Страсть принцессы Будур - Шахразада

– Девочка моя, они, наверное, никогда не видели большого города… Вот поэтому и не смогли тебя понять. А наряды придворных дам – это и в самом деле интересно. Особенно молоденькой красавице, которая мечтает поразить воображение своего избранника.

Будур улыбнулась.

– Да, я понимаю. А потом Митико вспомнила о старинной легенде, что живет до сих пор среди ловцов жемчуга. Она начала рассказывать о Повелителе морей, и я словно почувствовала спиной его взгляд. Оглянулась, но морская гладь лишь серебрилась в свете луны… А потом я услышала рассказ о Масутаро и вспомнила статую, что стоит посреди сада… Я задумалась о том, что же двигало нашими предками, почему, несмотря на огромную опасность, многие из рода Фудзивара все же выходили на охоту за Великим змеем. Вот тогда это и произошло.

Голос Будур стал тише. Перед ее мысленным взором промелькнула та ночь. Она словно опять оказалась на берегу… Вот она протянула к костру руки, вот ощутила теплую ладонь девушки на плече…

– Я не видела, что твориться у меня за спиной. И вдруг заметила, что все девушки поднялись и, словно окаменев, смотрят на что-то, чего я не вижу. Я хотела вскочить, но ама Митико меня удержала. Я очень медленно поднялась и повернулась к морю. Там был он…

Глаза принцессы вспыхнули. И снова в ее голосе звучал восторг прикосновения к неведомому.

– Огромная голова, высокая шея, черная грива в лунном свете кажется красной. Было понятно, что он огромен… Глаза, словно человеческие, пристально всматриваются в нас. А мы, как куклы, стоим у самой воды, не в силах даже вздохнуть от счастья.

– Я думала, вы испугались.

– Это было потом. Но в тот миг, мамочка, я чувствовала такую радость! Понимаешь, сама природа мне подарила удивительную тайну… Она мне доверилась. Великий змей переводил взгляд с одной девушки на другую. Потом посмотрел прямо мне в глаза. И я услышала. Нет, наверное, я почувствовала то, что он хотел мне открыть. Теперь я знала, что море всегда будет мне другом, а морские чудеса станут моими… ну, как жемчужины в шкатулке. И еще… Змей вселил в меня надежду. Потом долгие зимние вечера пытались эту надежду убить. Но она все же выжила и проснулась во мне сегодня утром!

– Девушки мне рассказывали, что чудовище тебе поклонилось…

– Наверное, да, мамочка. Хотя, быть может, Змей мне просто кивнул. Знаешь, вот как наш отец кивает – когда он чем-то занят, но хочет показать, что помнит о нас и рад нам.

Комати тоже вспомнила эту привычку мужа. В те минуты, когда они оставались вдвоем, он говорил, что боится потерять ее из виду даже на миг. Боится, что она обидится из-за его невнимания.

Но Комати никогда не обижалась. Она чувствовала, что муж всегда рядом с ней. И потому просто улыбалась в ответ на эти слова.

– Да, знаю.

– И я почувствовала такой восторг! Словно мне подарили весь огромный мир. Самая страшная морская тайна словно легла мне в руки и оказалась так прекрасна…

– А что было потом?

– А потом он просто исчез… Нырнул, как ныряет тюлень. В полосе лунной дорожки мелькнула его спина. И все. А потом начался переполох. Девушки стали кричать. Прибежал отец Митико. Долго отчитывал дочку за что-то. Потом начал плакать, уверял, что его род проклят.

– А что сделала ты?

– Я попыталась его успокоить… И словно какая-то невероятная сила поддерживала меня, грела, давала ощущение всемогущества. Только когда я вернулась в свою опочивальню, это ощущение ушло. Наверное, даже если бы я всю зиму провела у моря, я бы не чувствовала себя такой несчастной…

– Не печалься. Наверное, то, что ты вернулась во дворец, и в самом деле было ошибкой…

– Мамочка, но отец не наказал девушек?

– Нет, девочка. Император очень умен. Он сделал отца Митико лоцманом. – Комати улыбнулась насмешливо. – Хотя вряд ли император взойдет на борт какого-нибудь корабля в ближайшие годы. Но никто не обидел твоих подруг. Я знаю это точно – в той деревне живет одна из самых удивительных женщин из всех, кого я знаю. Она, скажу тебе по секрету, следила за тобой все лето. И сейчас посылает мне весточки.

Принцесса улыбнулась матери светло и нежно, совсем как в былые годы.

– А когда мы начнем готовиться к празднику?

– Детка, мы готовимся к празднику уже не один день. Просто ты ничего вокруг не замечала.

