Соло - Валерий Бардаш

Прошло полчаса, поворот кулуара открыл справа по ходу выход на скальный гребень. Просматриваемая часть гребня упиралась в крутую, хорошо освещенную гладкую стену. С возбуждением он узнал неоднократно пройденный в прошлом маршрут. Стена обходится справа, и дальнейший путь идет по более сложным и интересным скалам. Соблазнившись приятными воспоминаниями, он в хорошем темпе поднялся под стену, где его ожидал сюрприз. Вместо простого обхода, справа открылся уходящий высоко вверх крутой отвес. Обход слева выглядел так же неприступно. Было очевидно, что он ошибся и с гребнем, и с маршрутом.

При близком рассмотрении стена, как нередко случается, утратила свою монолитность. Откинувшись на удобном камне, он разглядывал ее с нарастающим интересом. Хорошо тренированный в прошлом глаз различал выступы и зацепы для лазания и трещины для крючьев и закладок. Просматривался путь: сначала прямо вверх по вертикальной узкой щели, затем вправо по наклонной полке, выводящей на пологий верх стены. Две веревки крутых скал, слишком серьезных для одиночной прогулки без страховки. Дальнейший путь отсюда лежал, конечно, обратно вниз, в кулуар, откуда он мог продолжить подъем или вовсе отказаться от вершины и вернуться назад.

Он не спешил покинуть свою удобную позицию на камне и продолжал скользить глазами по стене. Затем некоторое время было потрачено на осмотр ботинок. Легкого, скального варианта ботинки вполне годились для рельефа, но он пожалел о новеньких скальных туфлях, оставленных в хижине. Наконец он поднялся с камня и размял успевшее застыть тело. Маленький рюкзак на плечах, казалось, не причинял особого стеснения. По телу прошел знакомый зуд. Смутно вспоминая, что глазами “лезть” всегда легче, чем руками и ногами, он сделал первый шаг вверх по щели.

К моменту когда вторая нога оторвалась от земли, мир вокруг него сузился до размеров видимой части стены. Где-то в высоте существовала также и невидимая часть стены, все остальное или исчезло, или потеряло всякое значение. Ботинки оказались очень важным предметом в этом мире. Заклинивая их жесткую подошву в щель, он начал продвигаться вверх, замедляясь только в поисках зацепок для рук. По мере неспешного подъема необходимость в зацепках ослабевала, он чувствовал себя все более уверенно на ногах, используя руки только для поддержания равновесия. Переход из щели на полку оказался первым серьезным препятствием. Он остановился у окончания щели, не испытывая больших неудобств, кроме слабого пощипывания стертой о скалы кожи подушечек пальцев и напряжения заклиненной в щели стопы. Наклон полки и ее ровная, без выступов поверхность не выглядели привлекательными. Чтобы добраться до хороших зацепок прилегающей стены, нужно покинуть безопасность его места и пролезть несколько метров, полагаясь только на трение ботинок и рук о скалу.

Если ставить ботинки так, чтобы их специальная подошва соприкасалась плотно с поверхностью скалы, они держат надежно. Нужно только сохранять твердость в коленях и руках, когда каждой клеткой тела чувствуешь глубину возможного падения. Прежний альпинистский опыт подсказывал ему, что эти несколько метров должны серьезно испытать его решимость. Однако прежний альпинистский опыт не привел бы его сюда. Он почувствовал, что правила игры изменились. С неожиданным хладнокровием он покинул щель и пересек полку, достигнув прилегающей стены. Опьяненный свободными и уверенными движениями своего тела, он вскоре выбрался на самый верх.

Мир вернулся в свои привычные размеры. До вершины оставалось совсем немного – через три четверти часа он уже стоял на ней, подставив лицо лучам предзакатного солнца, проигрывая снова и снова в возбужденном мозгу моменты прохождения стены. Долина скрывалась в сгущающихся сумерках, оставалось немного светлого времени для спуска, но он не хотел спешить. Обратный путь в темноте продолжался бесконечно. Добравшись до хижины, он распластался на кровати с забытым чувством расслабляющей усталости. Ночью не было никаких снов.

Утреннее пробуждение приятно затянулось. Он лежал, неподвижный, в полудреме. Редкие лучи высвечивали бесшумное движение частичек пыли в воздухе. Вместе с лучами сквозь раскрытое окно проникала ленивая и грустная нега осени. Со смутной надеждой он возвращался душой и мыслями в ущелье своей юности. Много дней было проведено здесь в поисках компании близких по духу, приключений и убежища от суеты города. Лица, эпизоды, места вереницей выплывали из памяти. Один за другим он посещал дорогие сердцу уголки.

