Снежная Королева - Наталья Александрова

В руке у нее был зажат нож, и метила она прямо Лере в сердце. Спасли хорошая реакция и высокий рост. Лера вовремя отскочила, и цыганка с размаху засадила ножом в дверь. Нож выпал у нее из рук, и пока она искала его на полу, Лера успела вырвать из рук молодого цыгана кожаную плетку.

— Ну все! — сказала она, глядя в упор сузившимися, светлыми от гнева глазами. — Ты мне надоела! Хочешь драки? Так ты ее получишь!

С этими словами она наотмашь хлестнула плеткой. Удары посыпались на Жужу — на голову, на плечи. Высыпали цыгане, встали в круг, выражая криками всяческое одобрение. На лицах было написано истинное наслаждение дракой.

Цыганка извернулась и, прикрывая лицо, чтобы не попали плеткой в глаз, приплясывала вокруг, выбирая момент, когда можно будет вонзить нож. Лера увидела ее бешеные глаза и поняла, что та убьет ее, если только достанет, убьет недрогнувшей рукой. Это не рисовка и не бравада, в глазах Жужи горела такая ненависть, что казалось, сейчас она перельется через край и пол задымится, как будто пролили серную кислоту. Цыганка визжала и ругалась, обзывая Леру мороженой щукой, бледной поганкой и полинявшей выдрой, Лера сражалась молча. Ярость не туманила голову, она была холодной. Лера двигалась осторожно, стараясь не поворачиваться к сопернице спиной. Ей помогали высокий рост и длинные руки да еще плетка — отличное оружие.

Молодой цыган, у которого Лера вырвала плетку, восхищенно присвистнул, отмечая меткий удар. На шее цыганки расплывалась багровая полоса, от боли она пришла в еще большее исступление. Пот заливал ей глаза, Лерино зрение, наоборот, обострилось, она видела все, что происходило сбоку и даже сзади. Вот показался Ласло и, вместо того чтобы приказать разнять дерущихся, стал наблюдать за схваткой с явным восхищением. Впрочем, Лере совсем не хотелось, чтобы их остановили. Ей хотелось избить в кровь эту черномазую дрянь, которая сама лезла на рожон и получила теперь все, что заслужила. Отомстить ей за все, что Лера пережила в последние дни, за свой страх, за паническое бегство в родной город, за предательство отчима, за подлость Ласло… Всю злобу, всю свою ненависть за то, что мир устроен так несправедливо, неправильно, нечестно, вкладывала она в каждый удар. Плетка мелькала в ее руках, Жужа визжала уже не от ненависти, а от боли. Лера была неутомима. Цыганка пыталась перехватить плетку в воздухе, но только поранила руку. Сообразив, что вплотную к сопернице ей не подойти, Жужа метнула нож издали. Лера успела уклониться, и нож врезался в плечо цыгана, который сегодня первым встретил Леру у входа. Привлеченный интересным зрелищем, он бросил свой пост, за что и поплатился. Цыган вскрикнул, все дружно ахнули, Жужа растерялась и замешкалась. Этого было достаточно, чтобы Лера подскочила и схватила цыганку за горло.

— Проси пощады!

— Никогда! — прохрипела та, глаза ее закатились. «Что я делаю? — пронеслось в голове у Леры.

Я же ее сейчас убью…»

Но если сейчас не постою за себя, в следующий раз она убьет меня, пронеслось в голове.

— Отпусти ее! — послышался сзади голос Ласло.

— Отвянь, — процедила она, не оглядываясь, — пускай сама попросит…

Цыгане орали что-то по-своему. Жужа внезапно сильно забрыкалась, Лера с размаху толкнула ее на пол. Падая, та зацепилась за Леру, та рванула цыганку за ворот, тонкая кофточка разорвалась. Лера пнула ногой поверженную противницу и прошипела:

— Лучше удавись в отхожем месте, потому что в следующий раз, если подойдешь, я тебя убью!

Цыгане шумели, Жужа рыдала от унижения. Внезапно она встала на колени и стала биться головой о стену, завывая. Потом упала и забилась в судорогах. Неизвестно откуда взялся толстый Шандор с полным ведром воды, он с размаху вылил ведро на цыганку. Та затихла, скорчившись на полу.

— Шоу закончилось, — буркнула Лера и пошла к выходу.

«Что за люди, — думала она, потирая ушибленную руку, — что за придурки, прости господи… ведь эта чокнутая запросто могла меня убить. И Ласло это видел. Но не сделал ничего, чтобы нас разнять. А ведь он поручил мне важное дело, ведь никто, кроме меня, не знает про Николая, он ни с кем другим не станет иметь дело… Этот клоун считает себя главным, но даже его собственная девка его не слушается. .. Странные люди, живут по своим законам, как же с ними работать…»

Она внезапно остановилась на ступеньках крыльца, всей грудью вдохнула осенний холодный воздух и поразилась собственным мыслям. Как же сильно она изменилась за последние дни, она не узнавала себя! Неужели она всерьез собирается работать под началом Ласло? Быть у него девочкой на побегушках и ждать, что в один прекрасный день у него что-то замкнет в мозгу после солидной порции кокаина и он сдаст ее ментам или людям Аббаса. Либо же эта ненормальная Жужа зарежет из-за угла… Веселенькое будущее!

