Князь Барбашин (СИ) - Родин Дмитрий Михайлович

Тогда он смог вернуться обратно на Русь и даже сумел отбить потерянное, но зло на шведов затаил немалое. И вот теперь купец плыл в те места, чтобы точно опознать селение и тем самым дать князю точку отсчёта. А заодно на месте разобраться, чем живёт поселение и сможет ли он там развернуться во всю ширь своей души.

Подгоняемые попутным течением и крепким ветром, дующим в галфинд, корсарские корабли за два дня проскочили расстояние от острова Вайлгрунд до острова Хайлуто, в нынешние времена представлявший собой три отдельных острова, что высились в море в двадцати пяти верстах от устья Овлы-реки, где и бросили якорь. Входить сразу в устье реки, не зная фарватера, Андрей посчитал большой глупостью. Так что великолепные пляжи западного побережья островов неожиданно превратились в место отдыха экипажей и абордажников. Погода стояла великолепная, и не скажешь что отсюда до Полярного круга всего-то двести километров. Да, суровая северная природа бедна яркими красками, но от этого места вокруг не становились хуже. А если учесть, что Финляндия, как и Карелия, весьма богата на различные месторождения, то приличных слов для описания умственных способностей новгородцев у князя не находилось.

Пока основная часть людей отдыхала, как могла: жарила мясо, загорала под тёплым солнышком, а наиболее смелые даже умудрялись купаться – вахта бдительно несла службу и появление одинокого паруса не проворонила. Тотчас от борта "Новика" отошла пинасса, понравившаяся Андрею и оставленная им для себя, и, подгоняемая могучими гребками, стремительно понеслась наперехват.

Простые рыбаки, возвращавшиеся с уловом домой, даже если б и захотели, не смогли бы ни убежать, ни сопротивляться тем, кто встал на их пути. Полные самых плохих предчувствий, они покорно перешли на борт пинассы, а их небольшое судёнышко было надёжно привязано за кормой.

Через час после того, как наблюдатель рассмотрел чужой парус, рыбаки предстали перед князем, сидевшим в окружении своих офицеров и купца Хвата, который выступал и как переводчик. Чтобы получить максимум возможной информации, карелов подводили по одному, а зуёк старательно записывал их ответы. Князя интересовало многое, и потому опрос затянулся надолго. Зато и информации получили немало.

То, что рыбаки оказались членами одной семьи мало кого удивило. Зато рыбаки практически сразу рассказали про одно из главных богатств местных земель. Точнее вод. Лосось! И ведь не скажешь, что про него совсем не знали: когда-то новгородцы на своих ушкуях приходили за ним сюда. Но с тех времён много воды утекло, давно перестали русичи посещать сии места, и об этом богатстве почти забылось в далёком купеческом городе. Зато про него хорошо помнили ганзейские купцы, что продолжали поставлять сюда соль, с помощью которой лосось консервировали и потом те же купцы продавали его богатым людям и в королевские дворы по всей Европе.

Те же ганзейцы и присоединившиеся к ним местные торговцы кроме рыбы вывозили из этих мест ещё и смолу, дёготь и, разумеется, лес. Если верить рыбакам, то летом гавань и рыночная площадь посёлка буквально бурлили жизнью. Глядя в заблестевшие глаза Хвата, Андрей с усмешкой понял, что одного жителя для будущей колонии он уже нашёл. С другой стороны, нельзя объять необъятное и пусть Мишук впрягается в работу, неся заодно сюда и свои деньги. Нет, разумеется, Руссо-Балт (ага, вот так простенько и со вкусом, а то РБТК как-то не звучала, да и с другой стороны – чего голову ломать, коли до нас уже давно всё придумали) не бросит эти места на произвол судьбы и откроет здесь своё отделение. Но зачем же одному горбатиться?

