Розы для возлюбленной - Мэри Кларк

47

Утром в среду, только Керри успела расположиться в своем рабочем кабинете, как позвонила ее секретарша и сообщила, что ее хочет видеть Френк Грин.

Прокурор вновь не стал тратить лишних слов.

— Что произошло, Керри? Как я понял, губернатор отложил представление кандидатур на судейские должности. При этом прошла информация, что проблемы возникли именно с твоей кандидатурой. Что-нибудь не так складывается? Могу ли я помочь?

«Да, пожалуй, действительно можете. Вы, Френк, могли бы мне помочь, — если бы сказали губернатору, что приветствуете новое расследование дела Реардона, ибо оно способно выявить некогда совершенную серьезную судебную ошибку. И это, несмотря на то, что такое расследование может очень навредить вашей собственной репутации. Вот если бы вы вдруг смогли поступить так благородно, Френк!»

Вместо этого Керри произнесла:

— О, нет, я уверена, что вскоре все образуется.

— Ты не поссорилась случайно с сенатором Гувером?

— Напротив, он был и остается одним из моих самых близких друзей.

Когда Керри уже уходила, прокурор сказал:

— Керри, я тебя понимаю, это все очень неприятно — пытаться держать нос по ветру в ожидании какого-нибудь завидного назначения. Я ведь тоже жду-не дождусь своего избрания. Ты знаешь, меня порой просто кошмары мучают — так я боюсь, что на каком-то этапе все вдруг сорвется.

Вернувшись к себе, она отчаянно пыталась сосредоточиться на вопросах сегодняшнего рабочего дня. Присяжные большого жюри только что подтвердили подсудность дела против некоего типа, подозреваемого в сорвавшейся попытке ограбления бензоколонки. Обвинение звучало пока как попытка убийства и вооруженного ограбления. Один из служащих бензоколонки получил серьезное огнестрельное ранение и все еще находился в реанимации. Если он умрет, то грабитель автоматически будет обвиняться уже не в попытке убийства, а в убийстве.

К тому же вчера апелляционный суд отверг приговор суда, признавшего одну женщину виновной в непредумышленном убийстве. Дело это тоже широко освещалось в прессе, но, к счастью, апелляционный суд в своем решении указал лишь на некомпетентность защиты и не высказал никаких критических замечаний в адрес прокурорских действий.

Планировалось, что, когда Керри станет произносить текст присяги судьи, Библию перед ней будет держать Робин. Джонатан и Грейс обещали купить Керри судейские мантии — пару на каждый день, и еще одну — для торжественных случаев. Маргарет же настаивала на своем праве лучшей подруги подать Керри и помочь надеть эту самую мантию, в которую новому судье надо будет впервые облачиться для церемонии принесения присяги. Церемонии, на которой Керри, наконец, произнесет: «Я, Керри Макграт, торжественно клянусь, что…»

Слезы выступили на глазах Керри, когда в голове ее вновь прозвучали слова, сказанные Джонатаном накануне: «Керри, пять раз апелляционный суд признавал Реардона виновным. Ты в своем уме? Почему ты этого не можешь понять?». Что ж, Джонатан прав. Чуть попозже, сегодня же, она позвонит ему и скажет, что бросает заниматься этим старым делом.

Керри вдруг поняла, что кто-то давно уже стучится в дверь ее кабинета. Быстро смахнув рукой слезы, она крикнула:

— Войдите!

Вошел Джо Палумбо.

— Какая же ты все-таки умница, Керри!

— Не уверена в этом. Что там у тебя?

— Помнишь, ты сказала, что не мешало бы узнать, не проводил ли доктор Смит операций над собственной дочерью?

— Он категорически отрицал это, Джо. Я же тебе говорила.

— Знаю, знаю. Но потом ты мне все-таки поручила покопаться в прошлом Сьюзен. Так вот, послушай, что я выяснил.

Эффектным жестом Джо водрузил на стол Керри магнитофон.

— Тут запись основной части моего разговора с мистером Уэйном Стивенсом, отчимом Сьюзен Реардон.

Джо нажал клавишу пуска.

Керри слушала, и ее вновь охватывали противоречивые чувства. Так, значит, все-таки Смит — лжец, говорила себе Керри, вспоминая, с каким возмущением доктор отреагировал на ее простое предположение о том, что он мог провести пластическую операцию собственной дочери. Да, он — лжец, и при этом еще и прекрасный актер.

Запись кончилась. Джо в ожидании воззрился на Керри.

— Что делаем дальше, Керри?

— Не знаю, — медленно проговорила она.

— Как это «не знаю»? Ведь ясно же, что Смит соврал нам.