Похудевший и небритый Митька ждал ее на улице.

— Азеры отчима твоего сильно побили за то, что тебя упустил, — сказал он вместо приветствия, — в больнице лежит.

Лера только дернула плечом, показывая, что ей эта новость безразлична.

Она сейчас не в силах брать на себя чужую боль, чем более этого недоноска в кальсонах, этого опустившегося алкаша, что погубил ее мать. Поделом ему.

Дома у Митьки она откинулась на спинку просиженного дивана и вытянула ноги, выпуская аккуратные колечки дыма. Митька вздыхал, обхватив голову руками.

Она обвела усталым взглядом Митькину комнату: старая мебель, выцветшие занавески на окнах, старый протертый палас на полу. Вдруг она поняла, что ей наплевать на все, главное — что он сейчас рядом.

— Натерпелся от цыган? — сочувственно спросила она, не зная, как начать важный разговор.

— Да не, не били, запугивали только. Если ты не вернешься, что они со мной сделают…

— Что ж за тебя твои не заступились? Ты ведь у них вроде не простой боец…

— Никто с цыганами связываться не хочет, — снова вздохнул Митька, — силу большую в последнее время взяли.

Лера поняла, что Митька тоже слегка прихвастнул, когда уверял, что он в своей бандитской группировке не последний человек, не рядовой боец и что с ним считаются. Как выяснилось, никому он особенно не нужен, никто не станет из-за него ссориться с влиятельными цыганами.

Очевидно, сидя у цыган, Митька тоже это понял, потому что слегка приуныл. Она протянула руку и погладила его затылок. Со спины иногда он напоминал ей того мальчишку, который впервые дотронулся до ее щеки зимой и воскликнул удивленно:

— Норка, на тебе снежинки не тают, ты как Снежная Королева!

Митька порывисто вздохнул и уткнулся ей в плечо, в ложбинку между плечом и шеей. Уже во взрослом состоянии он признался ей как-то, что когда они рядом, к нему снова возвращается то же самое, что было в восьмом классе. Она не поверила тогда, высмеяла даже, привела в пример всех его многочисленных девиц. Впрочем, ей все равно, сказала тогда она, с кем он будет, она уезжает и больше никогда в этот город не вернется.

Как выяснилось, она была неправа. Она вернулась в родной город, и Митька ей теперь очень нужен. А ведь вначале он помог ей просто по старой памяти, из хорошего отношения. Но вместо денег и благодарности получил сплошные неприятности.

— Митя, — сказала она, затушив сигарету, — ты прости меня за то, что так вышло. Я ведь не знала…

Да ты что… ты что… — он обхватил ее руками за шею и прижался сильнее, так что слова были едва слышны. — Разве я могу… я все равно рад, что мы увиделись…

И она вспомнила, как шутки ради она брякнула ему, что любит только белые цветы, и он оборвал у соседки тети Вали в саду все белые хризантемы. И получается, что Митька — это лучшее, что у нее было с мужиками, потому что после него никто уже ее не любил, а так просто, перепихнулись — разошлись. И Олег был в сущности такой же, только хитрее и денег побольше.

Она и сама никого не любила, впрочем, она и Митьку не любила, они того не стоят… Мама что-то бормотала о ее, Лерином, отце, как она его любила когда-то.

«Может, ты и отчима любишь?» — спросила тогда Лера.

И мама сразу смешалась и сказала, что Лере он отчим, а ей — муж, а это совсем другое дело.

Митька расстегнул пуговки на ее блузке, губы его от шеи спускались ниже, он шептал что-то и дышал тяжело, с присвистом.

Потом руки его бродили по ее телу, а она лежала, не шевелясь, рассматривала трещины на потолке и пыталась выбросить из головы все прочие мысли и сосредоточиться на любви. Митька ей нравился, его прикосновения не противны, но отключиться от зловещей действительности она не могла. Что делать? — этот извечный вопрос стоял перед ней, и ответ на него надо было искать долго и упорно.

— Где ты? — Митька оторвался от нее и заглянул в глаза. — Ты не здесь, где-то далеко…

И она очнулась от тяжких мыслей, обняла его за шею, засмеялась, чмокнула в ухо. Он закрутил головой, чтобы избавиться от звона, тоже засмеялся и стал похож на того мальчишку, с легкой руки которого все стали звать ее Снежной Королевой. И тогда на нее внезапно нахлынула нежность.