Смерть в Раю (СИ) - "Elair"

Лазар не стал дожидаться, пока он вразумительно ответит.

– Я бы хотел сегодня забрать Оржа на всю ночь.

– Правда? О, господин Бергот, я не знаю. Орж уволился и, начиная с завтрашнего дня совершенно свободен.

– Я управлюсь до утра. По двойному тарифу. – Лазар по-хозяйски сел в кресло и очень нагло улыбнулся растерявшемуся в конец Моргану. У Билли на лице читалось крайнее непонимание и попытка отыскать подвох, но он зря старался, а потому в глазах Лазара выглядел всё забавней.

– Ну, если вы пообещаете, что с ним ничего не случится, то…

– Ничего, – спешно заверил Бергот. – Абсолютно. Просто жёсткий секс, Билли. Я надеюсь, не будет ничего страшного в том, если я немного разобью ему губы в процессе?

– Nayn! Ни в коем случае! – Морган едва не уронил стакан на стол, а потому просто поставил подальше. – Мне не жалко, – продолжил он, – если Орж не против, но вы испортите себе весь вечер, если его рвать начнёт.

– С чего вдруг его должно вырвать? – глаза Лазара заинтересованно заблестели, и он чуть-чуть поддался вперёд, приготовившись услышать именно то, что хотел.

– Простите, господин Бергот, но у Оржа врождённая непереносимость к крови. – Морган утёр ладонью испарину со лба. – Мои мальчики даже шутили над ним, когда он только пришёл сюда. Бывает, вымажут руки в краске и ему покажут, а его, беднягу, полощет потом весь день. Я в развлечения своих малышей не вмешиваюсь, но когда Стайлер за месяц на три килограмма исхудал, я надавал им подзатыльников. Потом вроде улеглось, но для Оржа я стараюсь подбирать клиентов помягче. Нет, нет, и ещё раз нет. И простите меня, господин Бергот, но тут я вам ничем помочь не могу.

– Слава Богу! – Лазар облегчённо уронил лицо в ладони, а потом вдруг резко выпрямился, и его лицо сияло от счастья. Орж не убивал Рауля Астайле!!! Не убивал! Бергот хлопал ничего не понимающего Билли по плечу. – Это прекрасно! Это здорово, Билли! Это просто…Просто супер! Спасибо вам! – воскликнул он и устремился к выходу.

– Но как же?.. – выдавил Морган, так ничего и не поняв.

***

Иногда жизненные обстоятельства складываются так, что человек сам не знает плакать ему или смеяться, грустить или радоваться. Вот так и Бергот не понимал, что именно его взволновало больше – невиновность Стайлера или его внезапный приступ рвоты. Так или иначе, но Лазар чувствовал свою вину и ясно осознавал, что в ярость его повергли не факты биографии Оржа, а банальная ревность и страх одиночества. Слишком долго Бергот жил один, чтобы терять, но, похоже, всё равно сам всё испортил. И его радость мешалась с противной горечью, застывшей в синих глазах. Он решил, что терять ему нечего и попытался поговорить со Стайлером, но тот не стал слушать, сказал, что ему лучше побыть одному какое-то время, потом собрал вещи и уехал из Голубого Рая.

Здесь больше нечего было делать. Притон опустел, превратившись разом в тихое заведение, в котором только гремит посудой Фокс, Сьюзи Крам и Ромов мирно попивают чай с пирожными, обсуждают вполголоса нападение бандитов. И Билли Морган перебирает счета, закрывшись в своем маленьком кабинете с траурными шторами на окнах, которые он за два с лишним месяца почему-то не захотел снять. Те немногие хастлеры, что ещё оставались здесь после убийства Астайле, разбежались, и никто из них никогда уже не вернётся сюда.

Лазар прошёлся по холлу ещё раз, обвёл взглядом обстановку и понял, что уже успел привыкнуть к этому дому и к его падшим обитателям, и будет скучать по ним. Особенно по Оржу. Что ж, это так, но пора возвращаться домой, и в полицейский участок, в свою прошлую жизнь… Без Стайлера? «Нет, с ним и обязательно с ним, – так решил Лазар, бегом поднимаясь в свою комнату и начиная собирать вещи, – просто Оржу нужно дать время. Он остынет и, безусловно, простит».

Звонок сотового отвлёк Бергота от сборов тогда, когда осталось уложить в сумку только ноутбук и пару рубашек. На дисплее высветилось имя Мориса – синими пунктирными буквами на зелёном фоне.

– Да, Дик! – Лазар зажал телефон между ухом и плечом, продолжая запихивать вещи в сумку.

– Бергот, ты монстр, – рассмеялся Морис глухо, и если судить по голосу, он то ли восхищался, то ли поражался этому факту.

– Это ещё почему?

– Помнишь, ты поручил мне проверить счета Астайле?

