесконечных разборок, полицейских облав, потери своих людей.

Начинало подводить здоровье, то ли от постоянного стресса, то ли от обилия виски и табака. И хотя денег хватало на роскошь и утехи, о настоящем счастье не шло и речи. Женщины в его жизни появлялись эпизодически, но наткнувшись на его жизненный уклад, сбегали.

А ведь когда-то Руперт грезил иными берегами.

Узнав от Оллсона о возможности сорвать огромный куш, похитив часть золотого запаса правительства, Ленс увидел в этом единственный шанс вырваться на свободу.

Он даже готов был привлечь к делу старика Молота, тот мог поделиться ресурсами и связями в обмен на долю. Когда-то криминальный патриарх правил, едва ли не половиной Грайтона, но его времена давно прошли и помощь ему бы очень пригодилась.

Несколько ночей Руперт не смыкал глаз, просчитывая все "за" и "против". С одной стороны, предприятие было крайне рискованным – одно неверное движение и федералы могли отправить его в Бринхэвен – знаменитую тюрьму без ограничения срока.

С другой, шанс вырваться из этого порочного круга, покончить с криминалом и наконец, осуществить давнюю мечту о свободе, был слишком велик, чтобы от него отказаться.

В итоге Руперт решился. Сидя у себя в офисе, он допил последние капли бурбона и отодвинув стакан, взялся за стопку счетов – криминальное ремесло также требовало порядка.

Возможно уже завтра он поговорит с Молотом. Завтра. А сегодня у него еще было много текучки.

6

Сидя за столом в своем кабинете Руперт сам, со стоическим видом пересчитывал очередную партию наличных, присланных младшими бригадирами.

Купюры мелькали в его пальцах, складываясь в аккуратные пачки.

На первый взгляд, денег ему хватало – нелегальный бизнес в Грайтоне приносил стабильный доход. Но с каждым годом эти суммы казались все более призрачными и ничтожными.

В душе Ленс прекрасно осознавал – так жить нельзя. Бесконечные разборки и кровь, постоянный риск быть пристреленным, то ли своими, то ли чужими.

Но путь к свободе казался запечатанным наглухо. Уйти по-тихому, просто так, из криминального мира было невозможно. Законы группировок, глубоко укоренившихся в этих районах, не допускали никаких "выходов".

Покинуть банду считалось тягчайшим преступлением, актом предательства по отношению ко всей братве.

Даже старина Молот, тотчас изменил бы к нему свое отношение, попытайся тот нарушить это негласное правило.

Вырваться из этих сетей можно было лишь сбежав на другой конец света. Но для этого требовались большие деньги. Гораздо большие, чем можно было получить за целую жизнь мелких разборок, грабежей и вымогательств.

Вдруг дверь кабинета распахнулась, и на пороге возник Макс – его ближайший помощник. В руке он держал очередной объемистый саквояж.

– Ну что, босс, принимай добавку, – ухмыльнулся он, ставя саквояж на стол. – Рэнди и его ребята прислали очередной налог за прошлый месяц. Около ста штук.

Руперт лишь устало махнул рукой. Макс даже присвистнул:

– Эй, босс, ты что грустный какой-то? Разве не в деньгах счастье? Вон, гляди, сколько бабла на столе!

– Это все мелочь, Макс, – отмахнулся Ленс. – Ерунда.

– Как так? – озадачился тот.

Руперт медленно поднял взгляд на Макса.

– Устал я от всего этого… От вечных разборок, грязи, крови. Ради чего мы год за годом идем на риск, воюем с уродами, вроде Джейкабса и Болтуна? Ради каких-то жалких крох!

Он смахнул со стола пару пачек, отчего деньги рассыпались по полу.

– Вот оно, наше богатство! Мусор один, который уйдет в никуда, стоит поймать пулю от какого нибудь копа.

Макс нахмурился, следя за тем, как Ленс, поднявшись, расхаживает по комнате.

Вдруг, тот остановился и оглянувшись, глухо рассмеялся:

– Ладно, не обращай внимания. Просто накатило сегодня что-то. А что касается этого бабла на столе, так это на самом деле копейки. Сколько из этого всего пойдет нам прибыль, как думаешь? А я тебе скажу – пятнадцать процентов.

– Пятнадцать процентов? – удивился Макс.

– Да, приятель, именно столько. Ведь помимо того, что мы должны расплатиться по всем счетам, а это и электричество, и вода, и аренда помещений, ведь тут не только офис, но и склады, где мы барахлишко левое прячем. В этих делах мошенничать не следует. Потом ещё зарплата братве. Затем мы отстегиваем копам из нашего полицейского управления, а параллельно в муниципалитет и мэрию. Вот остаётся у нас пятнадцать процентов, но если повезёт и месяц выдался "жирный", то и все восемнадцать. Такие дела, брат.

7

Несколько дней спустя Руперт снова методично перебирал в уме тот безумный план, что подбросил Оллсон.

Идея была опасна, но и одновременно столь заманчива, что ее невозможно было отмести прочь.

Возможность одним махом вырваться из пут криминальной жизни и разбогатеть так, что деньги уже не будут иметь значения и раствориться где угодно, без риска быть пойманным…

Все это смешивалось в голове в дурманящий коктейль, от которого ни за что не хотелось отказываться, даже зная, чем чревата малейшая оплошность.

В конце концов, повинуясь зову сумасбродной романтики и охваченный жаждой перемен, Ленс решился обсудить эту авантюру со стариной Молотом.

В ближайший же вечер, он отыскал того в их традиционном прибежище – ветхом кабаке на окраине Грайтона, куда наведывались лишь самые отчаянные личности.

– Рад видеть тебя, Молот, – начал Руперт, останавливаясь на секунду, чтобы оценить настроение старика. – Есть пара вопросов, над которыми я думал в последнее время.

Молот внимательно посмотрел на Руперта сквозь клубы табачного дыма, и его лицо выражало крайнее равнодушие, хотя Ленс понимал – это равнодушие напускное.

– Садись, Ленс, расскажи, что у тебя на уме, – проговорил Молот, акцентируя каждое слово с некой интонацией тайны.

Руперт не спеша опустился на стул напротив Молота и оглядевшись, негромко сказал:

– Тут недавно встретил бывшего школьного приятеля – Оллсона. Когда-то этот парень подавал большие надежды, был учёным. Писал статьи в важные журналы и работал