Мысли остановились на одном памятном стометровом отрезке скалы, и возбуждение, знакомое со вчерашнего восхождения, вновь овладело им. Он старался поглощать его размеренными порциями, боясь исчерпать. Детали маршрута, проложенного по этой скале, проявились вдруг отчетливо в оживленном мозгу. Маршрут известен своим ключевым участком – монолитной двухметровой стенкой, упирающейся под небольшое нависание. Участок проходится свободным лазанием. Нужно подняться на трении под нависающую скалу, найти скрытую между ней и стеной зацепку, откинуться от стены, держась двумя руками за эту зацепку, затем упереться ногами и поднять себя как можно выше нависания. Из этого положения быстрым движением нужно дотянуться левой рукой до следующей хорошей зацепки, ухватиться там же правой рукой и поднять себя наверх.

У неудобного положения под нависанием есть еще одна неприятная особенность. Из него практически невозможно вернуться назад, к началу стенки. Те, кому не удается дотянуться до зацепки и выйти наверх, неизбежно ослабевают и срываются вниз. В этом случае рекомендуется не забыть оттолкнуться хорошо от скалы, чтобы при падении не удариться об нее. Перед началом участка надежно замурован прочный крюк для страховки. Срыв и задержание разделяет около шести метров свободного падения: сначала три метра до крюка, затем столько же после крюка, пока не натянется струной веревка, зажатая в руках партнера по связке. По альпинистским меркам вполне безопасное упражнение. Нужно только суметь убедить в этом во всем сомневающийся на высоте шестидесяти метров от земли разум.

Преодоление себя и препятствия вознаграждается щедро. В свой черед и он испытал несравненное удовлетворение и облегчение, после того как сумел подняться выше ключевого участка, громко подбадриваемый своим напарником. Торжество, однако, было осторожным. Серьезный, но по всем меркам не чрезвычайный тест потребовал всего, казалось, его мужества и немного отчаяния, хотя технически оказался вполне по силам. Закралось немногообещающее для честолюбивого сердца чувство, что у него не осталось ничего в запасе. Последующие альпинистские годы прошли в преодолении этого чувства, с переменным успехом. В день второй своего возвращения в ущелье он с внутренней улыбкой обнаружил, что эта борьба еще не утратила для него значения и что он еще не сказал в ней последнего слова.

Он поднялся с постели, неторопливо приготовил завтрак из горы продуктов, запасенных для него друзьями, и стал собираться для выхода. Сегодня нельзя было обойтись без скальных туфель. Он вынул их, еще пахнущие свежей резиной, из специального мешочка, тщательно примерил и положил обратно в рюкзак вместе с легким анораком, небольшим количеством воды и еды. После некоторого раздумья положил туда же каску. Так же не спеша он одел тирольки, плотную рубашку с длинными рукавами, кроссовки и темные очки. С удовольствием приладив на себя легкий рюкзак, он вышел наружу.

Вершина нежилась в дымке густого воздуха, уже предчувствуя приближение холодных дождей и снега, но никакая сила не могла испортить этот разгулявшийся день. Отыскать тропу не стоило труда, он зашагал по ней с небрежной уверенностью, мгновенно узнавая много раз хоженные повороты и развилки. Испортить его день тогда могла только встреча с кем-нибудь на пути. Через час тропа закончилась в широком полуцирке, образованном скальными стенами, многократными свидетелями его больших и маленьких побед и разочарований. Они поприветствовали друг друга как старые знакомые. Постояв немного в тишине, он еще раз убедился, что никогда не покидал насовсем эти места. Все тот же небольшой камень у основания маршрута, казалось, по-прежнему хранил его след.

Зажатые в плотно зашнурованных скальных туфлях, ступни испытывали немалое неудобство. Им предстояло перетерпеть. Он закончил приготовления осмотром деталей одежды и рюкзака, встал обеими ногами на знакомый камень, с приятным чувством нашел каждой руке по удобной зацепке и поставил ногу на скалу. Не тренированное, не разогретое еще тело неохотно включилось в работу, с трудом преодолевая боль в перетруженных вчера мышцах. Это не мешало ему уверенно набирать высоту, переходя из одной неуклюжей позиции в другую. Глаза без труда находили зацепки и полочки на богатом рельефе слоистых скал. Глаза намеренно небрежно скользили мимо хороших трещин, куда в прежние годы он не замедлил бы заложить закладку для страховки. В страховке не чувствовалось необходимости.