К грядущему триумфу - Дэвид Вебер

начать эту дискуссию о том, как защитить этот город.

— И от кого.

.IV

Королевский дворец, город Черейт, и Брейджир-Хед, герцогство Рок-Коуст, королевство Чисхолм, империя Чарис, и ферма Симин, герцогство Торэст, королевство Долар

Ребка Раскейл сидела в уютно обставленной комнате, глядя в окно на дворцовые сады, сложив руки на коленях, и пыталась понять, как все могло пойти так плохо.

Как будто они все это время точно знали, что мы планировали, — подумала она. — Они ждали нас. И эта сука Илана..!

Раскаленная добела ярость сжала руки в кулаки на коленях, когда эта знакомая мысль снова пронзила ее. Теперь она знала, почему Илана Уэйстин не обещала ей поддержки. Она тысячу раз прокручивала в уме их переписку, и ее зубы скрипели, когда она снова просматривала ее. Она прочла в письмах Иланы то, что хотела увидеть, — теперь она это знала, — но она также знала, что Илана точно поняла, что она в них читала. Что, никогда не совершая лжесвидетельства, вдовствующая герцогиня Холбрук-Холлоу поощряла их планы, фактически не обязываясь поддерживать их каким-либо образом. Это было бы достаточно плохо, достаточно большой грех против Бога, но предательская сука на этом не остановилась. Должно быть, она также передавала письма Ребки непосредственно Уайт-Крэгу и Стоунхарту!

Она отчаянно хотела верить, что предательство Иланы было тем, что выдало весь заговор, но глубоко внутри она знала, что этого не могло быть. Ответ короны был слишком разрушительным, слишком полным и слишком хорошо спланированным, чтобы основываться исключительно на туманных намеках и предложениях, которые Ребка написала ей. Нет, их предали изнутри — они должны были быть… если только…

Она глубоко вдохнула. Нет, это не могли быть фальшивые сейджины. Что бы они ни утверждали, она знала, кому они на самом деле служат, и Бог никогда бы не позволил приспешникам Шан-вей таким образом низвергнуть Его защитников!

Но на самом деле не имело значения, что положило начало цепи бедствий, приведших к этой дворцовой камере и ее благородному заключению. Что имело значение, так это сама цепь и вся ловушка, которая захлопнулась над ней и ее союзниками.

Практически все они сейчас находились под стражей. Скорость и решительность, с которыми атаковали агенты сэра Албера Жастина, были почти такими же захватывающими дух, как и явно спланированные военные действия, которые сокрушили их разношерстную армию менее чем за две пятидневки. Все старшие члены гильдии, которые переписывались с ней или с Жонэтином Клинтаном, были арестованы менее чем за двадцать шесть часов. Брикин Эйнсейл, человек, которому она доверила направить оружие на общее дело, не только был арестован, но и лично привел агентов Жастина к тайникам с оружием, которые он для нее организовал. Отец Жордин также был заключен под стражу, как и более двух десятков священнослужителей, которые тайно поклялись в верности Храму и пообещали привести с собой своих прихожан.

Это была катастрофа, полная и окончательная. Горстке заговорщиков до сих пор удавалось избежать ареста, хотя она и не могла себе представить, как это произошло. Самым заметным был сам Рок-Коуст, и она обнаружила, что разрывается между надеждой, что хотя бы один из них избежит сети короны, и мстительным пожеланием человеку, который, очевидно, испортил весь план, чтобы он разделил судьбу своих товарищей.

В то же время, однако…

Кто-то постучал в дверь ее комнаты, и присланная к ней горничная — не ее собственная горничная из Суэйлтона — открыла ее. Послышались голоса, а затем вошедший капитан в форме Дома Армак поклонился ей.

— Извините меня, миледи, но ваше присутствие необходимо, — вежливо сказал он.

Мгновение она пристально смотрела на него, обдумывая злобный отказ сопровождать его. Чтобы заставить его тащить ее по коридорам, всю дорогу игнорируя ее неповиновение. Но затем она вызывающе расправила плечи, провела руками по заплетенным в косу волосам и встала.

— Конечно, капитан, — сказала она ледяным голосом.

* * *

В зале совета было гораздо больше народу, чем обычно, с полдюжины имперских чарисийских стражников почтительно, молча, но очень настороженно стояли у стены. Ребка огляделась, и ее рот сжался, когда она поняла, что уже присутствовали герцог Лэнтерн-Уок, герцог Блэк-Хорс, герцог Холи-Три и герцог Блэк-Боттом. И, в отличие от нее, все они были в цепях.

Они стояли перед столом совета, лицом к лицу с Силвистом Мардиром, бароном Стоунхарт, напротив него. Сэр Албер Жастин сидел по правую руку от лорда-судьи, и карие глаза Стоунхарта были такими же жесткими, как и имя его баронства.

— Что все это значит?! — Лэнтерн-Уок поднял закованную в кандалы руку. — Я пэр королевства — герцог! Как ты смеешь обращаться со мной как с обычным преступником?!

— На самом деле, — холодно сказал Стоунхарт, — это просто. Вы обычные уголовники.

Лицо Лэнтерн-Уока стало свекольно-красным, но Холи-Три явно был напуган, находясь на грани изнеможения, и Ребка почувствовала глубокое, жгучее презрение к своему будущему зятю. Самое меньшее, что он мог сделать, это быть мужчиной теперь, когда их раскрыли! Тем не менее, он еще не полностью потерял сознание, что было больше, чем она могла сказать о некоторых.

— Произошло ужасное недоразумение! — сказал Блэк-Хорс. — Понимаю, что это выглядит плохо — выглядит ужасно — мой господин! Но, конечно, когда вы изучите все доказательства, вы поймете, что меня вынудили. Это