Жертвы обстоятельств - Софья Ролдугина

— Спокойной ночи, — сонно прошептала я, чувствуя себя удивительно уютно. Справа пахло корицей и медом. Слева — срезанной травой.

Мне было тепло. Ноги гудели от усталости после скоростного подъема на двадцать первый этаж.

Сквозь сон я слышала, как шепотом переругиваются Ксиль и Дэйр.

— Развяжи меня немедленно!

— Шиш тебе. Смоешься тут же. Спи давай.

— Максимилиан, развяжи немедленно!

— Поприказывай мне еще… Завтра развяжу.

Пауза. Многозначительная. А потом — совсем тихо и почти жалобно:

— Ксиль… пожалуйста. Мне встать надо.

— Зачем?

Молчание.

— Силле, говори вслух, если уж не можешь сформировать внятный образ.

Многозначительное молчание.

— Ксиль… Мне нужно дойти до ванной. После трех кружек чая… э-э… руки ужасно грязные. Помыть бы.

Постель мелко затряслась.

— И не смей ржать!

…но когда это князь упускал возможность повеселиться…

Кокон из одеяла, надо отдать ему должное, он все-таки развязал.

Глава 5. Сюрприз с последствиями

Северный князь — жуткий собственник.

Это было понятно с того самого, первого, предвкущающе-голодного, снисходительно-властного взгляда, которым он окинул меня, прислонившись к фонарному столбу.

Знание закрепилось во время совместных ночевок в Срединном лесу — как бы ни старалась я из девичьей скромности отгородиться от Максимилиана рюкзаком или одеялом, но просыпались мы все время в обнимку. Причем нахальный и бесстыдный князь не довольствовался простыми объятиями. Нет, ему непременно надо было подмять «жертву» под себя, жадно оплести руками и ногами, как лианами, вдобавок еще и уткнуться в шею — и сопеть трогательно. Вот ведь чудо из семейства кошачьих… Для полного соответствия образу не хватало только удовлетворенного урчания.

В ответ на мое возмущение Ксиль тонко улыбался, глядя из-под угольно-черных ресниц: «Какие претензии, малыш? Я же ничего не делаю, просто лежу…»

Глаза у него в такие моменты становились ужасно порочными.

Я краснела, дергалась, смущалась и мечтала провалиться сквозь землю — до тех пор, пока не притерпелась к выходкам несносного князя. Привыкла… А потом и вовсе нашла в себе смелость признаться, что полюбила просыпаться именно так — будучи придавленной теплой тяжестью, в ореоле травяного запаха и чтобы размеренное тихое дыхание щекотало шею.

Словом, с собственническими инстинктами Ксиля я смирилась.

Маленькая проблема сегодняшнего утра заключалась в том, что Дэриэлл тоже оказался собственником.

Мне снился дурацкий сон — будто бы я ехала в лифте, в котором горел костер. Пламя лизало грязный линолеум, чадило густым дымом, вплотную подбиралось к моим ногам, опаляло спину… Жар нарастал. Грудь словно сдавливало постепенно невидимым обручем. Когда терпеть стало уже невозможно, я попыталась выскочить на каком-то этаже, но меня зажало дверями.

А огонь в кабинке уже доставал до потолка. Лампы жалобно мигали, пластиковые плафоны пузырились от жара и каплями падали вниз.

Я рванулась — двери не поддались.

Накатила паника с мерзким привкусом полной беспомощности. Человек слабее машины, автомат не переупрямишь… Дым от костра становился все гуще, стелился по лицу, забивался в рот и на вкус почему-то отдавал медом. Что-то натужно скрипело. А потом мне в голову пришла мысль, что лифт вот-вот поедет вниз, и тогда меня просто-напросто расплющит об пол. Это было так страшно, что я даже забыла, что это сон, и заорала.

И, естественно, очнулась.

В прохладных утренних сумерках, нос к носу с князем.

Меня правда сдавливало что-то… не двери, конечно. Что-то горячее. Надежное. Странно успокоительное…

Но сейчас это было неважно.

— Ты чего? — спросонья глаза у Ксиля казались даже синее и больше, чем обычно. Захотелось вдруг придвинуться вплотную, прислониться щекой к щеке, скользнуть губами к виску…

Ксиль завораживал одним своим видом.

Близко, на расстоянии поцелуя, его кожа выглядела почти безупречной… Бездна, да без всякого «почти»! Белая, шелковистая, едва заметно мерцающая, будто бы ее припудрили серебристыми тенями. У Феникс были такие, кажется…

Пришлось зажмуриться и глубоко вздохнуть, чтобы пульс хоть немного унялся. Перед глазами все еще стояло видение жуткого пламени в лифте, и от этого все внутренние ощущения становились острыми, а пришедшие извне — словно затуманивались.

Пора просыпаться.

Я задумчиво сплюнула золотистую прядь волос, забившуюся мне в рот. Локоны, слабо отдающие медом и корицей, опутывали нас с Ксилем, как водоросли. Владелец этого богатства недовольно сопел у меня за спиной, и не думая ослаблять хватку — меня и правда сдавило, как механическими дверями. И кожа у Дэйра горела, словно у него был жар.

— Ничего, — ответила я почему-то шепотом. — Кошмар приснился.

— Не надо было из моего сна сбегать, — хмыкнул Максимилиан и опустил голову.

Я последовала его примеру, но судя по ощущениям, вместо подушки мне досталось Дэйрово плечо. Постепенно мысли прояснялись. Видение облезлого лифта с заклинившими дверями уплывало куда-то в глубины подсознания, уступая место действительности.

Сны — отражение реальности… Да уж, у меня случай почти классический.

Правая рука, которую я просунула Ксилю под бок, не чувствовалась совершенно. Вес-то у князя не птичий… Пальцы левой были цепко переплетены с Дэриэлловыми — бывший целитель одной рукой обнимал мою талию, а вторую вытянул на подушках так, что мне ничего не оставалось, кроме как устроиться у него на плече. Максимилиан уютно умостил свою лохматую макушку на сгибе локтя… Ох, и взвоет же Дэйр, когда проснется. Наверняка у него тоже вся рука онемела.

В каком порядке переплелись наши ноги, и думать было страшно. Для того, чтобы приподнять оба одеяла и посмотреть, нужно было освободить хотя бы одну руку.

А я ленилась.

От Ксиля веяло прохладой. А Дэйр за моей спиной был горячим, как печка, и крепко-крепко прижимал меня к себе.

— Вот и сон разгадали, — тихо хмыкнул князь, лениво щурясь. — Жуть, — добавил он чуть погодя. — Ладно, Дэйр — это лифт и пожар. А я кто? Меня в сне не было вообще? Сейчас обижусь.

Я хихикнула и попыталась шевельнуться. Так, судя по температуре — Ксиль вытянул свои ноги поверх наших с Дэйром. Ну точно, как кот, который на полном серьезе считает, что хозяева — это такие удобные подушки.

— Одни упреки, нет, чтобы посочувствовать… Хорошо, что хоть ты не в «охотничьем» режиме, — вздохнула я. Что-то мягкое щекотало спину. Ощущения подсказывали, что это один из вездесущих локонов Дэриэлла забился мне за шиворот. — А то мне бы приснилось, что я — средневековая ведьма, которую на костре жгут.