– Да, – ответил Лазар, беря телефон в руку и присаживаясь на стул.

– Так вот, – продолжал Морис довольно, – я сделал запрос во все городские банки и кое-что нашёл.

Сердце в груди Лазара взволнованно сжалось.

– Говори же, что? Не томи.

Дик рассмеялся и выдержал издевательскую многозначительную паузу, которая должна была подогреть любопытство Бергота до температуры земной магмы и это могло означать только одно – Дик нашёл нечто из ряда вон выходящее.

– Лазар, у тебя компьютер включён?

– Да. – Бергот нетерпеливо схватился за мышку, ввёл в поле пароля «мальчикилюбятночи» и открыл электронную почту. – Пару секунд… Готово.

– Тогда посмотри на это, Лазар. Только крепче за стул держись. Такое надо лицезреть собственными глазами.

Дик говорил ещё что-то, о чудесах, о невероятных вещах и сюрпризах, которые не знаешь, где встретятся, но Лазар почти не слушал его. Бергот открыл последнее письмо, присланное Морисом – там содержались отчёты по счетам с датами и печатями, адресами банков и подписями, и на всех них стояло имя Рауля Астайле, но поражало не это. Поначалу, увидев в строке «доступные денежные средства» девятизначные числа, Лазар подумал, что у него в глазах то ли двоиться, то ли рябит. Разум напрочь отказывался понимать нечто подобное.

– Ты уверен, что это его счета? – проговорил Лазар, ощущая, как пересохло в горле.

– Его. Я трижды проверил, приятель, – похвастался Дик. – Как тебе новость, а? Наш мальчик-гей миллионер.

– Да уж, удивил нечего сказать. Откуда только что берётся. А наследники прямые есть?

– Хочешь за это зацепиться?

¬Лазар усмехнулся и выключил компьютер.

– Попробую.

– Напрасно. Счета Астайле заморожены. Никто пока прав на его миллионы не предъявлял. Но я тут кое-что ещё накопал для тебя, как говориться, по старой дружбе. У Рауля Астайле есть единокровный брат, некий Натан Ливерстоун. Я скину тебе его адрес в смс. Правда, чтобы с ним поговорить, тебе придётся прокатиться в Лондон.

– Чёрт, – тихо выругался Бергот, отчётливо осознав, что на эти выходные у него намечались совсем другие планы. Стайлер. Стайлер. И ещё трижды – Стайлер. Теперь придётся отсрочить, но Морису этого лучше сейчас не говорить – он так возбуждён, что совершенно не склонен к сочувствию.

– Дерзай. И хороших тебе выходных, Бергот. Расстанемся без поцелуев.

Губы Лазара тронула по-дружески насмешливая улыбка.

– Ну, раз ты против, тогда просто спасибо, Дик.

– Не за что. Удачи в Лондоне.

Бергот повесил трубку. Через минуту ему пришло смс с адресом Ливерстоуна, которое Лазар прочёл после, в машине. Он покинул Голубой Рай ни с кем не попрощавшись, ушёл по-английски тихо, беззвучно прикрыв за собой дверь. Отовсюду и всегда он уходил именно так. Из дома родителей – к бабушке, из дома бабушки – в приют, из приюта – в неизвестность. И когда-нибудь он точно так же уйдёт из полицейского участка, скользя по жизни вперёд, не оглядываясь на прошлое.

Час спустя в аэропорту Лазар купил себе билет на рейс AF 5212 Люксембург – Лондон, разговорник по английскому языку, который, признаться уже подзабыл, плитку шоколада и мятную жевательную резинку. Время до начала регистрации он провёл с пользой. Языки всегда давались Берготу с необычайной лёгкостью. Когда он ещё учился в академии, ему пророчили славное будущее в службе государственной безопасности, и известие о том, что после окончание учёбы Лазар подался в полицию, шокировало многих. А он не хотел объяснять, что терпеть не может работать на таких людей, как Сен-Шаль или Ривье, и потому карьере и славе Бергот предпочёл совесть. Это очень невыгодная сделка, как оказалось позже, но тогда Лазар об этом не знал; теперь его жизнь напоминала вечную войну с системой в целом и с Франком Оберфотом в частности. Порою Бергот порядком уставал от словесных баталий и упрямства старичка Оби. Лазар составил ряд вопросов для Ливерстоуна, повторил глаголы и про себя проговорил несколько фраз по-английски, а потом женский мелодичный голос из колонок в зале вежливо пригласил пройти на регистрацию пассажиров, готовящихся вылететь в Лондон – многие люди, поднявшись с кресел, подхватили чемоданы и потянулись к стойке регистрации. Лазар летел налегке – при себе у него были: документы, деньги, телефон и кредитная карточка (ну, пожалуй, теперь ещё разговорник английского). Оформление прошло быстро – уже через две четверти часа большой белый Боинг, ревя моторами, вознёс своих пассажиров над землей.