Магия чувств - Сюзанна Маккарти

Он начинал ей нравиться; воспротивиться этому можно было только волевым усилием, но из практики общения с отцом она вынесла единственное и, увы, не слишком надежное средство защиты — юношескую дерзость.

— Вы имеете в виду, есть ли у меня такая маленькая симпатичная бумажка со всякими печатями и подписями? — съязвила она так презрительно, как только могла. — Естественно, нет.

— Похитили чужую собственность? — Он явно забавлялся.

— Да. То есть нет. Я ее арендовала.

— А остальные, которые тут сшиваются? — продолжал он допрос.

Она снова пожала плечами.

— Это… друзья.

— И они живут на лодке?

— Некоторые из них. Плавучий народ, так сказать. Странники водной стихии. Он оценил ее юмор и улыбнулся.

— Ясно, — пробормотал он, его серые глаза поблескивали сарказмом. — И один из них ваш дружок, Чарли?

Щеки ее слегка зарделись. Хорошо, что в вечернем мраке этого не было видно.

— Не совсем так. — Она старалась придать тону непринужденность. — Мы не признаем моногамные отношения. — Когда ее отец услышал от нее такое заявление, его чуть не хватил удар. — Они сковывают творческую личность. Чтобы воспринимать новые впечатления, нужно быть свободным.

— О, несомненно, тут вы правы. Главное в жизни — быть свободным.

Не насмехается ли он над ней? Украдкой она разглядывала его лицо, но так и не смогла понять, что оно выражает. И вообще, что это на нее нашло? Танцует с каким-то типом в костюме. Видел бы ее сейчас отец! Наверняка это пришлось бы ему по вкусу. А поэтому не пора ли ей послать его к черту и возвращаться к друзьям? С ними у нее больше общего.

Но почему-то ее тело отказывалось повиноваться рассудку. Рука его медленно скользила по ее спине, прижимая к себе сильнее и сильнее, и она не противилась. Медленно покачиваясь, он вел ее в танце так, что даже ритмы тяжелого рока казались романтическими мелодиями Фрэнка Синатры. Машинально закрыв глаза, она погружалась в мир его чар.

Но вот его рука провела по ее волосам, она подняла голову и оказалась с ним лицом к лицу; сердце ее затрепетало, будто рвущаяся на волю птичка. Он медленно склонил голову, и, точно повинуясь безмолвному приказу, губы ее приоткрылись. Еще прежде, чем они слились в поцелуе, она знала: это будет что-то особенное.

И не обманулась в ожиданиях. Его чувственный язык не спеша обследовал нежные внутренние ткани ее губ, пробуждая в ней такое ответное желание, какого она прежде в себе и не подозревала. Кто бы мог подумать, а с виду такой чопорный и официальный, мельком подумала она. Однако вскоре все разумные мысли потонули в бурном потоке разливающейся в ней страсти.

Время и место уже перестали существовать. Только бы это никогда не кончалось. Они продолжали медленно покачиваться под музыку. Чарли беспомощно отвечала на его ласки, изгибаясь в его крепких объятиях. Она даже не заметила, что, танцуя, он провел ее вдоль узкого планшира в темный укромный уголок у носа лодки. Здесь не так слышались оглушающие звуки рок-музыки и голоса веселящейся молодежи; зато доносились ласковый плеск воды и тихий шепот выстроившихся вдоль канала вязов.

Ее руки как-то оказались у него под пиджаком и обхватили за талию, а голова опустилась на его твердую широкую грудь. Она впитывала в себя тепло мужского тела, легкий запах которого сводил ее с ума. И было уже неважно, что он старше всех ее приятелей, что на нем костюм и шикарные туфли. Она лишь ощущала рядом с собой мужчину, который довел ее до состояния полной беззащитности. И больше всего на свете ей хотелось, чтобы этот танец длился вечно.

Звезды медленно кружились над ними, музыка вела их куда-то, а они все более жадно целовались, все крепче обнимались. В какой-то момент они наконец остановились, перестав притворяться, что танцуют, и, нащупав стенку каюты, прислонились, забыв обо всем на свете.

У Чарли была уйма приятелей мужского пола — так, ничего серьезного, обычные отношения между студентами; однако, возможно, из-за ее страсти к развлечениям многие поначалу считали ее легкой добычей. И очень скоро убеждались в своем заблуждении. Куда же подевался ее защитный инстинкт на этот раз? Похоже, он спал, и высокому незнакомцу удалось проскользнуть незамеченным…

Не скоро он поднял голову, губы его чуть тронула ироничная улыбка.

— Что ж, — проговорил он низким приглушенным голосом. — Я рад, что остался.

Чарли взглянула на него и вдруг встрепенулась, словно очнувшись от забытья. Он продолжал держать ее возмутительно близко; блеск его темных глаз ее насторожил: уж не воспринял ли он ее приглашение присоединиться как нечто большее, чем танец и поцелуи?

Она было дернулась назад, но тиски стальных мускулов слегка сжались и сдавили ее еще сильнее; губы его чуть усмехнулись.

— Куда же вы? — Он опять дразнил ее. — Вы же обещали танцевать со мной.

— Я…

— Уж не боитесь ли вы новых впечатлений? — Он снова повел ее в танце все так же медленно, чувственно, лаская ее щеку теплым дыханием. — Вы, которая позарез хочет быть свободной?

— Для меня это не новое впечатление, — дерзко бросила она. — Я перецеловалась с десятками парней…

— Ах, парней, — с глубоким пониманием кивнул он. — Сдается мне, что вы совершали ошибку, подменяя качество количеством. — Большим пальцем он нежно провел по ее дрожащим, пересохшим от волнения губам. — Не стоит растрачивать поцелуи исключительно на юнцов. Вы же женщина, и удовлетворить вас могут только поцелуи мужчины. Иначе и быть не может.

Его слова и голос оплетали ее, точно паутиной. Над темной водой светила луна, легкий ветерок развевал волосы Чарли. И почему ей раньше не приходило в голову, что Амстердам самый романтичный город в мире?

Склонив голову, он вновь припал к ее губам и неторопливо, но настойчиво стал языком протискиваться внутрь, нащупывая все отзывчивые точки с такой дьявольской сноровкой, что противиться было выше ее сил. Рука ее наткнулась на гору налитых мускулов — его грудь; сердце ее замерло, и вся она затрепетала.

Он тотчас это ощутил. Еще бы, столь опытный в амурных делах мужчина ничего не упустит. Он целовал ее все нежнее, все сладостней — ничего подобного она еще не испытывала в жизни. Послушно изогнувшись, она прильнула к нему, готовая дать все, что он пожелает, и даже больше. Ей и в голову не приходило, к чему это может привести. Все ее мысли потонули в бездонной страсти.

А его руки бесцеремонно блуждали по ее телу, знакомясь с каждой извилинкой. На ней была шелковая шаль с бахромой, купленная на уличной распродаже всего за несколько гульденов. Спереди она скреплялась блестящей брошью, но во время танца брошь как-то незаметно расстегнулась, и шаль соскользнула с плеч.