Магия чувств - Сюзанна Маккарти

И вот он здесь, спокойно шагает к ней, улыбаясь, словно случайной знакомой. Она вся напряглась и, отвернувшись, стала перемешивать в палитре шафран с кадмием.

— Недурно, — с некоторым удивлением заметил он, кивнув головой в сторону мольберта; похоже, он и мысли не допускал, что у нее вообще может быть какой-то талант.

— Спасибо.

— И давно вы этим увлекаетесь? — продолжал он. Видно, его забавляло то, что она решила не обращать на него внимания.

Чарли безразлично пожала плечом: дескать, мне все равно, здесь вы или нет.

— О, давно. Лет с пятнадцати-шестнадцати.

— Ах, ну тогда действительно давно, — серьезно согласился он.

На его насмешку Чарли ответила свирепым взглядом. Уж не считает ли он ее ребенком?

— Мне уже двадцать два, — с достоинством сообщила она.

— Да неужели? — Он лукаво приподнял бровь. — Ни за что бы не подумал.

— Представьте себе. — Она знала, что выглядит моложе своих лет. Это все из-за волос. Сегодня они были убраны в высокий конский хвост и перевязаны желтой и розовой ленточками. Что бы она с ними ни делала, ей никогда не удавалось уложить их в элегантную прическу: слишком кудрявые.

Он наклонился и стал внимательно рассматривать картину. Боясь вновь сомлеть от запаха его мужского тела и исходящего от него тепла, она на своей низенькой табуреточке отшатнулась в сторону так, что чуть не потеряла равновесия.

— У вас профессиональная техника письма, — произнес он с видом человека, который знает в этом толк. — Вы учились в художественном колледже?

— Да, но я его бросила, — ответила она. В интонациях ее голоса проскальзывали воинственные нотки. — Перспектива стать конструктором-дизайнером или работать в рекламе меня не устраивала.

— Ну да. — Он опять принял насмешливо-серьезный тон. — Вы просто продаете свои картины?

— Естественно, нет, — с надменным презрением отрезала она. — Если они кому-нибудь по-настоящему нравятся, я их дарю. В жизни есть кое-что поважнее, чем делать деньги. — Она пренебрежительно взглянула на его портфель, он был из тонкой кожи. Ее папочка считал это основным признаком: чем тоньше кожа портфеля — тем важнее персона.

Он улыбнулся, прекрасно уловив ее намек.

— Тогда на что же вы умудряетесь жить? — осведомился он с притворной мягкостью.

— Деньги мне присылает отец… — Еще не закончив фразу, она осознала иронию и почувствовала, что начинает краснеть.

— Очень удобно. — Кажется, он решил вволю над ней поизмываться. Значит, вас содержит отец и, в отличие от многих других людей, вам ни к чему заниматься этим грубым и грязным делом, то бишь зарабатывать деньги.

— Да… но… я все их не трачу, — пробормотала она, разозлившись на себя, да и на него — за то, что поставил ее в глупое положение. И стала поспешно складывать художественные принадлежности в специальный деревянный ящичек.

Тон его тут же изменился.

— Вы уже уходите? — В его голосе чувствовалось раскаяние. Пожалуйста, не уходите, если это из-за меня. Вы же не закончили работу.

— Я хочу выпить кофе, — отрезала она, чего доброго, еще догадается, что порядком вывел ее из душевного равновесия.

— Тогда позвольте мне вас угостить, — вдруг предложил он.

— Нет, спасибо. Он ухмыльнулся;

— Вы на меня сердитесь, и у вас есть на это все основания. Кажется, той ночью я позволил себе лишнее и вел себя не по-джентельменски. Давно следовало бы извиниться, но я был в отъезде. Пожалуйста, примите мои извинения сейчас.

— О, нет… это тащить не надо, — как-то неуверенно возразила она. Обычно я оставляю все у стены, лоточник за этим присмотрит.

Он кивнул и помог пристроить ее принадлежности в стороне от прохожих. Кафе, где она обычно пила кофе, было совсем рядом. Следуя за ней, он спустился по крутым ступенькам и, пригнувшись под низкой притолокой, вошел внутрь.

Кафе было оформлено в традиционном голландском стиле: обшитые темной доской стены и простые деревянные столы со стульями. На пороге Чарли вновь одолели сомнения: не стоило с ним сюда идти. Здесь обычно собиралась богемная молодежь, которой был наводнен Амстердам. Строгий деловой костюм ее спутника только подчеркивал его принадлежность к совсем другому, чуждому ей миру.

Кое-кто уже заметил ее, поприветствовав улыбкой или махнув рукой. Она бросила осторожный взгляд на своего спутника.

— Может, мы… пойдем в какое-нибудь другое место? — поспешно предложила она. — Тут слишком людно.

— Вовсе нет, — возразил он; очевидно, его ничуть не волновало, что он выглядит белой вороной. — А вот и свободный столик.

Взяв ее за руку, он направился в конец комнаты, подальше от шумной толпы посетителей, собравшихся у высокой стойки, где пили кофе и пиво или играли в кости. В другой раз она бы возмутилась этой бесцеремонностью, но от его прикосновения ее окатило такой жаркой волной, что она уже не могла нормально соображать.

И Чарли послушно села за выбранный им столик. Краем глаза она заметила приближающуюся к ним официантку; это была Карин, студентка из Утрехта, подрабатывавшая в кафе во время летних каникул. Эта девушка за версту видела интересных мужчин, и, уж конечно, такой пустячок, как шелковый, с яркими крапинками галстук, ей был не помеха.

— Привет, Чарли! — тепло поприветствовала ее Карин, хотя сама была занята только тем, чтобы своими формами в облегающих джинсах сразить наповал красивого незнакомца. — Привет. — Ее интонации явно клонили к тому, чтобы их познакомили.

Чарли неожиданно попала в странную ситуацию. С этим человеком она танцевала, причем настолько близко, что слышала стук его сердца, целовалась и, еще бы чуть-чуть, оказалась бы на широкой двуспальной кровати, но до сих пор не знала, как его зовут. Он сразу смекнул, в чем загвоздка, и, улыбнувшись, сообщил:

— Меня зовут Пит.

— Ну… да. Карин — Пит, — промямлила она, едва оправившись от смущения.

— Привет, Пит. Что вам принести? — Карин изображала из себя вышколенную официантку, однако ее зазывная улыбка недвусмысленно давала понять, что она может обеспечить и другие услуги.

— Только два кофе, пожалуйста.

— Со сливками?

— Мне черный, — сказал он; и только насмешливый огонек в глазах дал понять, что он отлично видит ее откровенный флирт. Привык небось к таким заигрываниям, хмуро подумала Чарли. Неудивительно, что он так задается.

Он откинулся назад на стуле и посмотрел на Нее взглядом, который так смущал ее. Она никак не могла понять, насмехается он над ней или нет.

— Да, Чарли, похоже, в Амстердаме у вас много друзей, — непринужденно заметил он.