— Этого мы как раз пока не установили. Давай подождем фотографий, которые обещал тебе Стивенс, и не будем чрезмерно возбуждаться. Многие девочки-подростки совершенно неожиданно превращаются в красивых женщин, как только им делают хорошую прическу и приличный макияж.

Палумбо с недоверием поглядел на Керри.

— Ну-ну, конечно. Скажи еще, что свиньи тоже летают.

48

Дейдра Реардон уловила отчаяние в голосе сына, когда разговаривала с ним по телефону в воскресенье, а затем и во вторник. Поэтому в среду она решила совершить долгую и изнурительную поездку на автобусе, поезде и вновь на автобусе, чтобы навестить Скипа в тюрьме Трентона.

Невысокая женщина, от которой ее сын унаследовал ярко-рыжую шевелюру, мягкие голубые глаза и кельтские черты лица, Дейдра Реардон выглядела сейчас на все свои почти семьдесят лет. Некогда плотно сбитая фигура ее теперь производила впечатление некоей внутренней слабости, шаг почти утратил былую энергию. Проблемы со здоровьем заставили миссис Реардон уйти с работы продавщицы в магазине «Эй-энд-Эс», и теперь она свои выплаты в счет социального страхования производила из жалованья, получаемого за выполнение отдельных поручений в конторе местного приходского священника.

Средства, которые Дейдра скопила в те времена, когда Скип хорошо зарабатывал и много денег давал матери, давно кончились. Большая их часть была потрачена на покрытие судебных расходов в связи с подачей апелляций по делу сына, ни одна из которых так и не увенчалась успехом.

До тюрьмы Дейдра добралась во второй половине дня. Был будний день, поэтому говорить с заключенным она могла лишь по телефону, видя его через стеклянную перегородку. По первому же взгляду на лицо сына она поняла, что произошло то, чего она больше всего боялась. Скип оставил всякую надежду.

Раньше в таких случаях, когда Дейдра видела, что сын очень расстроен, она пыталась отвлечь его от грустных мыслей рассказами о всяких незначительных событиях в жизни соседей, знакомых, о делах прихода, то есть всеми теми пустяками, касающимися родных, знакомых мест, которые любят слушать люди, эти места покинувшие, но собирающиеся вскоре туда вернуться и поэтому желающие быть в курсе всех дел.

Сегодня, однако, поняла Дейдра, пустая болтовня делу не поможет.

— Скип, что произошло? — напрямую спросила она.

— Ма, вчера позвонил Джоф. Он сказал, что помощница прокурора, что приезжала сюда ко мне… В общем, она не хочет больше заниматься моим делом. Она умывает руки. Я заставил Джофа сказать мне правду, перестать вешать мне лапшу на уши.

— Как ее зовут, Скип? — спросила Дейдра, пытаясь сохранять спокойствие. Она слишком хорошо знала своего сына, чтобы подбадривать его ничего не значащими увещеваниями.

— Ее зовут Макграт, Керри Макграт. Кажется, ее должны вскоре назначить судьей. Если мне совсем уже повезет, ее назначат в апелляционный суд, и, если вдруг потом Джоф найдет возможность подать еще одну апелляцию, она ее примет и с удовольствием провалит.

— Разве могут нового судью назначить сразу в апелляционный суд? — возразила Дейдра.

— Какая разница! У нас ведь с тобой, ма, ничего уже не осталось. Только время, правда?

Скип признался, что отказался сегодня говорить по телефону с позвонившей ему Бес.

— Ма, Бес должна устраивать свою жизнь без меня. Это ей никогда не удастся, если она так и будет вечно привязана ко мне и к моим проблемам.

— Скип, но Бес ведь любит тебя!

— Значит, пусть полюбит кого-то другого. Я ведь когда-то умудрился влюбиться в другую, правда?

— О, Скип! — Дейдра Реардон почувствовала, что ей становится трудно дышать. После этого у нее обычно начинала неметь рука, а потом появлялась острая боль в груди. Доктор предупредил ее, что если проводимая на следующей неделе специальная процедура не улучшит положения, то придется делать еще одну операцию на сосудах. Об этом Скипу мать пока не говорила. Да и теперь не скажет, незачем.

Дейдра едва сдерживала слезы, так ей было больно смотреть в печальные глаза сына. Ведь Скип всегда был таким хорошим мальчиком. Когда он рос, у нее с ним никогда не возникало ни малейших проблем. Даже совсем маленьким, если он вдруг уставал, он и то не капризничал. Дейдра любила рассказывать один случай, приключившийся, когда Скип был совсем малышом. Он потихоньку ушел из гостиной, где мать усадила его, пока готовила ужин, притопал в свою спальню, вытащил из кроватки сквозь прутья одеяло и, завернувшись в него, улегся спать на пол, под кроватку.