Лёд моих диких снов - Ника Каирами

Другое дело – они. Молодые волчата, только начавшие жить. И Макс, на плечах которого мать со слабым сердцем и вечной гипертонией.

Стянув рубаху, направился к своей койке. Остановился возле Сёмыча. Он, как и всегда, пялился в одну точку. Положив пальцы на запястье, нащупал слишком частый пульс. Одному богу известно, что в эти секунды творилось в его голове.

Почувствовав моё прикосновение, он сжал ладонь в кулак и закрыл глаза.

Я забрался под свое одеяло и уснул мертвым сном, даже несмотря на безрадужные мысли о новом пополнении.

Глава 4

Рано утром меня, Сороконога, Макса, Серёгу, Мержинского и Сепуху отправили на смену охране блок поста.

В нашем распоряжении была маленькая постовая будка с тремя стульями, столом и электрическим чайником внутри.

Жители ближнего села, спешившие в город, подозрительно косились на наши новые рожи, попутно приветствуя Сепуху. Ближе к обеду к нам заглянула молоденькая девушка.

- Тебе что-нибудь нужно? - Спросила она у Сепухи.

- Купи пачку сигарет, будь другом.

- Хорошо. - Заинтересованный голубой взгляд прошёлся по нам. Сороконог тут же подобрался. По всему было видно, что девушка пришлась Антохе по душе.

- Как зовут Вас, прелестное создание? - Поинтересовался он.

- Лена.

- О, как! Елена, стало быть? Не та ли самая прекрасная Елена, из-за которой началась троянская война?

- Вот сейчас вообще не в тему, - ответил за девушку Серёга, разумно оценив сложившуюся вокруг ситуацию.

- Каюсь, немного занесло.

Лена задорно рассмеялась, поселив на наших лицах слабую улыбку.

- Ну а вам, странные обольстители, что-нибудь нужно в магазине?

- Молотый кофе, если возможно, - подал я голос, нашарив в кармане купюру. И только вытащив ее на свет, сообразил, что деньги наши и вряд ли будут здесь котироваться.

- Где ты его варить собрался? - Хмуро уточнил Сепуха, не разделяя общего веселья.

- Давай, что-нибудь придумаем. - Елена вытащила из моей руки банкноту и засунула в свой карман. - Больше ничего? Тогда я побежала.

- Возьми кого-нибудь с собой.

- А вот его и возьму, - кивнула на Сороконога. Тот засиял сродни золотому пятаку.

- Лучше этого, - указал Сепуха на меня. - Он понадежнее выглядит.

- Этот нам нужен здесь, - вмешался Мержинский.

- Вот и решили. Пошли, боец.

Сепуха с мрачным видом проводил их взглядом и зажал между зубами спичку.

- Кто она тебе? - Поинтересовался Серёга.

- Двоюродная сестра.

- Так ты местный, Сепуха? - Крайне удивился Мержа.

- И что с того? - Не понял он. - Война не выбирает, кто местный, кто приезжий. Всех одинаково у стеночки поставят, если проиграем. Вот только на хрена это вам, я не пойму. Претесь сюда, будто медом помазано. Отбитые вы, бойцы. Честное слово.

- Сколько тебе лет, Сепуха? - Не в тему спросил я.

- Тридцать пять.

- По контракту родину защищать пошел?

- Я свою семью защищаю. А что до родины. Так ее уже давно продали. Ещё с первой кровью ребят. Это бессмысленная война, бойцы. И ваше нахождение здесь ещё бессмысленней. Вы здесь даже не люди. Так, мясо, без имени и документов.

- Именно поэтому знакомство с нами ты считаешь бесполезной тратой времени? - Его слова вызвали во мне раздражение, хотя они и не были лишены смысла. Только лишь многим позднее я понял всю суть его ответа на мой вопрос:

- Нет, бойцы. Это простое уважение. Завтра мне могут сделать более выгодное предложение и я уйду туда, лишь бы сохранить жизни тех, кто мне дорог. Вас сдавать не хочется, в одной упряжке всё-таки. А вы рты не раззевайте. Здесь убить русских ополченцев – что-то сродни достать трофей. И у кого этих трофеев больше, у того и жизнь в шоколаде становится. - Он стянул из вазочки шоколадную конфету местного производителя, повертел ее в пальцах и отшвырнул в сторону. Выбравшись из будки, он уселся на нижнюю ступеньку, положив автомат на колени.

- Прав был старшина, здесь ловить нечего. Разве что свою шальную в тыкву, - отстраненно проговорил Макс.

- Чего тогда сюда припёрлись? - Разумно поинтересовался Мержинский.

- Какой-то черт его сюда дёрнул. А мы за ним.

- Ему не впервые, - сказал Антон, лично бывший свидетелем некоторых моих безрассудств. Наша дружба с Малым завязалась раньше, чем с Максом. Мы росли на глазах Антохи и Юрца, часто по юности отхватывая от них за свои геройства.

- Не впервые, - повторил Макс с усмешкой. - А сдохнет он здесь, нам потом как быть? Не уберегли, не остановили, рядом не были. Я мелочь за собой не тянул. Они сами настояли.

- Да даже если сдохну, мне терять особо нечего. У тебя мать дома. Одна. Ты об этом подумал?

- Подумал, когда уже поздно было, - честно ответил друг.