Последние штрихи - Эстер Браун

— Да неужели? И все благодаря ей!

— Разумеется! — Марк закрыл дверь.

В одну секунду мне стало понятно, почему он ходит в помещении практически в уличной одежде: если в классах было еще сравнительно тепло, то здесь температура едва ли поднималась выше нуля.

— Вы, наверное, хотите просмотреть учетные книги?

— Пожалуйста, — сказала я как можно более позитивно. — Я считаю, лучше сразу отделаться от самого неприятного, тогда все остальное покажется легкой прогулкой.

Марк принялся рыться в шкафу с выдвижными ящиками.

— Извините, если что не так… — произнес он, и я не поняла, что он имеет в виду: счета или беспорядок в кабинете.

Бумаги — в папках и без — валялись на всех свободных поверхностях, кроме предназначенного для этой цели большого дубового стола: тот, напротив, был девственно чист, если не считать лэптопа, калькулятора и вазы с красными тюльпанами. Складывалось впечатление, что кто-то в порыве злости одним широким движением смахнул все к чертовой матери.

— Тюльпаны не мои, — заметил Марк, перехватив мой взгляд. — Каждое утро их кто-то сюда притаскивает. Своеобразный подход к экономии в этой школе…

Вот интересно, кто бы это мог быть. Еще интереснее, почему это совсем не интересно Марку? Или мужчины все такие?

— Пожалуй, я с вами не соглашусь. Небольшой букетик всегда оживляет обстановку. Да и держатся они долго. В общем, вполне стоят заплаченных денег, — Я вспомнила про чудовищные искусственные лилии и освежитель воздуха, которые видела сегодня в фойе. — Хотя можно купить и красивую подделку… Чтоб уж точно не завяли.

— Скажите это мисс Торн, — проворчал Марк. — Если цветочный бюджет больше, чем страховой, и при этом никому не интересно, что говорит по этому поводу квалифицированный бухгалтер… — Он перестал копаться в бумагах и посмотрел на меня таким пристальным взглядом, что мне стало жарко даже в этом склепе. — Извините… Думаю, вам стоит сесть, прежде чем мы начнем обсуждать наши финансовые дела.

Он жестом указал на стул. Прежде чем присесть на краешек, я на всякий случай протерла рукой сиденье, после чего начала рыться в сумке в поисках ежедневника. Таким образом я выиграла себе еще немного времени, чтобы собраться с духом. В очередной раз.

— Итак, какова нынешняя ситуация? Только честно.

Марк снял очки и потер переносицу.

— Говоря непрофессиональным языком?

А вот это уже меня реально взбесило. Я, кажется, вполне доходчиво продемонстрировала ему свой уровень. И вообще, у меня нет комплексов по поводу собственного мозга.

— Ну, если вам так проще… Мне-то все равно: я, если вы не в курсе, по специальности математик. Умею решать задачки и посложнее.

Марк вскинул на меня взгляд: пожалуй, удивления в нем было больше, чем раскаяния.

— Извините, — сказал он с виноватой улыбкой, которая молодила его еще больше, чем твидовый пиджак. — Прежде я имел обыкновение беседовать с мисс Торн. Она считает, что воспитанные девушки не опускаются до разговоров о деньгах.

— Кое-какие опускаются, — заметила я. — Впрочем, девушки этажом ниже тоже не считают это зазорным.

— Ну хорошо. Скажу все как есть: Академия находится на последнем издыхании. — Марк принялся ворошить стопку бумаг. — У нас нет денег на следующий год, потому что по непонятной причине некому вести усадебные дела, а срок доверительной собственности вот-вот закончится. Я сказал лорду Филлимору, что разумнее всего будет продать дом и, если уж им хочется возиться с этим пансионом, подыскать что-нибудь поскромнее. Где-нибудь на окраине, подальше от центра… — Он наконец нашел нужный документ и протянул мне.

В момент передачи мы случайно соприкоснулись пальцами, и Марк поспешно отдернул руку.

— А если хотите знать мое профессиональное мнение, которое, как ни странно, здесь никого не интересует, так вот, я думаю, надо продать все к чертовой бабушке, и точка. Эти нелепые пансионы устарели еще до войны.

Продать дом? И вот так просто закрыть Академию? Я даже фыркнула от возмущения.

— А вы считаете, лорду Филлимору не надо ее продавать? — Марк посмотрел на меня в упор. — И продолжать учить профурсеток складывать букетики?

Я попыталась овладеть своим лицом. Незачем Марку думать, что мое эмоциональное восприятие Академии может возобладать над профессиональным подходом.

— По-моему, прежде чем продавать или закрывать что бы то ни было, надо предпринять какие-никакие усилия. Именно удачное расположение помогло этому заведению обрести известность. Центр старого Лондона. Уверена, отец Анастасии не стал бы определять ее сюда, если бы Академия Филлимора располагалась… ну, скажем, в Стритхэме.

Марк качнулся на стуле и отвел взгляд.

— Конечно, я понимаю, тяжело, когда из семьи уходит такая собственность. Но я же не говорю, что продавать надо дешево. Вы как наследница можете насчет этого не волноваться.

Господи, неужели он думает, что я претендую на этот дом? Нет, держать лицо и дальше я не могла.

— Дело вовсе не в наследстве! — с жаром сказала я и так всплеснула руками, что Марк снова поднял глаза. Должна признаться, взгляд у него был не слишком дружелюбный. Тем не менее сдаваться я не собиралась.

— Я приехала сюда не из-за денег. Для меня важно сохранить дело семьи Филлимор. Моя… моя мать столько сделала для Академии! Да, проблем много, но если навалиться всем миром…

Марк рукой остановил меня. Вид у него был скорее усталый, чем злобный.

— Бетси, я понимаю и ценю все, что вы говорите, но если вы пытаетесь убедить меня, что в наше время можно всерьез говорить о существовании рынка пансионов благородных девиц, то вы обратились не по адресу. — Он скрестил руки на груди и склонил голову набок. — Давайте играть в открытую. По-моему, это просто ужасно. Даже оскорбительно! Внушать девчонкам, будто самое главное в жизни — уметь складывать салфетки и прихорашиваться. Или что там еще — играть на клавикордах?

— Я не утверждаю, что все должно оставаться так, как сейчас… — начала я, однако он опять не дал мне договорить.

— Я предлагал мисс Торн ввести новые предметы. Например, приобретение недвижимости. Или управление собственным — как правило, весьма солидным — денежным пособием. Но мисс Торн считает, что девушки приходят сюда не для этого.

— А для чего? — спросила я. — Кто-нибудь скажет мне?

— Не знаю… Наверное, чтобы стать фирменными кошечками. А впрочем, сдаюсь. — Он поднял обе руки. — Я ведь мужчина, что я могу в этом понимать?

Похоже, что я ломилась в открытую дверь: на самом деле нам с ним было не о чем спорить.