Смерть в Раю (СИ) - "Elair"

– Конечно. Там ещё Билли был – разбирал за ширмой какие-то бумаги. Но он, как и я, считает, что это просто слова. Орж не смог бы…

– Большое спасибо, Сьюзи. Прошу меня простить. – Лазар поднялся и шагнул к двери, не чувствуя пола под ногами. Он пошёл в свою комнату, ощущая нарастающую неконтролируемую злобу. Одной Крам он не поверил бы, но Билли… «Очнись, ты – полицейский, ты обязан учитывать все факты, – говорила совесть, а после долго могла повторять с безумием палача: – Он лжец! Лжец! Лжец!» Бергот сел за компьютер – живо открыл файлы, где хранились протокола свидетелей и заново прочёл показания Стайлера, только теперь учитывая тот факт, что тот был любовником Астайле. И по всему выходило, что Орж не говорил всей правды, а значит, всё-таки врал! Лазар на скорую руку написал отчёт Оберфоту, в котором дословно передал свой разговор со Сьюзи Крам, но отправлять донос не спешил. Поставив точку, Бергот заново пересмотрел, что получилось, и понял: если отчёт переслать на почтовый ящик старичка Оби – Стайлер станет основным подозреваемым в деле Астайле. Лазар обязан был сделать это – нажать кнопку «отправить», и в то же время рука не поднималась. Выбор! Орж поставил его перед выбором, его, полицейского, который должен быть беспристрастным и честным в любой ситуации, и за это Бергот ещё больше злился на него. Около часа Лазар расхаживал по комнате, нервно вертя в руках ключи от машины, а когда за стенкой скрипнула дверь, он швырнул ключи на компьютер и стремглав кинулся в коридор, потом – в комнату Стайлера. Бергот схватил его за шиворот, и Орж даже опомниться не успел, как оказался сильно и жёстко прижат к стене. Зелёные глаза посмотрели на Бергота со смесью ужаса и удивления.

– Астайле был твоим любовником?! Отвечай! – рявкнул Лазар, не понимая, что его разозлило больше: то, что Орж врал, или банальная ревность и обида, полыхавшие в сердце.

Стайлер задрожал, попытался отвернуться, но Бергот ухватил его за грудки и хорошенько тряхнул.

– Да или нет?! Говори! – крикнул он, но Орж молчал и тогда Лазар стал грубо целовать его в шею. Он физически чувствовал, как Стайлер дрожит от страха и теряет волю от этих поцелуев. У Оржа имелась одна особенность, о которой Бергот много узнал в последние дни – стоило прикоснуться к чувствительному местечку под ухом, и с этим мальчишкой можно было делать что угодно. Использовать его слабость для признания со стороны Бергота оказалось полным свинством, но он был зол и не желал думать, что правильно, а что нет.

– Не надо, Лазар! Пожалуйста. – Орж всхлипнул, пытаясь вжать голову в плечи, но не тут-то было – озверевший от возмущения Бергот даже дыхание перевести ему не давал.

– Ты лгал мне! Ты с ним спал! И он бросил тебя! И ты пообещал убить его! Ты трахался с ним, чёрт тебя дери! Ты понимаешь, что это – мотив?! Ты знаешь, что я должен делать теперь?! ЧТО, твою мать, я должен делать?!

– Я… я не убива-ал! – рыдая, проскулил Орж, срываясь на крик. Он бился в руках Бергота как беспомощная птичка в когтях кота. – Я люблю тебя! Прекрати… Я боялся, что ты уйдёшь, если узнаешь!

– А его ты тоже любил?! – не выдержал Лазар, хватая Оржа пальцами за подбородок и заставляя смотреть себе в глаза.

– Нет! – взмолился Стайлер, заливаясь горькими слезами.

– Хватит мне врать! – Лазар неожиданно для себя понял, что сейчас ударит Оржа и от этого пришёл в жуткую ярость – он сделал шаг назад, а потом со всей дури швырнул Стайлера на постель.

Хастлер попытался удержать равновесие – схватился пальцами за край тумбочки, что стояла у стены, но даже она не помогла ему избежать падения. Он грохнулся на пол, ударился головой о спинку кровати и, вскрикнув, съёжился. Стайлер замер на полу, держась рукой за темя, и протяжно застонал – ему было больно.

Внезапно осознав это, Лазар подумал, что Орж мог сильно пораниться, потом испугался, а потом его гнев как рукой сняло, и на смену ему пришло чувство полной растерянности.

