Думают ли животные? - Вернер Фишель

Хотя интеллект обезьян и человека сродни по своему происхождению, первый качественно отличается от второго отсутствием понятий, основанных на членораздельной речи. Обезьяне ни к чему такое мышление, которое нам, людям, совершенно необходимо для трудовой практики и социальной жизни.

Выше уже отмечалось, что в популярной книге, посвященной такой «мировой загадке», как психическая деятельность животных и предыстория человеческого сознания, невозможно обойтись без далеко идущих упрощений и приходится ограничиваться лишь некоторыми сторонами этой проблемы. Тем более это относится к краткому предисловию. Общедоступность требует жертв.

При этом возможны и неточности. Так, едва ли справедлив приводимый автором книги критерий различения «восточных» и «западных» шимпанзе. Сейчас достоверно известно, что не только «западные», по и шимпанзе, обитающие в тропических лесах Восточной Африки, поедают крупных животных, например павианов. Чтобы их убить, шимпанзе ломают своим жертвам руками шею и с силой ударяют их головой о землю. II вот что особенно интересно в плане обсуждаемого вопроса — в качестве оружия против павианов шимпанзе используют и крупные камни.

Едва ли можно также называть некоторые достаточно сложные действия животных просто условными рефлексами, как это делает автор. С другой стороны, нет оснований усматривать принципиальное различие между условнорефлекторной деятельностью и «оперантным (или инструментальным) обусловливанием» по Скиннеру и т. д.

Много можно и надо бы еще сказать по обсуждаемым Фишелем вопросам, но пора предоставить слово ему самому, а читателям мы пожелаем почерпнуть побольше полезных сведений из этой интересной книги.

К. Фабри

Предисловие автора

Дорогой читатель! Я с удовольствием расскажу о своей научной работе. Вот уже 40 лет я занимаюсь исследованием вопроса: думают ли животные?

Всем нам известно, что у животных есть память. Наша собака знает слова, с которыми мы обращаемся к ней, она выполняет наши приказания и вообще делает то, чему мы ее обучили.

Как ученый, я стремлюсь тщательно изучить психические способности возможно большего числа животных. Для этого я ставлю перед ними различные задачи, и их поведение показывает, что они в состоянии, а что не в состоянии выполнить. О том, что при этом наблюдаешь, не всегда легко рассказать, главным образом потому, что наука говорит на своем собственном языке, применяет свои особые термины, понятные только специалистам, получавшим в течение многих лет соответствующее образование.

Мы постараемся объяснить эти термины и изложить подчас очень запутанные проблемы, с которыми исследователь встречается в своей работе. А так как наука бесстрастна, то и рассказ о ней может показаться сухим. Ведь мы будем говорить не об одних удивительных, занимательных или даже потрясающих фактах, но и о тех деталях, нередко весьма существенных, которые выявляются лишь в процессе кропотливой черновой работы. Читатель должен получить полное представление о ходе научного исследования. При написании нашей небольшой книжки мы стремились не столько развлечь читателя, сколько охарактеризовать проблему, а также показать, как запутаны пути, которыми идут исследователи.

Я писал книгу не совсем один. В ее создании большую помощь оказала мне фрау Бернхильд Гешке, за что я выражаю ей самую сердечную признательность. Иллюстрации к книге изготовил график Михаэль Лисманн. И ему моя благодарность.

Я хочу, я должен сказать, что работа над книгой приносила мне все больше и больше радости, хотя и заставила подчас поломать голову.

Я писал ее для самого широкого круга читателей, делал это с большим интересом, и теперь мне остается лишь надеяться, что наша работа найдет одобрение.

Лейпциг, лето 1969 года, Вернер Фишелъ

Подход к изучению животных — прежде и теперь

Немного истории

Мне как зоопсихологу часто приходится общаться с любителями природы, особенно с теми, у кого есть домашние животные. Имеют своих любимцев и некоторые посетители зоопарков. Одни подолгу наблюдают за медведями, других больше интересуют обезьяны или слоны. Многие владельцы собак вскоре замечают, сколь смышлены эти животные. Нередко такие любители с удивлением наблюдают, как их овчарка без каких-либо указаний и тем более дрессировки, нажав лапой или мордой на запор, открывает дверь и входит в комнату. Действия животного поражают наблюдателя, и не удивительно, что меня нередко спрашивают, не являются ли такие факты доказательством способности собаки думать.