А то, что отсюда можно было многое поиметь, Андрей знал из истории. Шведы ведь не дураки были. Так что пора вспоминать, что земли эти русские, а шведы тут интервенты чистой воды. Но тут возникала одна трудность. Василий Иванович, конечно, до своего сильно зол был, но и чистый беспредел мог не потерпеть. Да, земли эти русские, и договором со шведами от 1510 года подтверждённые, но шведы скоро станут подданными Кристиана, который числился ближайшим союзником (и даже вполне себе неплохо помогал в трудные годы). И вот как бы политическая целесообразность не вытеснила всё иное. А то взъерепенится государь за побитие союзных подданных, упрётся в то, что, мол, полюбовно всё решить было можно и не докажешь ему ничего. Ведь вполне может и такое быть – границы Ореховецкого договора датский король тоже признавал. И вполне мог устроить вывод своих людей и передачу поселения русским. Хотя мог и не устроить, кто их, королей этих знает. Но вот то, что править Швецией Кристиану предстояло всего два года, так про то только Андрей и знал. С другой стороны, отчего бы и не подождать эти годы? Подкопить людишек, дабы было кого селить, поговорить с церковными иерархами, чтобы не допустили ошибок прошлого, уговорить государя взять ту землю под свою крепкую руку, заодно и демаркацию границы проведя, а как смута наступит – отхватить всё разом и поставить Вазу пред свершившимся фактом. Тоже ведь вариант. Так что наскоком тут решать не стоит, а вот информацию собрать нужно.

Так что за рыбаков взялись всерьёз и те показали, что у реки стоит деревянная крепость, которая служит для защиты поселения от набегов. Впрочем, самих набегов давно уже не было, так как местные племена ему давно находятся под окормлением шведских церковников, что несут веру в Христа диким язычникам, а схизматикам-новгородцам хватило одного раза, чтобы забыть дорогу сюда. Ныне управляет крепостью и округой шведский рыцарь Ивор Лоде и у него довольно много воинов. Сколько точно, рыбаки сказать не могли или не хотели, а пытать их Андрей не собирался. Уточнив кое-какие детали, он взял с собой старшего из рыбаков и полтора десятка людей, дабы совершить рекогносцировку на местности. Остальные рыбаки оставались в лагере в качестве заложников, но князь пообещал старику, что если всё пройдёт успешно, он всех отпустит и даже выкупит улов, который был уже изрядно распотрошён его людьми.

Вот так князь Андрей и появился впервые в Овле-городке, одетый в непонятное рубище и на пропахшем рыбой и морем старом баркасе.

Устье реки в эти времена ещё не было изрезано островами, на которых так удобно было бы организовать артиллерийские батареи и надёжно перекрыть вход в гавань любому флоту. Тот же Хиетсаари ныне был раза в два меньше самого себя в будущем, а вход в реку, соответственно шире. Да и стояли острова в основном безлюдные и поросшие густым лесом.

Миновав небольшой и низменный Ольюсаари, рыбацкий чёлн вошёл в широкую излучину Овлы. Андрей, внимательно осматривая окрестности, не забывал поглядывать и на гардемаринов, что наскоро делали кроки-наброски. До настоящей лоции этим рисункам было, конечно, далеко, но хоть какое-то представление о корабельном ходе они давали. Пресловутая крепость открылась взору, едва чёлн вошёл в протоку между очередными островами, хотя сам фарватер уходил значительно левее. Но князю куда важнее было рассмотреть укрепления. Что сказать? Поднявшаяся на левом берегу Овлы-реки, крепость представляла из себя небольшой четырёхугольный деревянный замок с пятью высокими башнями, окруженный земляными валами. И на неприступную, которую русские воины безуспешно пытались завоевать полтора века назад, как о том упоминается в новгородских летописях, вовсе не походила. Хотя помучиться на её высоких насыпях при штурме всё же придётся. А если там ещё и крепкий гарнизон с пушками, то крови прольётся немало. Впрочем, как справляться с деревянными стенами у него уже опыт имелся, да и просто так класть своих людей на бесплодные штурмы он не собирался при любом раскладе.

Близко к крепости подходить не стали, обойдя её по дуге, но и далеко вглубь пройти тоже не удалось. Как и предупреждал рыбак, чуть дальше за крепостью начинались пороги, преграждавшие путь, отчего спускавшиеся сверху лодки предпочитали разгружаться перед ними.