– Не замечала. Я только сегодня увидела, что весна пришла. Заметила, какое ласковое солнце восходит, услышала пение птиц. А какими красивыми стали деревья в нашем саду! Ветки такие нежные! Так тянутся к небу… как руки человеческие.

– Так с чего ты хочешь начать?

– Я приказала принести в свои покои новые ткани. И вызвала швей… Ты поможешь мне, мамочка?

– Конечно помогу. До праздника ведь совсем немного времени…

Макама двадцать вторая

Камакура, столица страны Канагава, купалась в лучах весеннего солнца. Еще голыми были деревья, прозрачно-высоким небо. Но тепло уже гладило щеки. До праздника оставался всего один день.

Все больше было на улицах радостной суеты. Спешили куда-то посыльные. Лавки ломились от товаров, горожане старались не упустить ни одной мелочи, запасаясь всем необходимым для праздника. В храмовых двориках суетились монахи. Шаркали ореховые метлы по древним плитам, статуи высыхали в солнечных объятиях после тщательнейшей чистки. Пение колоколов становилось все громче. Конечно, оно было не таким празднично-звонким, как в день Нового года, и не сто восемь раз звонил каждый колокол, отгоняя сто восемь злых духов.

И вот в полдень на улицах показались глашатаи. Такова была еще одна древняя традиция Камакуры. О празднике помнили все, от мала до велика, но ровно в полдень должен был раздаться голос глашатая – это император обращался к подданным, радуясь вместе с ними приходу весны, даруя награды, раздавая почести и подарки… Но в этот раз глашатаи разнесли по городу необычную весть: принцесса Будур своей милостью приглашала во дворец всех благородных юношей, чтобы сразиться за право назвать ее своей женой…

– Ты слышал, мудрый Ризван?! Это она! Она сама зовет меня!

– Я слышал, мой принц… До вечера уже мало времени. А ты еще не готов. Хозяин постоялого двора уже приготовил фуро, но ты по-прежнему корпишь над свитками, пытаясь, словно школяр перед экзаменом, в один миг постичь все знания мира. Отправляйся мыться. Мы положимся на волю Аллаха милостивого и милосердного. Он не оставит тебя. А вот несколько минут в горячей воде приведут твои мысли в порядок.

Сам визирь уже был полностью готов: огненно-рыжая борода была приведена в идеальный порядок, а праздничные одежды и изумрудно-зеленая чалма превратили благородного Ризвана в чванливого и надменного царедворца. Но принц видел, что это лишь маска, а его надежный товарищ и мудрый наставник совсем не изменился.

– Слушаю и повинуюсь, учитель!

Юноша сбросил с себя домашнее платье и в одних шальварах побежал вниз, где посреди дворика стояла огромная бочка, наполненная горячей водой почти доверху. Принц уже знал, что окунаться в эту бочку надо сразу, хотя сначала кажется, что ты оказался в расплавленном огне. Но вскоре тело привыкало – и мгновения блаженства казались бесконечными.

Визирь усмехнулся в бороду и начал неторопливо сворачивать многочисленные свитки. Легенды и сказания мира, загадки разных народов, описания страны Канагава – все это было здесь. Принц мудро поступил, решив не полагаться лишь на собственный разум и милость Аллаха. Он понимал, что сегодняшнее состязание должен выиграть во что бы то ни стало, а потому проводил почти все время за чтением. Недолгие прогулки по городу были только небольшими перерывами в его занятиях. Но он знал: сегодня придет конец всему этому. Чем бы ни закончилось состязание, кто бы ни нашел ответы, но, в любом случае, конец путешествия был близок.

Визирь рассматривал изящную миниатюру на древней рукописи и потому не заметил, как сиренево-серая дымная лента поднялась над сброшенными одеждами принца и растворилась в высоком весеннем небе.

Это Дахнаш решил навестить принцессу Будур. Быть может, она вовсе не ждет своего суженого? Быть может, забыла ту давнюю ночь, как забывают утром сон?

В покоях принцессы суетились швеи. Они составляли новое одеяние так, как истинный художник собирает в один букет разные оттенки красоты, чтобы создать неповторимый совершенный образ.

Сама же девушка стояла у высокого окна и мечтательно смотрела на лежащий внизу сад. Ей был виден праздничный помост, над которым начали натягивать шелковый навес. Слуги расставляли вдоль дорожек традиционные фонарики. С наступлением вечера к маслу, налитому в них, поднесут огоньки, и сад оденется в призрачно-разноцветное сияние пробуждающейся природы.

Никогда еще Будур не ощущала в себе такой радости. Она знала, что сегодняшний вечер будет особенным, чувствовала, что судьба ее вот-вот изменится самым необыкновенным образом. И девушка словно пыталась вобрать в себя всю радость мира, все его сияние…