Мы всесторонне обсудим все это и в заключение увидим, насколько трудно дать ясный и простой ответ на поставленный вопрос.

Собак и кошек, лошадей и коз, косуль и лисиц часто считают умными или сообразительными существами. Есть такие животные, которых каждый знает более или менее хорошо и наблюдая за которыми находит что-то родственное со своим собственным мышлением. Именно это и делает человека другом животных. Люди на своем опыте убеждаются в том, как привязывается животное к человеку, который ухаживает за ним, и нередко эта привязанность воспринимается нами как настоящая дружба.

Интерес к животным уходит в далекое прошлое. Стремясь познать и покорить природу, человек старался как можно полнее изучить мир населяющих ее существ, а для этого требовалось прежде всего тщательно описать самых разнообразных животных, будь то раки, пауки, бабочки, жуки или более близкие к человеку млекопитающие. При этом выявлялись не только различия, но и то общее, что объединяло отдельных животных. Например, немало общего нашлось между львом, тигром и домашней кошкой или между козой, овцой и антилопой.

Шведский ученый Карл Линней (1707–1778) предложил систему классификации животного мира, которая, хотя и была вскоре изменена и усовершенствована благодаря последующим исследованиям, означала большой шаг вперед, так как позволяла упорядочить накопленный к тому времени огромный зоологический материал. В основу классификации был положен принцип сходства животных по одному какому-нибудь признаку, относящемуся к строению их тела. В качестве примера можно назвать зубы грызунов. На верхней и нижней челюстях у них по два длинных изогнутых зуба, служащих главным образом для разгрызания пищи. Они есть у белки, мыши, крысы и у бобра. Поэтому такие зубы являются определяющим телесным признаком для целой группы млекопитающих.

Описание внешних признаков животных и строения их внутренних органов — сердца, легких, органов пищеварения и в особенности скелета — составляло предмет биологических исследований не только в XVIII и первой половине XIX столетия, но и много лет спустя. Открывались все новые и новые зоологические музеи, в которых выставляли чучела животных и длинные ряды их черепов и скелетов. Насколько такие коллекции были и сегодня еще остаются интересными для специалистов, настолько мало они удовлетворяли и удовлетворяют любителей животных. Набитое по всем правилам чучело нередко производит впечатление окоченевшего трупа. О подлинной прелести пробирающейся в горах серны в музее можно получить лишь приблизительное представление, хотя современная «дермопластика» позволяет точно воспроизвести форму и позу животного.

Чтобы изучить животное, чтобы правильно понять его поступок, надо видеть его в движении, то есть знать его поведение. Описание зубов, ног, костей и заспиртованного сердца не делает животных особенно привлекательными для нас. Бесстрастное и сухое, изобилующее латинскими терминами изложение, обязательное для любой хорошо обоснованной научной работы, не может быть общедоступным. Односторонность старой биологии делала ее (но не полученные ею результаты) наукой, представляющей интерес лишь для узкого круга специалистов. В эти же годы широкие круги любителей природы знакомятся с трудом человека, о котором мы еще будем говорить подробнее. Я имею в виду Альфреда Брема (1829–1884), чья книга «Жизнь животных» известна всему миру.

Между тем уже более двух веков люди задумывались над вопросом, привлекающим внимание большинства любителей животных: не обладают ли хотя бы высшие животные качествами, которые могут, пусть лишь в какой-то степени, быть сравнимы с психикой человека? Заметки по этому вопросу были позднее собраны в книги, которые в наши дни представляют библиографическую редкость. Одна из таких книг написана не известным мне «придворным советником и профессором из Йены» Юстусом Христианом Хеннингом и вышла в свет в 1783 году в Лейпциге под весьма примечательным названием «О предчувствии у животных»[3].

Обращает на себя внимание, что автор не просто сообщает о тех или иных фактах, но и пытается дать им объяснение. Он не считает животных умными, сообразительными или думающими существами, но полагает, что они способны довольно точно чувствовать, что уже произошло или должно произойти. На 451-й странице этой интересной книги мы читаем: «К предчувствию отношу я пример Плутарха с крокодилами. Эти животные, подобно черепахам, откладывают яйца в песок и могут точно найти то самое место, где они их отложили. Еще более поражает, что крокодилы откладывают яйца как раз на той высоте, которая необходима, чтобы разлившийся Нил, выйдя из берегов, не смыл их. Создается впечатление, что они заранее знают, как высоко поднимутся воды Нила и что окажется под водой».