– Орж? – Бергот кинулся к хастлеру и помог тому сесть на полу, с трудом отнял его руки от головы. – Прости, я не хотел… Давай, я посмотрю.

– Я не убивал! – Стайлер разрыдался, а Лазар облегчённо вздохнул, обнаружив на месте ушиба только шишку и неглубокую царапину.

– Я не убивал, – повторял Орж, трясясь и закрывая лицо ладонями. – Не убивал его… Я не…

– Тише. – Бергот коротко обнял хастлера и подумал о том, что сейчас ему меньше всего хочется делать выводы. Он желал верить Стайлеру, но как полицейский, он обязан был пересмотреть и проверить всё ещё раз. Как это сделать в состоянии полного отчаяния, в котором он находился сейчас, Лазар не представлял. – Разберёмся, – пообещал он – для злости слишком мягко. Бергот с силой отнял руки Оржа от его лица, заставив посмотреть на себя, и медленно чётко проговорил: – Ты должен рассказать мне всю правду. Всю, без остатка, ты понимаешь?

Стайлер кивнул и тут Бергот заметил, что щека его испачкана кровью, и на руках кровь.

– Здесь есть где-нибудь перекись водорода? – спросил он взволнованно.

Орж неосознанно проводил взгляд Лазара и посмотрел на свои ладони. Слёзы его моментально высохли, глаза потрясённо расширились, а лицо стало бело как мел.

– Орж, ты в порядке? – Бергот приложил ладонь к его щеке и почувствовал, что она холодная точно у покойника.

Стайлер вздрогнул так, будто его живот скрутило судорога и, зажав рот чистой рукой, стремглав бросился в ванную, а потом Лазар услышал, как его сильно и беспощадно вырвало. Через минуту – снова. И ещё дважды. Бергот пошёл следом и включил в ванной комнате свет – он увидел, что Стайлер стоит на коленях перед унитазом, что его полощет, словно бы он сильно чем-то отравился, как он жмуриться и судорожно переводя дыхание, дрожащими руками пытается нащупать полотенце и обмотать руку.

– Орж? – Лазар сделал шаг ближе. Он совершенно не понимал, что только что произошло, почему у Стайлера возникла такая реакция всего лишь на слегка перепачканную кровью руку.

– Убирайся! – прорычал тот, содрогнулся и надрывисто вырвал. Стайлеру совсем стало плохо, а его приступ рвоты только усиливался. – О, Господи… – только успевал произнести он перед тем, как вздохнуть и вновь судорожно согнуться над унитазом.

– Я вызову скорую, – тихо сказал Бергот. Он не в шутку забеспокоился и начал наспех шарить в карманах сотовый телефон.

– Не надо, – рыкнул Орж, оборачиваясь, и его взгляд исподлобья был таким злым и измученным, что Лазар не осмелился перечить. – Убирайся! – простонал Стайлер, тяжело дыша. – Оставь меня одного! Уйди!

– Но я…

– Выметайся! – Орж вскочил на ноги, выпихнул Бергота за порог и захлопнул перед его носом дверь.

Лазар услышал, как Стайлера снова рвёт. Он в нерешительности постоял у двери ещё какое-то время. Вскоре с той стороны всё стихло, стало слышно, как Орж включает воду, и только тогда Лазар сделал шаг прочь. Он вернулся в свою комнату совершенно разбитым, сел на постель и долгое время провёл без движения – сначала беспокоясь об Орже, потом анализируя то, что только что видел. У Стайлера такая реакция возникла именно от вида крови – он не сомневался, Лазар и раньше слышал о людях, которые не выносят кровь не из-за брезгливости, а по каким-то психологическим причинам, так реагируют не они, а их мозг, почти на уровне физиологии, вызывая неприятие, рвоту, а иногда даже потерю сознания. И если Стайлер подвержен такому – это докажет любая медицинская экспертиза. И тут с него автоматически снимутся всякие подозрения. Он не смог бы разделать труп, не вывернувшись на изнанку… Если, разумеется, в момент убийства он не находился в состоянии аффекта. Берготу для верности нужны были свидетели – кто-то, кто без прямых вопросов подтвердил бы его догадки. Лазар с тяжёлым сердцем пошёл к Билли.

– Вы отпустили Стайлера, господин Морган? – спросил он с порога, не поздоровавшись, и Билли, который снова пил сердечные капли, вздрогнул от неожиданности. Он непонимающе моргнул раз другой, потом замялся:

– Ну, я…